Королевство ведьм (СИ) - "Focsker"

Кто-то яростно поддержал её слова звериным рыком. Кто-то, глумясь над неудачей матери, так же попытался поднять руки кверху. Люди и без моей помощи решили одну из проблем, облегчив участь «молодого мятежника».

— Быть может, великие Игнис и вправду услышали наши молитвы, — вытащив меч из ножен, произнесла Сигрид. — Мать, дорогие гости, вы должны это знать. — Взглянув на меня и получив одобрение на раскрытие тайны, та во всеуслышание заявила: — Брунхильда Бэтфорт уже приготовила план по свержению предательницы бургомистра и её свиты, и сегодня ночью вместе со своими союзниками и рабами, сбежавшими из-под плетей Штольцгеров, нападёт на город со стороны южных врат!

Немая пауза, а после наполненные радостью взгляды с облегчением и молитвами уткнулись в потолок. Эти женщины, планируя мятеж, практически не верили в его успех, а теперь с помощью «целой армией», как ту назвала Сигрид, разбудили внутри себя надежду. Незамысловатый план, с разделением вражеской армии, был прост и понятен, а доходчивость с которой Сигрид его объясняла заслуживала похвалы. Мне всего-то и требовалась внимательно слушать и приглядываться, что бы та случайно не взболтнула лишнего.

«Вслед за мятежом и нашими поредевшими рядами в город придёт вражеская подготовленная армия… Блестяще, гениально, мисс Вигбэт. Теперь я наконец-то понял, почему вы так поступили. Трусливая градоначальница решила попросту скинуть с себя вину, путём передачи города отвлекая от своей персоны всеобщее внимание. И, вынужден заметить, ей это удалось. Ведь вместо мести и последующих грабежей проворовавшихся местных чиновников, нам после драки между собой предстояло совместно отбивать собственный город».

Мёртвый род* — в понимании местных — семейство, никогда не принадлежавшее к аристократии, а значит, не жившее и не рождавшееся. Мёртвый род — род слуг и рабов, живущих и существующих лишь для службы своим хозяевам.

Глава 25

Перспектива оказаться на улице во время настоящего боя меня совершенно не воодушевляла. Всё же я трусливый убийца, а не героический воин, и какая-нибудь шальная стрела вполне спокойно и доходчиво могла напомнить мне об этом, застряв где-то между лопаток или ягодиц.

«Надеюсь, в арсенале Бьянки есть какое-нибудь заклятие, позволяющее свалить в прошлое и всё там переделать», — а иначе я не представляю, как мы будем защищать собственные стены, израненной и уменьшившейся хрен знает насколько армией!

«Но всё это потом, а сейчас…» Глядя, как Сигрид тщательно и подробно рассказывает собравшимся план «талантливейшей ведьмы», постарался как можно аккуратнее подводить ту информацию, о которой можно сестре говорить, а которой нет.

Ведь даже если и будет утечка данных по атаке на врата, знать в любом случае разделит свои силы, оставив отряды побольше у своих стен. Да, мы потеряем больше рабов и вчерашние союзники могут на меня обозлиться. Но ведь даже если и так, этой ночью я приобрету новых. Свежих, в большем числе, доверяющих мне и готовых отплатить добром на добро — наверное…

Потеря одной из пешек не критична, вот только…

— Как быть с ведьмами? Они нас по мостовой размажут! — опасаясь удара с воздуха, спросила одна из собравшихся.

— Не размажут, — ехидно скалясь своей старческой улыбкой, прокряхтела старая женщина. — Велите собрать лучников, пусть размажут по своим стрелам мои яды, а после окунут те в смолы и стреляют по всем, кто встанет на пути. Если ведьмы примут стрелу на воздушный щит, яд, блокирующий ману, попадёт в лёгкие, если получат такую в плечо, проникнет через ранение. И так и так они станут бесполезными. По крайней мере, до тех пор, пока не поймут, что к чему.

— Жрицы тоже вам помогут, пусть мы и не умеем летать, но кое-что также можем, — похлопав мать по плечу, заявила старуха из культа Игнис.

— Тогда решено, — взглянув на дочерей, хмуро произнесла Хельга. — Вы двое, поможете исполнить предначертанное, а ты… — Тыкнула пальцем в мою грудь. — Сиди дома.

— Как скажешь, мама. — Как и подобает послушному мальчику, кивнул, а после под обещания собравшихся вернуться с победой поднялся на второй этаж и закрылся в своей комнате. Требовалось подготовить всё имевшееся в запасе снаряжение.

***

Патрульная группа из десяти городских стражниц, некогда выбранных самой Бэтфорт, медленно и размеренно прогуливалась по опустевшим улицам. Женщины с тоской обсуждали отставку командира и недобрым словом упрекали засидевшуюся на своём посте Вигберт. Никто из них не верил в причастность и тем более в заговор. Интриги, неразделённая любовь, заказное убийство или ещё что — возможно, но только не предательство. «Честь для неё всё».

Остановившись возле трактира «Золотой медяк», одна из стражниц, желая отлить, завернула в переулок, попросив подруг немного обождать, и те решили воспользоваться возможностью и пополнить запасы своих винных бурдюков. Пусть их бывший командир и была эталоном чести и доблести, обычные подневольные, как себя сами называли стражницы, не имели наделов и дворцов, оттого и выживали как могли, сшибая с хозяек трактиров лишний медный, жаренный или винный «налог», да обчищая карманы уснувших на улице бедняков.

— Сегодня эль или вино? — собрав у подруг пустующие сосуды, обратилась к подопечным старшая. — Или всего сразу… Выпьем за удачу Хорвардов или её отсутствие…

Едва двери отворились, подуставшая мечница лоб в лоб столкнулась с облачённой в кожу с щитом и мечом зазевавшейся постовой, решившей так же послушать, о чём говорили в таверне.

— Ты ещё, мать твою, кто такая? — глядя на боевое облачение, носить которое в пределах города разрешалось лишь страже и приближённым к лордессам, обронила стражница.

Короткое лезвия меча с лёгкостью пробило кожаный доспех городской воительницы. Захрипев, та роняет бурдюки и, пятясь, с клинком в груди падает в грязь.

— Какого хрена?! — Тотчас схватившись за мечи, кидаются на подмогу своей десятнице женщины, но несколько сорвавшихся с крыш стрел с мерзким чавканьем вонзаются в тела самых торопливых. Стража, вооружённая лишь копьями и мечами, не имея возможность укрыться, кидается в рассыпную: кто в переулок, кто в соседние приоткрывшиеся двери. Они спасали свои жизни.

— Впусти! — крикнула одна из мечниц, когда выскочившая из этого же трактира плечистая копейщица метким броском своего полутораметрового пилума насквозь пробила той лёгкое, пригвоздив к деревянной стене. Спустя несколько минут и в переулках послышались истошные крики последних уцелевших, а следом и тех, кто успел прийти им на помощь. Крики, стоны, старые боевые песни и возгласы о небесной каре, настигшей город Тэтэнкоф. Всё смешалось воедино.

Двери, к которым пригвоздило тело, со скрипом отворились. Пальцами затыкавшая собственную рану воительница в надежде найти спасение взглянула на вышедшую из дома женщину.

— П… мо-ги-те… — хрипя прошептала стражница, но ответом той был лишь здоровенный кухонный нож, вонзившийся в шею. Кровь хлынула из горла, бедняга, будучи ещё живой, получила несколько других ударов по корпусу, прежде чем её отодрали от стены, раздели, забрали оружие и, словно кусок испорченного мяса, кинули в грязь.

— Тащите всю мебель, переворачивайте телеги, перегораживайте дороги прежде, чем мы пойдём к главному мосту города требуется подготовить местность для обороны. Укрепим пути для отступления! — вскрикнула громила, обтирая свой пилум. Сегодня ей предстояло сражаться не как воительнице из гильдии убийц, а как горожанке и защитнице своего дома.

Привычно неспокойный район города разгорался сотнями вываливавших на улицу факелов. Едва успевшие к реке стражницы, побросав доспехи и оружие, вплавь пытались перебраться через реку не для доклада, а для собственного выживание. Кому-то это удавалось, кто-то, не скинув себя тяжеленный доспех, тонул. Но большинство осталось изрезанными и затыканными кусками плоти на грязных разбитых дорогах нищего города.

Первым на место столкновения прибыл небольшой ночной отряд ведьм. Большинство из них являлись вольнонаёмными женщинами, в обязанности которых входило следить за порядком, опускать и поднимать мосты, но была часть и из Багры, попавшая на север не по своей воле, а по просьбе вышестоящего магического руководства.