Армада Вторжения - Макс Алексеевич Глебов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При всех недостатках государства, в котором Соколов родился, вырос и построил неплохую карьеру, Федерация всегда была для него символом человеческой расы, сумевшей выстоять во время активной фазы Вторжения и сохраниться, как единая цивилизация. Адмирал был воспитан именно на таких представлениях о мире. Он не видел, а если и видел, то старался не замечать того, как живут люди в окраинных колониях. Его жизнь складывалась вполне благополучно, и это благополучие он связывал с Федерацией, которой давал присягу и честно служил. И теперь ему предстояло стать её могильщиком. Такой судьбы для себя адмирал не хотел.
В своем отношении к Марку Ричу Соколов так до конца и не определился. С одной стороны, этот очень молодой человек, несомненно, заслуживал уважения. Одно то, что лягуры отдали под его командование свой флот, говорило очень о многом. Вот только если посмотреть на ситуацию под другим углом, то Рич стоял у истоков тех событий, результатом которых стали усиление Роя, цепочка неудач федерального флота и, в конечном итоге, бегство президента Рутковски, предопределившее фактический развал Федерации. Рич ведь мог выбрать и другой путь. Не идти по сомнительной дорожке сепаратизма, а передать попавшие в его руки технологии центральным властям… Здесь в логике адмирала что-то ломалось, и возможную цепочку дальнейших событий он представлял себе довольно смутно, но то, что Рич даже не попробовал пойти этим путем, адмиралу категорически не нравилось.
Тем не менее, Соколов прекрасно понимал, что другого лидера, способного привести союз людей и лягуров к победе над Роем, сейчас просто нет. Поэтому он был готов выполнять его приказы, хотя зачастую соглашаться с их разумностью ему было очень непросто. Вот и сейчас идея с минными заградителями казалась адмиралу более чем сомнительной. Почти тридцать лет службы в федеральном флоте приучили его очень бережно относиться к кораблям межзвездного класса, особенно таким крупным, как войсковые транспорты. Строить их было очень сложно и дорого, а во многих случаях и вообще невозможно. Рич же был готов бросить три десятка почти незащищенных кораблей в топку эскадренного боя, заранее обрекая их если и не на полное уничтожение, то на очень большие потери. И ладно бы только это. В конце концов, для решающего сражения не жалко любых ресурсов, но если трюк с минными постановками окажется провальным, весь флот попадет под огонь орудий главного калибра трех линкоров Роя и вряд ли сможет пережить такое избиение, сохранив боеспособность. Однако Марк Рич действовал очень уверенно и, похоже, заражал своей верой в победу лягуров. Во всяком случае, его приказы кан Гарх выполнял практически мгновенно и без обсуждений.
Сразу после выхода из гипера флот получил приказ начать атаку. В этот раз тант Рич управлял боем с борта линкора «Черный дракон». Почему в прошлом сражении он решил сделать флагманом флота эсминец «Барракуда», Соколов так и не понял, но, видимо, какой-то смысл в этом был.
Корабли Федерации шли в бой на правом фланге объединенного флота, и сейчас они быстро набирали скорость, сокращая дистанцию с выстроившейся в оборонительный боевой ордер армадой Роя.
— Минута до входа в зону досягаемости орудий линкоров противника, — Соколов отметил, что в голосе оператора систем сканирования нет того напряжения с тщательно подавляемым оттенком безнадежности, которое звучало в докладах его подчиненных во время первого этапа сражения за Землю. Похоже, появление кораблей Марка Рича и флота лягуров вернуло его людям не только веру в победу, но и надежду выйти из решающего сражения живыми.
Первый удар Марк Рич планировал нанести по полностью неподвижному линкору Роя. Это был самый уязвимый противник, неспособный уклоняться от огня пушек «Черного дракона». Рич считал, что враг будет пытаться любыми способами его защитить и попробует контратакой вытеснить линкор людей с рубежа ведения эффективного огня по недостроенному кораблю.
— Корабли Союза Колоний Внешнего рукава ставят ложные цели, — доложил старший офицер систем РЭБ.
На тактической голограмме появилось множество серых отметок. Линкор Марка Рича обзавелся одной оптоэлектронной копией, а все шесть тяжелых крейсеров объединенного флота получили сразу по два фантома. В дополнение к этому строй кораблей людей и лягуров пополнили полтора десятка призрачных легких крейсеров и минных заградителей. Тант Рич явно учел тактическую ошибку, допущенную в прошлом бою, когда Рой в начале сражения не стал стрелять по «Черному дракону», а выбрал в качестве целей не прикрытые фантомами тяжелые крейсера лягуров. Теперь делать выбор противнику стало намного сложнее. По какому бы типу кораблей враг ни открыл огонь, он не мог точно знать, что стреляет по настоящим целям, а не по оптоэлектронным призракам. Это тоже работало на план Марка Рича. Чтобы устранить фактор фантомов, кораблям Роя придется попытаться сократить дистанцию, а именно встречной атаки командующий объединенным флотом от врага и добивался.
— «Черный дракон» открыл огонь, — в сосредоточенном тоне начальника штаба звучало злое удовлетворение.
Первые залпы линкор Марка Рича произвел по флагману армады Вторжения. Единственный полностью боеготовый линейный корабль врага слегка выдвинулся вперед, прикрывая недостроенные линкоры, но не выходя за пределы завесы из эсминцев и легких крейсеров.
Почти сразу после первого залпа «Черного дракона» начал отвечать и противник. На этот раз линкор Роя сосредоточил огонь на самом сильном корабле объединенного флота, несмотря на то что половина его снарядов заведомо уходила в пустоту, пытаясь поразить оптоэлектронный фантом. Впрочем, долго терпеть такое положение дел враг явно не собирался.
Легкие крейсера и эсминцы Роя начали движение навстречу идущему в атаку объединенному флоту. На этот раз их было почти в три раза меньше, чем во время сражения за Солнечную систему, и противник решил не делить свои корабли на несколько эскадр. Как и в предыдущем бою во встречном ударе врага принимали участие корветы и корабли-разведчики, чьи сканеры должны были помочь системам наведения линкоров Роя отличить настоящие цели от фантомов. Фактически сейчас повторялся сценарий второго этапа боя за Землю. Вернее, повторялся он только в действиях Роя.
— Эсминцам и минным заградителям выйти в первую линию атаки, — приказал адмирал Соколов, точно выполняя полученные перед боем инструкции.
«Черный дракон» и тяжелые крейсера уменьшили скорость разгона, пропуская вперед более легкие корабли и вооруженные транспорты. Рой пока никак не реагировал на этот маневр, видимо, считая его стандартной реакцией людей и лягуров на атаку его легких сил. При взгляде со стороны противника стремление командующего объединенным флотом прикрыть свой линкор и тяжелые крейсера от торпедной атаки эсминцев должно было выглядеть вполне естественным. Не вписывался в эту логику только выход вперед транспортных кораблей, но, видимо, пока искусственный интеллект Роя считал их не более чем вспомогательными крейсерами, имеющими весьма сомнительную боевую ценность.
Плотность вражеского огня резко возросла. К залпам двенадцати сверхтяжелых орудий флагмана армады Вторжения присоединились и оба недостроенных линкора Роя. И вот здесь что-то явно пошло не так. Количество орудий, открывших огонь с этих кораблей, оказалось вдвое больше, чем ожидалось, исходя из докладов разведки. «Черный дракон» уже получил три попадания. Пока его динамический силовой щит вполне достойно выдерживал удары, но в расчеты Марка Рича происходящее однозначно не укладывалось.
Единственный линкор объединенного флота перенес огонь орудий главного калибра на самый слабый линейный корабль противника. Вот только из башен, смонтированных на его недостроенном корпусе, вели огонь не четыре, как ожидалось, а семь пушек. Линкор Роя, лишенный способности уклоняться от снарядов, сразу начал получать попадания. Его не до конца смонтированный силовой щит выдавал лишь около тридцати процентов номинальной мощности, и долго продержаться под сосредоточенным огнем флагмана объединенного флота он не мог. Тем не менее, свой вклад в сражение он вносил, и попадания в корабль Марка Рича случались всё чаще.
В последний раз ярко вспыхнув от одновременного удара четырех снарядов, защитное поле недостроенного корабля Роя перестало существовать. Его пушки ещё стреляли, но всем
