Неизвестный с «Драккара» - Константин Муравьёв

И тут в кадре чётко проявилось лицо второй девушки. Несколько секунд длилось бесконечное мгновение молчания и мёртвой тишины, прерываемое только тихими вздохами да биением сердец.

– Дедушка, бабушка, братик? – рассмотрев стоящих не переговорной площадке аграфов, произнесла вновь появившаяся девушка так, будто воспоминания давались ей через силу.

На что, обращаясь к Леите на том конце канала связи, Конуэл произнёс тихим и очень мягким голосом, стараясь не спугнуть того мимолётного мгновения счастья, что поселилось в них.

– Доченька. Попроси, пожалуйста, вторую девушку подойти поближе.

Когда рядом с Леитой села ещё и Рахута, то все удивлённо посмотрели на сидевших рядом девушек. Лаэрт давно догадался, что трансляцию можно дублировать на центр холла и поэтому все могли наблюдать эту странную парочку и необычную картину.

– Леита, познакомься, это твоя племянница Рахута, – с некоторой заторможенностью сказал Конуэл.

Было забавно наблюдать, как удивлённо на том конце линии уставились девушки друг на друга, а всё тот же неизвестный мужской голос прокомментировал:

– Ну, теперь многое становится понятным. Чудес-то в жизни не бывает. Вы, значит, близкие родственницы. – И сам у себя с огромной долей недоумения голос спросил: – И что же теперь мне с вами делать, спрашивается? Как быть? Как себя вести?

Адриана всё никак не могла отделаться от чувства нереальности происходящего, она пыталась понять, что за чувство бьётся в её груди. Что-то в этой ситуации было не так. Было за гранью её понимания. Но разобраться со своими внутренними проблемами у неё пока не получалось.

Между тем разговор продолжался.

– Ну, вы не молчите всё время, общайтесь. Время-то идёт, мы не можем находиться тут бесконечно, – опять вклинился в разговор настойчивый мужской голос.

Адриана всё никак не могла оторваться от изображения девушек. Переводила взгляд с одной на другую. И практически мгновенно этот же голос произнёс вновь:

– Хотя нет, сейчас не время для воспоминаний. Рахута, быстро пойдём-ка со мной. А ты, Леита, пока введи своих родителей и родственников в курс дела.

И с того конца линии послышалось какое-то шебуршение.

– Но я не хочу, – возразила Рахута, – я хочу побыть здесь. Я начала вспоминать.

– Вот именно, – ответил ей голос, – что вспоминать. Откуда в тебе могут быть эти воспоминания, ведь только вчера их не было в твоей голове. Это нужно проверить. Надо понять, что с тобой происходит.

– Но можно не сейчас.

– Рахута, сейчас. Потом может быть поздно, от этого зависит твоя жизнь. Хватит спорить, пошли.

И столько власти и уверенности сейчас было в этом голосе, что девушка без пререканий поднялась из-за стола и ушла вслед за неизвестным, так и не появившимся в кадре.

Конуэл, удивлённо переглянувшись с женой и немного успокоившись от увиденного и услышанного, стал расспрашивать оставшуюся на связи дочь о событиях, с ней произошедших. Начал он с непонятной сцены, свидетелями которой они только что были.

– Я так понимаю, Рахута сейчас временно вне досягаемости. Но хотелось бы верить, что она в безопасности. Это правда? Мы можем положиться на этого мужчину? – спросил он Леиту.

– Папа, я на него полагаюсь уже больше месяца. А за последнее время в большей безопасности, чем с ним, я ещё не была. Я ответила на твой вопрос?

– Вполне. Просто я переживаю за вас обеих и боюсь потерять вас вновь. И не только я. Мы все боимся. Её родителям мы уже сообщили, чтобы они мчались сюда, и они обещали прибыть в течение часа.

– Все нормально. Я понимаю. Папа, мама, не переживайте, пока всё хорошо. Мы с Рахутой в относительно надёжных руках, – постаралась успокоить их Леита.

Немного помолчав, Конуэл смущённо сказал:

– Я так переживаю и волнуюсь за вас, – и снова замолчал. Но, подумав несколько минут, начал с давно мучившего: – Леита, доченька, расскажи, что же с тобой случилось? Где ты была всё это время? Почему не подала о себе ни единой весточки? Этому были какие-то веские причины, как я понимаю. Но какие? Как рядом с тобой оказалась Рахута? Что это за мужской голос?

– Хорошо, папа. Я расскажу всё, что знаю, и начну с того времени, как пропал Лаэрт. Хотя, по сути, и рассказывать мне нечего. После того как я подслушала ваш разговор, с дедом и дядей Лаэртом-старшим, о том, что вы не можете организовать поисковый отряд в сектор, где нашли последний след моего брата и вашего сына Лаэрта Рекассо, я выкрала экспериментальный рейдер-истребитель, в испытаниях которого участвовала, и отправилась в найденную вами систему. Я хотела раздобыть хоть какие-то сведения о нём и предоставить их вам, как прямые доказательства того, что он был в том злосчастном секторе. Ведь сами вы не могли ничего этого сделать из-за своей политики.

В этих словах достаточно ярко проскользнули нотки обиды и грусти.

– Прости, девочка моя. Но это действительно было невозможно, – с печалью в глазах и болью в голосе сказал Конуэл. – Мы не могли отправиться в тот сектор самовольно, без одобрения императора, ведь это привело бы к обострению отношений с правительством Содружества, а мы не могли себе этого позволить, особенно в самый разгар войны с архами.

– Я понимаю, – несколько сухо и отстранённо ответила девушка.

Адриана же подумала о том, как сильно изменилась их девочка. Сейчас перед ней был рассудительный и взрослый аграф, а не тот нежный и трепетный цветок, которым она помнила её.

Леита между тем продолжила:

– После того как я различными задворками добралась до искомой системы, я провела в ней три дня. Но так и не обнаружила никаких следов пребывания там Рекассо. Уже отчаявшись что-то найти, я собиралась покинуть её, как мой радар засёк какой-то неопознанный транспорт, летевший через систему в пустоту. Мне это показалось странным, и я, подключив систему маскировки, проследила за ним. Через день пути неизвестное судно в одной из точек исчезло с радаров. Я подумала, что оно незаметно ушло в гипер, а я пропустила этот момент. Но, подлетев к нужной области пространства, я провалилась в соседний сектор. Сектор, где давно уже царила тьма, а его светило потухло. Там я потеряла транспортник, который преследовала, но по остаточному следу смогла определить его направление и устремилась туда. На моём пути находилась одна из планет, которую мне нужно было обогнуть, что я и сделала. Но когда я вылетела из-за её кроны, мой истребитель напоролся на слепую атаку, устроенную удирающими от преследователей бывшими обитателями системы. Атака повредила прыжковые двигатели корабля и разрушила маскирующее поле. В этот момент меня и заметили отступающие. Это было несколько истребителей Содружества. Обнаружив меня, внезапно появившуюся на их пути, они приняли мой корабль за вражеский истребитель и атаковали его. После этого был скоротечный бой. И я вышла из него победителем. Но чего стоила мне эта победа! Мой корабль был полностью разбит. Повреждены все ходовые и маршевые двигатели. Орудие функционировало только с одного борта. Жить мне оставалось ровно столько, сколько понадобится времени напавшим на систему добраться до места боестолкновения. Когда я смогла опознать корабли нападающих, а это оказались архи, надежда полностью покинула меня. Но они не тронули мой корабль. Архи ещё несколько дней провели в системе, а потом ушли. Я же осталась там одна. Система жизнеобеспечения, как ни странно, не пострадала и готова была продержаться ещё чуть больше месяца. Я ждала почти весь этот срок, что кто-то прибудет в систему, что её обитателей примутся искать. Но никаких спасателей не было. О системе и её мертвых хозяевах забыли или вообще не знали о них. Не было и вас, – с грустью сказала девушка. – Поэтому за день до отключения системы жизнеобеспечения я воспользовалась своим последним шансом остаться в живых и погрузила себя в стазис-поле. На этом закончился первый этап моих приключений. Свою основную цель я так и не смогла выяснить, у меня не получилось найти никаких следов пропавшего брата. Зато сама я из-за этого выпала из жизни на долгие пятьдесят лет. Но я не жалею об этом. Единственное, о чём я думала в последние свои дни, до того как уснула, это о вас, что не могу передать вам никакой информации о себе. Я даже записала инфокристалл, данные с которого залила в свой истребитель, в надежде, что когда-нибудь он попадёт к вам. Сообщение было зашифровано нашим личным семейным кодом, и поэтому я верила, что вы сможете его прочитать, попади оно к вам. – На несколько секунд Леита прервалась, чтобы перевести дыхание, и продолжила: – В стазисе я пробыла полвека. Что происходило в системе всё это время, я не знаю, системы корабля были законсервированы и отключены, восстановить же прошедшие события мне не представляется возможным. А потом меня спасли, вернее, спас. Странный, непонятный молодой мужчина нашёл мой корабль и вывел меня из состояния стазиса. Простой мусорщик, не спасатели, не члены поискового отряда, даже не враги, а простой космический бродяга-старатель, который в той системе, вероятно, оказался случайно, спас вашу дочь. – Девушка снова замолчала, видимо, не знала, что сказать в дополнение. – Вот и вся история. Есть несколько моментов, о которых я не рассказала, но должна спросить разрешения, чтобы поведать о них, – закончила Леита свой долгий рассказ.