Двойня для Цербера - Джулс Пленти

— Не обольщайся, Агния, — рычу у ее виска, прижав девчонку к стене дома. — Жениться я на тебе не намерен. Никогда. На таких, как ты, вообще, не женятся.

— Почему? — вдруг спрашивает она, начав трястись всем телом.

— Потому что ты не умеешь себя вести, как нормальной бабе положено. Не заслужила, чтобы я дал тебе статус. И вряд ли когда заслужишь. И знаешь, что? — спрашиваю, зажав пальцами здоровой руки мякоть впалых щек, и заставив ее посмотреть на себя.

— Не знаю, — шепчет, пару раз моргнув наполняющимися слезами глазками.

Люблю, когда она плачет. Возбуждает меня своими слезами. Встает от них лучше, чем от виагры. Собираю крупные, теплые слезинки на подушечку пальца и отправляю прозрачную влагу в рот. Горько-соленые на вкус.

— Однажды я надумаю жениться. Но не на тебе. Что думаешь по этому поводу, а? — утыкаюсь носом в висок, чувствуя, как на нем пульсирует венка.

— Олег, я не подхожу тебе, — вновь начинает нести она свои обычные блаженные бредни. — Я буду очень рада, если ты женишься.

— Ты не дослушала, — прикладываю палец к ее губам, чтобы заткнулась уже и притухла в своих влажных мечтах. — Даже если я женюсь, тебя не отпущу. Я тебя купил, и ты навсегда моя. Как вещь, Ася. Я же от мотоциклов не избавлюсь, если вдруг женюсь. И за то одолжение, ты меня еще отблагодаришь.

— Я не вещь, — вдруг выдает она дрожащим голоском. — Я человек.

Ее вздрагивающая ладошка ложится на мою разгоряченную грудь и пытается оттолкнуть.

— Зубки показать решила, да? — усмехаюсь я.

Гнев моей принцесски забавляет. Без него никак. Не брыкалась бы она так усердно, давно бы потерял интерес и отпустил. Но Агния распаляет так, что на пятом десятке я врубился, что самый лучший трах происходит по любви-ненависти.

— Олег, умоляю тебя, прекрати это, — плачет она, заглядывая мне в душу своими глазками безвинной овечки с длинными, слипшимися от слез ресницами, с которых сбегают тоненькие черные дорожки.

— Нет, дорогуша, не прекращу, — ухмыляюсь я, хватаю ее за руку и тащу ее за собой. — Пойдем покатаемся.

Подтаскиваю девчонку к своей любимой красной фурии и толкаю вперед, чтобы посмотреть, как они смотрятся вместе. Шикарная юная блонда с потекшей тушью и сексапильная груда железа. Сплошной секс. Осталось только добавить безумия и ветра, путающего волосы.

Беру свой черный, сияющий острыми гранями шлем и даю ей. Принимает громоздкую штуковину дрожащими руками.

— Ты под кайфом, и рука, — мямлит она, шмыгая носом.

— Справлюсь. И с тобой, и с ней, — заявляю, оседлывая свою детку.

Покалеченная этими ублюдками рука частично потеряла чувствительность, да и силы прежней в ней пока еще нет, но это не значит, что я не смогу оттаскать Агнию за волосы, или не справлюсь с управлением мотоциклом.

— Олег, прошу тебя, давай вызовем такси или позвоним Рафе, — продолжает ныть Ася.

Забавная крошка. Делает аккурат то, что заводит меня и распаляет. Так я не отпущу Асечку от себя, пока на ней же и не сдохну от инфаркта.

— Что ты ссышь? — спрашиваю я холодно, беря ее на понт. — Что тебе бояться, раз такая правая, принцесса? Может, и вмажемся, я не спорю, но это как игра в русскую рулетку. Вдруг тебе повезет, и я сдохну, а ты выживешь?

В меня впивается тот самый взгляд. Такой типичный для нее, когда в один миг глазки просыхают и она становится волчицей, настырно принимающей выпавшую долю.

Я оседлываю мотоцикл, и моя кукла, напялив шлем, устраивается за мной. Радуется, наверное, что единственная защита досталась ей, но не поможет. Я фартовый. Шлем мне, вообще, не нужен, а она пусть потешит себя иллюзиями. Приятнее всего разбивать их о собственное колено, когда те набрали силу и стали почти реальными.

— Крепче держись, сейчас рванем, — предупреждаю я, бросив на нее взгляд через плечо.

Она обхватывает мой корпус руками и льнет к мокрой от пота спине, по собственному желанию вжимаясь в меня пышной грудью. Я, наполнив здешнюю кладбищенскую тишь ревом мотора, срываюсь с места так резко, что аж искры из-под колес вылетают.

Дорога пустая, и мы несемся почти на максималке. В ушах жужжит ветер, а в лопатках отдается ее бешеное сердцебиение. Руки, готовые меня придушить, все плотнее стискивают мое тело, и мне нравится эта близость, сшивающая нас в одно.

Я-то знаю, что она не трусиха. Уверен, что кайфует сейчас. Эта мощь, рвущаяся между ее ногами, схожа с моим двигающимся в режиме поршня членом внутри ее тела. Для вида куксится, а на самом деле кончает и хочет еще.

Подняв зверюгу на заднее колесо, обрубаю поездку. Пора бы уже оприходовать ее по-взрослому, а потом можно и еще покататься.

— Ну что, принцесса, понравилось? — хрипло спрашиваю я, собственноручно сняв с нее шлем.

— Да, — выдает она грудным от переполняющих эмоций голосом.

Этот блеск в глазах. Девчонка — как я. Любит скорость и хороший трах. Только слишком рафинированная, чтобы признаться, что и сама хотела такую жизнь еще до того, как я ее предложил.

Убираю с раскрасневшегося лица растрепанные и прижатые шлемом волосы и впиваюсь в сухие, потрескавшиеся губы. Засасываю нижнюю губу в рот и чуть покусываю ее, чувствуя, что в джинсах стало совсем тесно от неслабого стояка.

Я закидываю ее на плечо, попутно хлопнув хорошенько по ладной заднице, и несу к дому.

— Что ты делаешь, Олег? — кричит она и слабо долбит меня кулачками по спине.

Так, Агния, так, сопротивляйся. Мне нравится. Притворилась бы «мертвой», у меня бы все опустилось — ненавижу, когда баба подо мной бревном лежит. Такой только по морде дать тянет.

Поднимаюсь вместе с ней, все еще рвущейся из рук, на второй этаж и заношу девчонку в спальню. Царапает мне шею и долбится ребрами