Весна Гелликонии - Брайан Олдисс

С горящими щеками Лейнтал Эй посмотрел вокруг из-под опущенных ресниц. Ойра бросила ему ободряющий взгляд и кивнула.

Некоторые мужчины и женщины стали кричать за нее, но Нахкри уже оправился от смятения и перекричал всех.

— Никогда женщина не будет править Олдорандо, пока я здесь. Кто слышал такое? Лойланнун, должно быть ты сошла с ума, как твоя мать. Мы все знаем, что тебя постигла беда — погиб твой муж. Мы все скорбим об этом. Но сейчас ты говоришь чепуху.

Все повернулись и посмотрели на пылающее лицо Лойланнун. Она отвернулась и сказала:

— Сейчас другие времена, Нахкри. Сейчас мозги важнее, чем горло. Если говорить честно, то многие из нас не доверяют ни тебе, ни твоему брату.

Все возбужденно заговорили, соглашаясь с Лойланнун, но один из охотников, Фаралин Ферд, сказал:

— Но она не может править нами. Она всего лишь женщина. Я, пожалуй, предпочту, чтобы правили эти два мошенника.

Со всех сторон зазвучал добродушный смех, и Нахкри победил. Пока толпа радовалась, Лойланнун протолкалась через нее и пошла куда-то плакать. Лейнтал Эй неохотно пошел за нею. Ему было жаль мать, он восхищался ею, но он также понимал, что женщина не может править племенем. Еще никогда такого не было, как сказал дядя Нахкри.

Когда Лейнтал Эй вышел из толпы, его догнала женщина и взяла за руку. Это была Шей Тал, подруга его матери, молодая, симпатичная, с острым взглядом и хорошей фигурой. Она иногда приходила к ним и приносила хлеб Лойл Бри.

— Если ты не возражаешь, я пойду с тобой, чтобы успокоить твою мать. Я знаю, она смутила тебя. Но когда люди говорят чистосердечно, они нередко смущают нас. Я восхищаюсь твоей матерью, как восхищалась ее родителями.

— Да, она смелая. Но все же люди смеялись.

Шей Тал испытующе посмотрела на него.

— Да, люди смеялись. Но многие из тех, что смеялись, тем не менее восхищаются ею. Они боятся. Многие люди всегда боятся. Помни это. Мы должны попытаться изменить их.

Лейнтал Эй, внезапно успокоившийся, шел рядом с нею и улыбался.

Фортуна благоволила Нахкри и Клилсу. В первую же ночь поднялся сильный южный ветер, который завывал между башнями не слабее, чем знаменитый Свистун. На следующий день рыбаки сказали, что река кишит рыбой. Женщины с корзинами пошли на берег и натаскали очень много. Ее посолили в запас, и осталось еще предостаточно, чтобы устроить праздник в честь новых правителей, Нахкри и Клипса.

Однако ни Клилс, ни Нахкри не обладали большим умом. Хуже того, ни тот, ни другой не умели ладить с людьми. А на охоте они тоже ничем не проявили себя. Они часто ссорились друг с другом. И так как они оба понимали свои недостатки, они много пили, а в пьяном виде ссорились еще больше.

Правда, везение не оставляло их. Погода продолжала улучшаться, в окрестностях было много оленей, болезни не обрушивались на город. Нападений фагоров тоже не было, хотя охотники изредка видели их неподалеку.

В Олдорандо продолжалась жизнь: монотонная, но сытная.

Правление братьев не нравилось никому. Не нравилось охотникам, не нравилось женщинам, не нравилась Лейнталу Эй.

Несколько молодых охотников заключили своего рода союз, они сопротивлялись всем попыткам Нахкри заставить их охотиться по отдельности. Лидером в этом союзе был Аоз Рун, сейчас он уже был мужчиной в полном расцвете сил. Он был большой и сильный, с решительным характером. Он мог бегать так же быстро и долго, как и олени. В качестве одежды Аоз Рун носил шкуру черного медведя, и поэтому его можно было узнать издали.

Этого медведя он выследил и убил в одиночку. Гордясь своей ловкостью и силой, он один притащил тушу этого медведя в город и бросил перед своими друзьями в башне, где они жили. А после празднества заказал мастеру Датнилу Скару выделать эту шкуру.

Было нечто особенное и в том, как Аоз Рун стал жить в башне. Он происходил из семьи Уолла Эйна, и по наследству ему досталось присматривать и распоряжаться брассимпсами. Поле брассимпсов возле города играло очень важную роль в местной экономике и обеспечении населения продуктами. Но Аозу Руну не понравилась тирания семьи, и он ушел из нее и устроился жить в башне среди своих друзей. Это были преданный Элин Тал, беззаботный Фаралин Ферд, упрямый Тант Эйн. Они пили за глупость Нахкри и его брата. И эти веселые выпивки были известны всем.

Аоз Рун был человеком, чье мужество было заметно даже в том обществе, где мужеством обладали все. И он твердо верил в единство племени.

Несмотря на то, что у него была дочь Ойра, рожденная ему чужой женщиной, соплеменницы вздыхали по нему. Он заметил нежные взгляды подруги Лойланнун — Шей Тал, и ее красота не оставила его безучастным. Однако он не отдал никому свое сердце. Он предвидел, что настанет день, когда Нахкри и Клилс встретятся с серьезными трудностями и не смогут справиться с ними. Он считал, что он будет лучшим правителем племени, и намеревался править один. Поэтому не хотел, чтобы какая-нибудь женщина завладела его сердцем.

А пока Аоз Рун сплачивал своих друзей и много занимался Лейнталом Эй, чтобы тот примкнул к нему, когда станет настоящим охотником.

Как-то раз Аоз Рун и Лейнтал Эй возвращались с оленьей охоты на юго-западе от Олдорандо отдельно от остальных. Им пришлось ехать по трудной местности, где было много толстых цилиндров раджабаралов. Здесь они наткнулись на десять торговцев, которые лежали вокруг костра и спали после выпивки. Аоз Рун и Лейнтал Эй нацепили на себя черепа животных и криками разбудили спящих. Те были перепуганы до смерти, двое из них сбежали, но остальных восьмерых двое охотников без труда взяли в плен. Эту историю потом многие годы часто пересказывали в Олдорандо.

У этих восьмерых торговцев имелось оружие, зерно, шкуры и прочий товар. Они были из Борлиена, жители которого были известны всем как нечестные люди, и совершали путешествие от моря, к югу от Кзинта, на север. Некоторые из них оказались известными в Олдорандо — своим мошенничеством и обманом. Аоз Рун и Лейнтал Эй обратили их в рабов, а имущество разделили между жителями поселения. Личного раба Аоза Руна, совсем молодого парня, звали Калари.

Этот эпизод еще больше прославил Аоза Руна. Вскоре он уже оказался в прямой оппозиции с Нахкри и Клилсом, но уклонялся от столкновения, считая, что время еще не пришло.

Среди мастеров гильдий тоже росло беспокойство. Один юноша по имени Датка, из гильдии кузнецов, решил уйти из гильдии, так как считал, что срок ученичества слишком большой. Он предстал перед братьями. Но те не смогли добиться у него покорности. Датка куда-то исчез, и его не видели целых два дня. Затем одна из женщин сказала, что он лежит в одной из нежилых комнат в башне, с расцарапанным лицом.