Семь разгневанных богинь - Наталья Вячеславовна Андреева

тут на втором этаже открылось окно. Из него высунулся радостный полковник:

– Женя! Снегин! Наконец-то я тебя застал! Зайди! – крикнул он.

Снегин вопросительно посмотрел на непосредственное начальство.

– Без тебя справимся, шуруй. Оказалось, в нашей вотчине никто в бильярд играть не умеет, – усмехнулся майор. – Мы только в пинг-понг горазды. Ну, еще в картишки. Иди, Женька, отдувайся.

Он с тоской смотрел, как коллеги садятся в машину с мигалкой. И побрел в кабинет высокого начальства.

– Ну, как успехи? Докладывай, – полковник так и не садился. Кружил по кабинету, явно волнуясь.

Снегин начал бубнить про Ильинского и про то, что у Леонида Андреевича Петровского оказался внебрачный сын, тоже Леонид.

– Я, товарищ полковник, планировал сегодня к Петровскому в офис наведаться. Конверт, похоже, там. Но мне сказали, что киллера уже вычислили. Есть ли смысл?

– Пока насчет тебя никаких указаний не было. Ты по-прежнему выполняешь особое задание. Пока стопроцентных доказательств не будет. А имя того, кто позвонил киллеру, и есть такое доказательство. Этот человек наш главный свидетель.

– Так я тогда поехал?

– Погоди… Давай-ка сыграем партийку. Для разминки. Я тут всех уже прощупал, кроме тебя. Им бы только в карты резаться, – с досадой сказал полковник. – Не понимают красоты бильярда. Ты-то как?

– Я понимаю, – заверил Снегин.

– Тогда идем.

Стол был новый и даже пока не поцарапанный, а кии и в самом деле обычные палки. Но полковник любовно достал из кожаного чехла свой. Кий Снегин оценил: ручная сборка, и даже клеймо мастера ему было знакомо. В душе шевельнулась надежда: а вдруг?

– Ну, разбивай, – сказал ему полковник.

Снегин бережно развалил пирамиду. И аккуратно закатил первый шар. Потом так же аккуратно промазал битком во второй. То есть попасть попал, но до лузы намеренно не докатил. Хотел посмотреть, как играет начальство.

Полковник оказался типичным любителем. Основным ударам научился, был азартен и соперника пытался завести. Снегин спокойно, без эмоций смотрел, как падают в лузы шары. Один, другой…

Видимо, это была демонстрация силы. Третий шар оказался довольно сложным. Тот, который Снегин намеренно оставил на столе. Шар был неудобный, да еще и замазанный. Его надежно закрывали два других. Бить его напрямую было невозможно. Но у полковника, видать, в шляпе спрятался кролик: какой-то трюк.

Высокое начальство и в самом деле пробило в борт. От него биток отскочил в замазанный шар, застрявший у лузы, и тот закатился в сетку. Снегин улыбнулся:

– Круто.

– Этот удар называется абриколь, – самодовольно сказал полковник. – Сложный удар, я его долго тренировал. Но красивый.

«Абриколь – это сложный удар?! Вот как я в это вляпался?! Ну, спасибо тебе, мама!» – Снегин уныло слил партию, потому что ему здесь делать было нечего.

– Еще одну? – предложил довольный полковник. – Ты, конечно, еще только учишься, Женя, но хоть что-то соображаешь.

– Спасибо.

Из благодарности за теплые слова вторую партию Снегин постарался проиграть красиво. В борьбе. Начальство было довольно.

– Засиделся ты, Женя, в лейтенантах, – похлопал его по плечу полковник, словно пытаясь нащупать погоны. – Пора расти. Мы с тобой еще сыграем. А сейчас иди, работай. Поезжай в офис к Петровскому и выясни, кто позвонил киллеру.

– Есть.

Делать карьеру в уголовном розыске на бильярде Снегину не хотелось. И он решил нажать. Если уж капитанские погоны, то за дело, а не за то, что мазал по легким шарам. И он позвонил Алле:

– Как там у вас?

– Мама не разговаривает с бабушкой и с тетей Катей. Хотя я уж теперь и не знаю, как мне ее называть. Полина переписывается по ватсапу с Антоновым. Он тоже перешел на эмодзи. Хочет достучаться до мозга моей сестренки, который реагирует только на картинки, хотя я не понимаю, зачем Антонову это нужно. За завтраком Полина мне с гордостью показала три разбитых сердца и плачущий смайлик… Женя, я не могу так больше! Если ты хоть раз пришлешь мне смайлик, я тебя убью!

– Я не пользуюсь эмодзи. Мне алфавита хватает.

– Спасибо.

– Ну а как обстановка в целом?

– Все надулись и сидят по своим комнатам. Дергач пока не приехал.

– А брат? Приехал?

– Вечером ждем. Даже не знаю, как это будет выглядеть. Придет ли на ужин мама. Или уедет с Дергачом. Полина-то уж точно не удержится. В общем, весело будет.

– Я еду в офис твоего отца. Ты обещала помочь.

– Хорошо. Мне тоже не хочется дома сидеть. Дурацкая ситуация… Где встретимся?

– Сначала скажи, на чем мы поедем.

– На машине, разумеется.

– Так ведь пробки.

– Ты куда-то торопишься?

Снегин прикинул. С мужиками в санаторий все равно уже не успел. С бильярдом разобрался. Вечером будет результат по Середе. Возможно, это последний день, когда Снегин работает в спецгруппе. Проверяет Петровских. Так почему бы не провести этот день с Аллой?

– На машине так на машине. Как обычно: у светофора.

Алла хмыкнула:

– Ты на всякий случай держись от него подальше. Хотя у меня есть хорошая новость: Марише удалось отстирать клубнику.

Пока ехали, Алла сказала:

– Машина отца в Бережках, припаркуюсь на его месте.

– А почему ты тогда не хочешь жить в его квартире? Зачем снимать? Не понимаю логики.

– Потому что ты там жить не будешь. Я не права?

– Я?! В Москва-Сити?! В буржуйских апартаментах?!

– А кто-то говорил, что собирается жениться на богатой и зарабатывать на жизнь бильярдом, – подколола Алла.

– Мне капитана обещали.

– Полагаю, что это солидная прибавка к зарплате. Жену прокормишь.

– Почему ты меня все время достаешь? Обиделась, что я тебя на тренировку не позвал?

– Мальчики дергают за косички девочек, которым хотят понравиться. А я, Онегин, пацанка. Ну не мини-юбку же мне надеть, как Полине? Ты ведь не Антонов.

– Ты мне и так нравишься, необязательно язвить, – мягко сказал Снегин. – Меня останавливает исключительно социальное неравенство.

– Поэтому я и хочу отказаться от папиных денег, – тихо сказала Алла. – Чтобы они не стояли между мной и нормальными людьми, которые не живут от визита на Мальдивы до визита на Канары. Меня не интересует потребление. Меня тошнит от так называемых своих. С которыми общаются Полина и мама. Слава богу, братец объявился.

– А если он, как ты говоришь, нормальный?

– Из Лондона нормальный? Сомневаюсь, что он по-русски нормально говорит. Наверняка сноб. Что ж, вечером увижу.

– А еще я боюсь, что я для тебя что-то вроде экзотики, – вздохнул Снегин, глядя на дорогу. – И тебе это быстро надоест. А у меня еще не было серьезных отношений с девушкой. И сразу ты. Сто баллов по математике.

– Дались тебе эти баллы! – в сердцах сказала Алла. – Я нормальная, понял?

– Ну да. В восемнадцать лет ездишь на джипе за хренову тучу лямов. Живешь в Москва-Сити. Все