Чужой трон - Елена Самойлова

– Что у вас случилось?

Алартиан глубоко вздохнула и, сложив крылья по бокам, несколько нервно поерзала в глубоком кресле. Лицо приняло какое-то уставшее, но вместе с тем удивительно решительное выражение. Верховная жрица посмотрела мне в глаза и негромко пояснила:

– Драконы. Вот что у нас случилось. Чернокрыл тебе наверняка рассказывал, что у нас сейчас крайне напряженные отношения с Алатырской горой, где обитает драконье племя…

– Рассказывал, но, насколько я поняла, все не так серьезно, – задумчиво произнесла я, переплетя пальцы и глядя на Алартиан.

Она как-то горько усмехнулась и неопределенно пожала плечами.

– Серьезно – не то слово. Боюсь, что если в ближайшее время не поговорить с Аранвейном, то драконы нападут на Андарион, не снисходя до официального объявления войны. А сейчас мы к этому не готовы – драконы просто сметут нас.

– Но при чем здесь я?! Что могу сделать я? Прийти к этому вашему Аранвейну и сказать: «Знаете, я айранит, но это мелочи, потому что я хочу быть человеком, и вообще – в Андарионе все хорошие, не трогайте их». Так, что ли?

– Именно!

– Что?! – изумилась я.

Неужели у жрицы поехала крыша, если она на ура приняла мой бред? Или же все настолько плохо, что Алартиан хватается за любую возможность пре-дотвратить войну, как утопающий за соломинку?

Как выяснилось, второе предположение оказалось наиболее верным. Верховная жрица объяснила, что драконий царь не хочет слышать никого из тех, кто живет в Андарионе, их просто не пускают дальше внешних границ Алатырской горы, но вот меня он вполне может выслушать. Почему? Да потому, что я хоть и айранит, но жила все время среди людей, да и сейчас я не хотела оставаться в Андарионе. Можно сказать, я являлась кем-то вроде стороннего наблюдателя, который вполне может убедить Аранвейна, что война не нужна никому. Драконы крайне чутки ко лжи, и мне не смогут не поверить.

Короче, мне предлагали выступить послом доброй воли и попытаться разъяснить ситуацию. Предотвратить войну. Потому что драконы не могут жить полумерами: если любят – то до самой смерти, если ненавидят – то до конца, а если идут войной – то не останавливаются до тех пор, пока полностью не истребят противника или же не погибнут сами. Лично мне вообще-то ничего не грозило – максимум, на что драконы могли пойти, это просто не пустить меня дальше внешней границы Алатырской горы.

Верховная жрица наконец-то выдохлась и замолчала. Я тоже какое-то время сидела, весьма достоверно изображая памятник самой себе, а потом негромко сказала:

– Виль, ну что, заедем к драконам по дороге домой?

Расчет оказался верным – дверь приоткрылась, и в образовавшийся проем ужом проскользнула полуэльфийка, уже в дорожной одежде, вооруженная и с собранной походной сумкой на плече. Величественно проигнорировав возмущенный взгляд Алартиан, Вилька остановилась напротив меня, поднимая с пола мою бездонную суму и протягивая ее мне.

– Заедем. Мне всегда было интересно, как живут драконы.

– Виль, это может быть опасно, – предупредила я, с улыбкой принимая сумку из рук подруги и накидывая ременную лямку на плечо.

– А когда нам было легко? – в тон ответила мне Вилья, красноречиво положив ладонь на рукоять метательного кинжала, висевшего на поясе. – К тому же мне весьма понравился город, не хочу, чтобы он пал в руины. Только если от твоей тяжелой руки!

Мы понимающе переглянулись и рассмеялись. Алартиан недовольно поморщилась, но возмущаться и не подумала.

Все равно глаза у нас были слишком серьезные.

Думаю, что Ревилиэль тоже понимала, что мы только что взялись за непростое дело. Возможно, оно не опасное, но уж точно самое трудное – убедить таких упертых существ, как драконы, с их убийственной логикой и гипертрофированной уверенностью в собственной правоте, что они оказались не правы в своем желании стереть Андарион с лица земли.

Я никогда не была парламентером и дипломатом. Что ж, когда-то надо начинать.

Только вот думать о том, что от нас будет зависеть жизнь наших друзей здесь, в стране айранитов, было, по меньшей мере, нелегко. А еще сложнее – понимать, что в случае нашей неудачи Андарион может превратиться в живописную груду дымящихся развалин…

Мы с жрицей встали одновременно. Я машинально поправила лямку сумки и кивнула Алартиан.

– Пожелайте нам удачи. Виль, идем.

Дверь за нашими спинами тихо щелкнула замком, словно в жизни перевернулась еще одна страничка…

Дариль встретил нас с Вильей у конюшен почти так же гостеприимно, как и в день, когда мы прибыли в Андарион, только теперь во взгляде пожилого гнома мелькала неуверенность пополам с осторожностью. Что ж, я не могла его за это осуждать – он знал меня столько лет, знал как человека, а теперь выясняется, что я потомок древнего рода айранитов, которых Дариль не очень-то и жаловал. Честно говоря, я и сама-то никак не могла привыкнуть к своей второй ипостаси, что уж говорить о гноме…

– Так что же, покидаешь нас уже, девонька? – Дариль с сочувствием посмотрел на меня, видимо собираясь добавить что-то еще, но я нетерпеливо его перебила:

– Приходится. Как там Вилькин жеребец? Нам нужно уезжать, а без него – никуда.

Гном с сожалением развел руками, да с таким выражением лица, что я заподозрила, что Тумана благополучно отправили на живодерню за скверный характер. Честно говоря, при других обстоятельствах я и не шибко переживала бы, но сейчас, когда Туман был единственным средством передвижения, находившимся в нашем с Вильей распоряжении, подобное известие меня привело бы в скорбное уныние. Дело в том, что, посоветовавшись, мы с Ревилиэль пришли к выводу, что лучше ехать как нормальные люди и полуэльфы, а не парить в воздухе. В принципе я сумела бы долететь до Алатырской горы самостоятельно: я знала, где она располагается, и при попутном ветре до нее можно добраться дня за полтора, но у меня не было уверенности в том, что в таком случае меня не встретят нехилой струей драконьего пламени.

Поэтому-то я и стояла сейчас в человеческом облике, надев поверх «корсета» плотную широкую рубаху со шнуровкой на груди и подпоясав ее тонким плетеным ремешком. Меч занял свое место в наспинных ножнах, а бездонная сума привычно оттягивала левое плечо. В общем, типичная ведунья без особых амбиций.

– Так, что с моим жеребцом, а? – Вилья грозно сложила руки на груди, нависая над гномом, как скала.

Дариль флегматично окинул взглядом юную воительницу с головы до ног и с легкой укоризной ответил:

– Подкова у него отвалилась. Вернее, почти отвалилась – так, на одном гвозде висела. Но я-то решил, что конь у вас боевой, может в любой момент пригодиться, вот и задумал подковать заново. Подождите чуток, я с ним закончу, и поедете. Где ход сквозь гору, помните?