Пятница - Татьяна Додонова

— А-а-а. Суки. Ловите мои орешки. Мать вашу!

Несколько человек, так и не успевшие схватить оружие, распластались разорванные очередями Ника. Левая рука, из автоматического пистолета, посылала пуля за пулей, во все дверные проемы, встречавшиеся на его пути к лестнице. Бандиты даже не успевали подбежать к дверям, сраженные ливнем пуль, разъяренного русского незнакомца.

Ник, одним отработанным движением, мгновенно поменял обоймы.

Пули из его автомата, впивались в тела охранников с противным хлюпаньем, разрывали черепные коробки, разрушая штукатурку и разбивая двери в мелкую щепу. Ник действовал автоматически, на опережение, так, как учили перед этим вояжем, не жалея патронов, и, поливая смертельным огнем все пространство перед собою и по бокам. Раненый бородач, на входе, успел несколько раз выстрелить ему навстречу. Левую руки Ника, обожгло, как будто по ней чиркнули зажженной спичкой.

Встречная очередь, оторвала арабу руку и вырвала кусок живота, из которого вывалились розовые внутренности. Так работали разрывные пули, начиненные в обоймы автомата Ника.

Он выпрыгнул на улицу, оставив за собой гору трупов, полностью уничтоженной террористической банды.

На улице было тихо. Тяжело дыша, Ник, привалился к косяку двери и вставил оружие обратно на свои места под пиджаком. На левой руке, рукав пиджака потемнел и руку выше локтя, стало неприятно припекать. Ник поправил галстук, отряхнулся и беспечно улыбаясь, уселся на заднее сиденье такси. Приказал водителю везти себя на пляж, где с ним полностью расплатился.

Там он, пройдя несколько кварталов, по улице, идущей в центр города, зашел в небольшой магазин, купил себе рубашку и новый пиджак. Остановив другое такси, вернулся с пакетами в отель.

Уже в лифте, заметил, как с его левой руки, упала капля крови на пол. Моментально остановил лифт красной кнопкой, рукавом пиджака, плюнув на пол, растер эту каплю. Нажал кнопку, на один этаж выше, вышел там и спустился по лестнице до своего номера.

Все было на местах. Ничего не тронуто и не потревожено.

Закрыв дверь и бросив пакеты на кресло, прошел в ванную комнату. Разделся. Осмотрел рану. Это было скользящее ранение, абсолютно не опасное, но, и не особенно приятное. Ник раскрыл индивидуальную аптечку, и совершил необходимые манипуляции. Боль утихла. Заклеив рану пластырем, аккуратно сложил всю амуницию и окровавленную одежду в двойной мусорный пакет, крепко его завязав, тесемками галстука.

Диктофон и вся видео аппаратура, перекочевали в специальный пластиковый конверт, который Ник уложил в металлический футляр и под кодовый замок кейса.

На улице быстро темнело.

Ник принял ванну, освежил себя туалетной водой, переоделся и вышел на улицу, по направлению, к уже полюбившемуся кафе. Все тот же шустрый мальчик официант, с удовольствием его обслужил. Ник расслабился, развалившись на стуле, после бутылки сухого вина и легкой закуски из салатов и морепродуктов.

До времени выхода на связь, было еще около часа. Из кармана брюк, достал бумажку с телефоном. Набрал номер. Низкий приятный, бархатный голос, проворковал.

— Да слушаю…

— Привет детка. Это твой русский друг. Я надеюсь, ты не передумала встретиться?

— Конечно нет. Почему я должна передумать?

— Прости, но у такой леди, наверняка есть бой-френд, который может оказаться очень ревнивым.

— Не скажу, что святая. Но на этот момент — свободна.

— Приятно слышать. К сожалению, у меня поменялись планы. Однако не настолько, чтобы отказаться от встречи с тобой сегодня. Как ты на это смотришь?

— Почему бы и нет?

— Тогда — какой ночной клуб, ты рекомендуешь?

— Ночной клуб?

— Да. Раньше я просто не могу.

— О-кей. Не волнуйся, здесь есть куда пойти потанцевать. Во сколько и где?

— Думаю в половине двенадцатого ночи. Напротив входа в наш отель. Согласна?

— Да… Я думаю это возможно…

— О-кей. До встречи, — Ник улыбнулся и отключил связь.

По бульвару, освещенному цветными, яркими фонарями, стали прогуливаться молодые особы — накрашенные «ночные бабочки». На их любопытные взгляды, Ник только улыбался и отрицательно мотал головой.

Он поглядел на часы и набрал условный цифровой код, означавший успешное выполнение задания. С чувством выполненного долга, бодрой походкой вернулся в отель.

На двери его номера, по-прежнему висела им повешенная табличка. Ник проследовал до пожарного выхода и вышел на площадку пожарной лестницы, с обратной стороны отеля. Убедился, что пожарная лестница спускается почти до земли, и как раз неподалеку, находятся открытые мусорные баки.

Было почти одиннадцать часов вечера, когда он, почти в полной темноте, стоя на нижней площадке этой лестницы, удачно зашвырнул мусорный пакет, в зияющую пасть мусорного бака. Никем не замеченный, вернулся в номер и стал готовиться к свиданию с черной подружкой.

В ночном клубе они пробыли совсем недолго. Негритянский «рэп», быстро утомил Ника. Он сослался на появление головной боли и они, вскоре, поехали к ней. Уютная, маленькая квартирка горничной, очаровала Ника своей детскостью.

Везде лежали плюшевые игрушки, какие-то пуфики, коврики, занавесочки. Негритянка оказалась такой секс-бомбой, которой Нику никогда не снилось. Её тело металось по нему и под ним, раскидывая игрушки и пуфики. Она рычала как разъяренная пантера, впиваясь толстыми губами в его рот и заталкивая свой язык почти в самое его горло. Ласки были немного резкими и грубоватыми, но это создавало тот особый шарм и привлекательность, который он никогда не получал прежде, занимаясь любовными утехами с русскими проститутками. Она несколько раз вскакивала и бежала в душ, смывая с себя пот, и давая ему отдохнуть и восстановить силы. Его мужская плоть, за эту ночь, несколько раз извергала из себя раскаленное семя и не только в пышущий жаром, женский «туннель». Под утро, Ник уже изнемогал, под страстным напором, и уже ощущал некоторую боль, в совершенно опорожненных органах. Наконец, ему удалось успокоить партнершу несколькими горячими поцелуями и ласковыми словами. Закурив сигарету, обмотавшись простыней, глотая бокал за бокалом шампанское и слушая мерное похрапывание черной «вампирши», он подумал и принял решение. Нашел чистый листок бумаги и написал на нем.

«Ты моя любовь. Ты роза моей судьбы. Я никогда не забуду твоих ласк и губ! Прощай детка!»

Оделся, тихо защелкнул дверь, и, поеживаясь от утреннего холодка, зашагал по тротуару, выискивая глазами такси.

Через час, он уже сидел в салоне самолета, направлявшегося рейсом в Москву.

Глава 43