СССР без Сталина: Путь к катастрофе - Игорь Пыхалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…
Тихонов. Да, если бы не Хрущёв, они (Маленков и Каганович. — И.П., ИД.) не были бы исключены из партии. Он нас, нашу политику запачкал и очернил в глазах всего мира.
Чебриков. Кроме того, при Хрущёве ряд лиц был вообще незаконно реабилитирован. Дело в том, что они были наказаны вполне правильно. Возьмите, например, Солженицына.
…
Устинов. В оценке деятельности Хрущёва я, как говорится, стою насмерть. Он нам очень навредил. Подумайте только, что он сделал с нашей историей, со Сталиным.
Громыко. По положительному образу Советского Союза в глазах внешнего мира он нанёс непоправимый удар.
Устинов. Не секрет, что западники нас никогда не любили. Но Хрущёв им дал в руки такие аргументы, такой материал, который нас опорочил на долгие годы.
Громыко. Фактически благодаря этому и родился так называемый «еврокоммунизм».
Тихонов. А что он сделал с нашей экономикой! Мне самому довелось работать в совнархозе.
Горбачёв. Л с партией, разделив её на промышленные и сельские партийные организации!
…
Устинов. В связи с 40-летием Победы над фашизмом я бы предложил обсудить и ещё один вопрос, не переименовать ли снова Волгоград в Сталинград? Это хорошо бы восприняли миллионы людей. Но это, как говорится, информация для размышления.
Горбачёв. В этом предложении есть и положительные, и отрицательные моменты.
Тихонов. Недавно вышел очень хороший документальный фильм: «Маршал Жуков», в котором достаточно полно и хорошо показан Сталин.
Черненко. Я смотрел его. Это хороший фильм.
Устинов. Надо обязательно его посмотреть».[348]
Казалось бы, всё хорошо, всё возвращается «на круги своя» и каждому воздастся по делам его: Сталину, его соратникам Молотову Маленкову, Кагановичу и, конечно, Хрущёву Но, к сожалению, 12 июля на Политбюро происходило то, что ранее случалось неоднократно: ругали умершего (в данном случае Н. Хрущёва), а себя дружно выгораживали. То ли совесть совсем потеряли, то ли память, по старости. Сказать правду о Хрущёве было, безусловно, хорошо. Но если быть принципиальным, этим следовало заниматься в 50-е — 60-е годы. «Дорого яичко к Христову дню!» Впечатление такое, что многие члены Политбюро были озабочены не столько реабилитацией Сталина, Молотова, Маленкова, Кагановича, сколько отмыванием грязи с собственных мундиров. Вспомним июньский 1957 года Пленум ЦК КПСС, когда громили «антипартийную группу». Что тогда говорили т.т. Громыко, Устинов и другие? Кого они поддерживали?
Из стенограммы Пленума ЦК КПСС:
Громыко: «…т.т. Молотов, Каганович, Маленков и те, кто с ними блокировались, поставили себя в известном смысле в положение союзников Даллеса».[349]
«Главные, если так можно выразиться, импульсы в вопросах внешней политики исходили от Первого секретаря Центрального Комитета партии».[350]
«Молотов … пытался опорочить, прежде всего, разумеется, тов. Хрущёва».[351]
«..активные руководители антипартийной группы не должны быть в составе Президиума ЦК и Центрального Комитета».[352]
Устинов: «Товарищи, я присоединяюсь к выступавшим, которые предлагали сурово наказать участников антипартийной группы, нельзя нам сейчас дрогнуть. Я считаю, что надо довести дело до конца, и я за то, чтобы эту группу не только вывести из Президиума Центрального Комитета, но исключить из членов ЦК и из рядов нашей партии … Они решили, давай громить, давай делать, как хочется. Если бы не подоспела на помощь наша здоровая ленинская группа членов ЦК, дело могло бы кончиться катастрофой. Поэтому я за то, чтобы выбросить всю гниль и сделать так, чтобы мы работали спокойно, а не занимались подобными делами».[353]
Кузнецов: «Товарищи, я целиком и полностью присоединяюсь к той оценке, которая дана здесь раскольнической антипартийной группе Молотова, Маленкова, Кагановича, Шепилова и тем, кто к ним присоединился.
Мы, члены Центрального Комитета, … узнав, что происходит в Президиуме, сразу пришли к единодушному мнению, что затеяно опасное, просто страшное дело против партии и страны. Естественной и притом немедленной реакцией было не допустить смещения Никиты Сергеевича Хрущёва с должности Первого секретаря, не дать этой группе взять власть в свои руки и свернуть партию и страну с правильного ленинского пути назад, к тому периоду, когда вовсю действовал культ личности».[354]
Во времена Хрущёва в народе ходил такой анекдот. Однажды на какой-то строгой парткомиссии рядового коммуниста спросили:
«Имелись ли у Вас колебания в проведении генеральной линии партии?»
Коммунист ответил: «Колебался вместе с линией партии».
Товарищи Громыко, Кузнецов, Устинов и им подобные всю жизнь колебались вместе с партией. На старости лет они решили покаяться, исправить свои ошибки, своё политическое вероломство по принципу «Лучше поздно, чем никогда».
Увы, нагрешившие спохватились слишком поздно. Время было к ним неумолимо. В декабре 1984 года умирает инициатор предложения о возвращении городу-герою на Волге имени Сталинграда Дмитрий Фёдорович Устинов, а 10 марта 1985 года оборвалась жизнь Константина Устиновича Черненко. К власти пришёл антикоммунист и национальный предатель, который всего лишь за несколько лет осуществил «страшное дело против партии и страны». Вспомним Пушкина:
«Из мёртвой главы гробовая змеяШипя, между тем выползала…»
Гробовой змеёй для советского государства стал Михаил Горбачёв.
Глава 11
ТОРЖЕСТВО ОТСТУПНИКОВ
11 марта 1985 года внеочередной Пленум ЦК избирает Генеральным секретарём Михаила Сергеевича Горбачёва, будущего могильщика партии и советского государства.
Выступая на похоронах К.У. Черненко, два дня спустя, Горбачёв заявил:
«Мы будем бороться против любых проявлений парадности и пустословия, чванства и безответственности, против всего, что противоречит социалистическим нормам жизни» .[355]
Тогда никому не приходило в голову, что именно Горбачёв по пустословию переплюнет даже Хрущёва, что именно Горбачёв станет образцом безответственности, что именно Горбачёв создаст «режим наибольшего благоприятствования» для всех врагов социализма.
С лёгкой руки Горбачёва в Советском Союзе началась «перестройка». В пропаганду ввели своего рода молитву, наподобие «отче наш!». Только теперь это звучало «перестройка, ускорение, гласность!». Идеологическая пластинка закрутилась. Произнося «священные слова» в разной последовательности, Горбачёв создавал иллюзию, что «дело пошло». Многие советские люди по простоте душевной решили, что в стране будет наведён порядок, что каждый будет при деле:
«Суть перестройки:Каждый — на стройке,Каждый — при делеНа самом пределе.Именно так. И нельзя нам иначе,Каждый сегодня многое значит,Каждый из нас очень многое сможет,Если дела на дела перемножит.Не на слова. Мы устали от трёпа,Трёпом язык наш довольно истрёпан.Сколько открытий в зародыше, заживоБыло угроблено трёпсаботажами.Как потускнели от перепрокатаТрёппрокламаторов наши плакат.»Строгим контролем их прыть перекроем.Ставь нам задачи, ЦК, на пределе.Будем — при деле!Капитан 2-го ранга В. Кочеров»[356]
Но кардинальных улучшений не происходило, их просто не могло быть. Ведь многие понимали «перестройку» с откровенно шкурных позиций:
«Иван Ильич — участник перестройки,Он перестроил дачу под Москвой».
Перестройка расколола советское общество на её сторонников и её противников. Как вскоре обнаружится, «друзья перестройки» с необыкновенной лёгкостью отрекутся и от своих партбилетов, и от своих принципов, и от Ленина, и от социализма. Но тогда они «яростно и бескомпромиссно», с пеной у рта, обличали «врагов перестройки». Понося «доперестроечный трёп», конъюнктурщики подняли до небес трёп «перестроечный»:
Евгений Евтушенко, «Кабычегоневышлисты»:
Октябрьская революциятоже беспрецедентна!Навеки беспрецедентныЛенин и Маяковский.Беспрецедентен Гагарин.обнявший весь шар земной.Беспрецедентен по смелостиядерный мораторий —матросовский подвиг мира,свершенный нашей страной.Я приветствую время,когда по законам баллистикииз кресел летят вверх тормашками —«кабычегоневышлистики».Великая Родина наша,из кабинетов их выставь,дай им проветриться малостьна нашем просторе большом.Когда карандаш-вычеркивательу кабычегоневышлистов,есть пропасть меж красным знаменеми красным карандашом.На знамени Серп и Молотстрана не случайно вышила,а вовсе не чье-то трусливое:«Кабы чего не вышло…»[357]
Роберт Рождественский, «Ленинские рукописи»:
Вряд ли много в мире формул таких.Эту я услышал и сердцем признал:«Ленинские рукописи — не архив.Ленинские рукописи — арсенал!..»
Трудно, если правду в себе ты несёшь.Недруги опять не дают нам жить.Ленинское слово их бесит, но всё жЛенинское дело их больше страшит!..
Кровью набухал помутневший наст,Становилась красною в реках вода.Наша кровь текла. Но, стреляя в нас,Недруги целились в Ленина всегда!..
И сегодня целятся в Ленина враги.Но, помимо импортных, — опасней всего, —Наши бюрократы и наши дуракиВ Ленина целятся не ведая того!
Целится в Ленина алкашу станка.Целится в Ленина холопья душа.И махровый взяточник, не пойманный пока,С Лениным сражается надсадно дыша!
Целятся в Ленина в родимом краюСлуги полуправды и любители дат,Те, что вечно прячут бездуховность своюЗа забором ленинских могучих цитат!..
Только кровь недаром у нас горяча,И такое знамя не зря над головой!Мы душой и сердцем защитим Ильича.С нами он останется — как солнце, живой!..
Время докричится и до самых глухих.К нашим внукам-правнукам прорвётся сигнал:«Ленинские рукописи — не архив.Ленинские рукописи — арсенал!»[358]
24 августа 1986 года в еженедельнике «Московские новости» было опубликовано интервью первого секретаря МГК КПСС Бориса Николаевича Ельцина с характерным для того времени заголовком: «Нет ни потолка, ни предела для гласности». Сейчас, много лет спустя, можно с уверенностью говорить, что под прикрытием «гласности» началось хорошо организованное наступление на существующий государственный строй, на честь и достоинство нашей Родины. Патриотизм был объявлен предрассудком. Чтобы скомпрометировать социализм, под руководством главного «идеолога» КПСС «архитектора перестройки» А.Н. Яковлева была развязана беспрецедентная кампания по очернению Иосифа Виссарионовича Сталина, которого ставили на одну доску с Гитлером, а Великая Отечественная война с нацистской Германией преподносилась как «драка между двумя тиранами».
