Атаман. Кровь за кровь - Максим Гарин

—   Может, жена тебя бросила потому, что была очень сильно загружена?

—   Да ничего она не была загружена! В день бывало по пять-шесть звонков. Иногда я подключал ее прослу­шивать телефонные разговоры подруг, соседей, сослу­живцев, родственников.

—  А это разве разрешено?

—   Не совсем, но у меня есть жесткое правило: ес­ли прослушивание связано с криминалом, я за это де­ло не возьмусь. Другое дело, когда жена подозревает мужа в измене. А таких людей, которые горят жела­нием получить доказательство супружеской невернос­ти, пропасть. Кого только у меня не было: обманутых жен, неверных мужей, ревнующих любовников!.. Од­ним достаточно магнитофонной кассеты со вздохами и голосом соперника, а другим подавай видеозапись. По­жалуйста! Я на спецсредства не скупился.

—   Так ты, наверное, много денег угрохал на аппа­ратуру?

—   Да нет, у меня друзья были в кое-каких ведом­ствах, я пользовался их услугами.

—   А по-моему, тебя эти друзья и подвели. Надо ра­доваться тому, что у тебя есть в жизни. Забудь обо всем и пойди и поздороваться с женой!

—  Ты так думаешь? — произнес Бузуев.

—  А почему бы и нет?

В это время микроавтобус, везущий команду спорт­сменок с их тренером, массажистом и врачом, подъе­хал к центральному входу в здание спортивного ком­плекса. Все они дружно высыпали из машины и пошли к контрольно-пропускному пункту, чтобы подвергнуть­ся вторичному контролю. У каждого из них была плас­тиковая карточка, по которой при помощи компьютера можно было идентифицировать личность владельца. Приехавшие по очереди совали свои карточки в око­шечко, а охранник за толстым бронированным стеклом сканировал их миниатюрным сканером.

—       Все в порядке, можете идти, — сказал он и пе­редал сообщение в центр охранной службы. Террори­стка открыла дверь. Спортсмены и тренер прошли в здание.

—   Э, девочки, что бы ни говорили, а я люблю Бог­дана Титомира, он мне нравится, — продолжала бол­тать разговорчивая спортсменка, не зная, что над ними нависла смертельная опасность.

—   Ас кем сейчас живет эта Медведева? — спроси­ла у нее подруга.

—   Да с каким-то музыкантом, мужик он, правда, клевый, настоящий металлический принц.

—   Ну, и как же этот металлический принц с ней живет?

—  Да так и живет. Она вообще хорошая девушка, эта Медведева.

—   Да хватит ей косточки перемывать, — сказала Наталья. Всем этим восходящим звездам нужен скан­дал, они жить не могут, чтобы о них не говорили.

Вслед за спортсменками к окошку, за которым сто­ял охранник подошел водитель.

—  Ты что, с ними пойдешь? — удивился охранник.

—  А что? Нельзя? Не буду же я в машине торчать. Мне тоже интересно посмотреть.

—   Давай сюда свою карточку! — нетерпеливо про­изнес охранник.

Водитель, а это был Ваха Джоргаев, вместо карточ­ки просунул в окошечко что-то подобное на дезодорант в баллончике. Из него с шипением выходил газ. Охран­ник свалился на пол, сжимая руками горло.

Газ действовал мгновенно и эффективно. К охран­нику бросился его товарищ и тоже стал корчиться в судорогах.

Нейтрализовав двух охранников, террорист встал перед камерой слежения и, глядя в нее, сделал знак рукой. Сообщница террориста, засевшая в электронном центре управления системой безопасности, связалась но рации с контролерами на воротах и сообщила:

—  Я открываю ворота для машины журналистов.

Один из контролеров насторожился:

—  Мы должны их обыскать!

—   Вы что, не слышали приказа Недосекина — журналистов не трогать?! Их проверили без нас.

—  Ладно, — буркнул контролер.

Автомобили журналистов один за другим миновали порота. Контролеры проводили их глазами. Автомобили подъехали к центральному входу. Из них показались журналисты. Но вместо фотоаппаратов, телекамер у них в руках было огнестрельное оружие — автоматы и пистолеты. Под видом журналистов на территорию спорткомплекса проникли террористы.

Захватив с собой ящики со взрывчаткой и другое снаряжение, террористы прошли за открытую из элек­тронного центра безопасности дверь и начали устанав­ливать мины. Командир террористов, высокий мужчина с крупными надбровными дугами и черными крапинка­ми на лице, надел наушники с микрофоном, пошевелил гонкими бескровными губами и связался по рации с электронным центром безопасности.

—  Рада, мы вошли, отрубай связь!

—  Хорошо, Вахтанг.

Рада Курултаева отключила внутреннюю связь во не ем спортивном комплексе. Она отключила даже то, что ей мешало, а именно музыку, которая до сих пор гремела во всех коридорах спорткомплекса.

Двое террористов надели противогазы и вошли в ком- н ату, где находились одурманенные газом охранники.

Они оставили дверь открытой, чтобы газ выветрился, сняли с охранников одежду и облачились в нее.

Тем временем Рада сообщила командиру террорис­тической группы, что внутренняя связь в комплексе отключена и что можно действовать согласно плану. Каков был план у террористов, не знал никто: ни от­дел безопасности, обеспечивающий эту безопасность на спорткомплексе, ни ведомственная охрана ком­плекса, руководитель которой, Валерий Турлаев, со­гнутый в три погибели, был заперт в шкафу. Не знали об этом ни телохранители мэра, который собирался приехать на спорткомплекс, ни служба охраны прези­дента, ни Валентин Бузуев, изливавший душу Нине Ивановне.

Можно было только догадываться об истинных на­мерениях боевиков, тщательно планировавших свою операцию на протяжении нескольких месяцев. Ясно было одно: над руководством страны нависла смер­тельная опасность.

Заминировав центральный вход, террористы, оде­тые в форму работников спорткомплекса с надписью «Служба охраны», принялись устанавливать мины на всех остальных входах в здание. Работали они четко и слаженно.

А спортсменки в это время шли по узкому длинно­му коридору к раздевалкам и продолжали разговор о скандально известной Наталье Медведевой.

—   Знаете, какие любимые выражения у Медведе­вой? — спрашивала одна, загадочно улыбаясь.

—   Нет, не знаем, расскажи!

—  Она так и говорит: «Я чуть не описалась от соб­ственного хохота, потому что это такая наглость — не считать меня суперсексуальной звездой!» Кстати, Мед­ведева говорит, что у нас в России популярен тип актрисы-бамперши. Она считает, что Пугачева, Маркова, Аллегрова, Цыганова — все бамперши.

—  Не бамперши, а бандерши, — уточнила одна из более начитанных спортсменок. — Кстати, не знаешь, кто у нее был первый муж, у этой Медведевой?

—  Да какой-то бывший спортсмен, окончивший пять институтов...

—  А я знаю, — вставила словечко другая спортс­менка. — Муж ее раньше работал переводчиком в Тор­говой палате. У него были и деньги и машины. Он увез ее в Америку. Там она стала манекенщицей. Но она его не любила и бросила.

—  А какие же она книги написала? — поинтересо­валась «начитанная».

—   «Моя борьба», как у Гитлера. Потом, когда писа­тельский зуд у нее прошел, Медведева решила сде­латься певицей. А чтобы стать певицей, вышла замуж за богатого нового русского. Тот был владельцем юве­лирного магазина и покупал драгоценности прямо на фабриках, в оптовых магазинах. Заваливал ее ювелир­ными изделиями. Потом, когда они разорились, все по­шло с молотка...

—   Да, у нее было много мужей, всех и не перечис­лишь, — задумчиво проговорила еще одна девушка. — У нее и американский муж был, и французский, и ита­льянский. Мне бы так!

—   А интересно, почему они разошлись, Лимонов и Медведева?

—  Да это всем известная история, — поглядывая на Наталью, проговорила «начитанная». — Она в стриптиз-баре буквально за гроши выступала, чтобы Лимонову на сигареты заработать. Потом она ему заявила: «Что ты за муж, у которого жена должна снимать тру­сы в баре!»

Девушка захихикала. Поддержала ее только одна спортсменка. Остальные молчали, но не по той причи­не, что им было не смешно от рассказа приятельницы, а потому, что навстречу юным теннисисткам шел соб­ственной персоной некто иной как Евгений Кафельников. Почему он здесь был так рано, никто не знал. Тур­нир окончился, победа была в кармане. Может, Кафельников приехал сюда привыкнуть к стенам, в которых его будут награждать?

Девочки остановились, как вкопанные. Им не впер­вые приходилось видеть знаменитого спортсмена так близко. Однако сейчас он был в костюме, при галстуке, совершенно не похожий на себя. Ведь все привыкли видеть его на корте в шортах, кроссовках...

Кафельников едва заметно кивнул и равнодушно прошел мимо подающих надежды юных теннисисток. Когда он скрылся за поворотом, одна из спортсменок сказала:

—   Вот бы такого мужа...

—   Ну уж нет! Даже не поздоровался, не погово­рил! — воскликнула другая. — Ладно, мы и сами с усами.