Дитё. Князь - Владимир Поселягин

После излечения я убрал деньги в сейф в кабинете – завтра часть уйдёт в бухгалтерию нашего секретного подразделения, пора платить зарплату и оплатить часть стройматериалов, хотя денег на счетах хватало месяца на полтора, но это НЗ. В последние дни работал я довольно продуктивно, иностранцы своими деньгами поднимали наше производство, даже не подозревая об том. Да что говорить, за неделю мой заработок был три миллиона золотом суммарного дохода. Практически всё ушло на оплату строительства и стройматериалы.

Та же команда «Пересмешника» и сотрудники разведки получали зарплату от меня, так как официально они не проходили через военное флотское ведомство. У нас было своё, которое пока только образовывалось. Правда, офицеры и моряки с казаками этому были только рады. Их зарплаты были в два раза больше, чем на прежней службе, причём это без боевых премий, которые были прописаны в контрактах.

То, что мы выполняем секретную миссию, знали немногие офицеры, но знали со стопроцентной гарантией, потому как они были собраны у меня дома, и нас инкогнито посетил государь, который перед удивлёнными и обрадованными офицерами толкнул речь и взял с них клятву служить с достоинством и верностью, отдавая самих себя службе. Получилось, на мой взгляд, неплохо.

Но это ладно, всё суета. Вернувшись после Павловских казарм домой, я поработал с секретной документацией, отдавая распоряжения секретарям и помощникам, после чего отправился спать. Следующий день был зеркально похож на предыдущий. Заработал только на шести дворянах и семнадцати купцах порядка трёхсот пятидесяти тысяч рублей золотом. Потом объявил о том, что решил осмотреть дарованные государем земли. Вечером меня посетил бывший ротмистр жандармов, который входил в нашу разведслужбу, и сообщил, что всё готово. Скоро ложная группа с моим двойником направится в одно из поместий, дарованных мне императором, а мы отплывём в Англию. Афишировать свои планы я не хотел. Действовать в Великобритании я собирался под чужими данными.

Утром следующего дня я под видом матроса поднялся на борт «Пересмешника» и прошёл в свою каюту. Все пассажиры уже были на борту судна, поэтому «Пересмешник» под флагом Российской империи отошёл от пристани и направился в открытое море. Когда берега остались далеко позади, я вышел на палубу и, подойдя к капитану, поинтересовался:

– Как прошла тренировка и ознакомление с судном?

– Хорошо, ваше сиятельство, – посмотрев на надутые ветром паруса, ответил капитан.

– Как пушки?

– Отличные пушки, артиллеристы в восторге.

– Отлично, испытаем их по пути в ситуации, приближенной к боевой.

– Ваше сиятельство? – удивлённо повернулся ко мне капитан.

– Я имею в виду постреляем по какому-нибудь британскому кораблю.

– Но это приведёт к войне! По сути это пиратство!

– Это если будут свидетели, а они нам не нужны. Я хочу проверить, чего стоит команда. Тем более, намекну, это будет не первое британское судно, что мы перехватим.

– Но?..

– Всё одобрено на высшем уровне, капитан. В случае отказа порт рядом, вернемся, снимем вас. Вы военный человек или гражданский?

– Не нужно, ваше сиятельство. Я понял, вопросов больше не будет. Надо для государства – значит, надо.

– Хорошо, что мы поняли друг друга. Сейчас отойдём подальше и посмотрим, как вы освоили судно… Прибавить ход.

– Поднять бом-брамсели! – тут же крикнул капитан.

– Убрать паруса и запустить машину, – коротко велел я.

– Есть, – козырнул тот и приступил к выполнению моих приказов.

На палубе кроме греющихся на солнышке казаков, которые с любопытством наблюдали за суетой моряков, был пяток пассажиров, остальные находились у себя или в кают-компании, где играли в карты. Сами моряки, как простые матросы, так и офицеры, были в форме гражданского фота, но никто не забывал, что они до сих пор на службе. Ухватившись за канат и поглядывая на густо дымившую трубу, я наблюдал, как, увеличив ход, идёт против ветра «Пересмешник».

– А неплохо, скоростное судно, не зря я его выбрал из остальных трёх посудин, что продавались с ним.

Это действительно было так. Какой-то купец разорился и начал продавать своё имущество. Вот я первый и успел выкупить двухлетнее судно тысячи тонн водоизмещения. Почти новое.

В личной собственности у меня тоже было своё судно. Это была паровая яхта с дорогой отделкой, она стояла у причала для яхт, за ней присматривали двое матросов. Так эту яхту мне подарил один германский промышленник за излечение своей дочери, которая тихо угасала, и обследование остальных членов семьи. Полугодовалая пятисоттонная красавица, не имевшая мачт с парусами, мне понравилась. Взял. Уже были попытки императорской семьи выкупить её, да и сам государь посматривал с лёгкой завистью, когда я принимал его на борту своей красавицы, получившей такое же имя, при деловых встречах. Там была отличная, роскошно отделанная красным деревом кают-компания. Плюс хозяйские апартаменты и шесть гостевых спален. Бассейна не хватало, на мой взгляд. Вот когда я был правителем Княжества, у меня была яхта с подогреваемым бассейном, жёны его больно любили, и с палубной артиллерией на всякий случай.

Посмотрев вперёд, я ещё раз окинул судно взглядом и напыщенно сказал с лёгкими нотками смеха:

– Пора потрясти Англию до основания. Чую, пора ей сбросить своё полусонное существование, ведь к ней идёт сам Чёрный Император.

Шли мы до Англии больше десяти дней, да и то потому, что мне всё было интересно, и я вспомнил своё переселение в Америку. Шли мы фактически по тому же маршруту. При этом я трижды провёл боевые тревоги команды и казаков. Последние были не в своей привычной форме, а в гражданской, что воспринимали с некоторым юмором, оружие у них никто не отбирал. Тем более я закупил новейшие на данный момент многозарядные «винчестеры», арамейские «Спрингфилды» и русские «Смит-Вессоны». По два на каждого казака. У команды тоже было новое оружие. Одним словом, вооружил я всех.

Так вот тех, что были усатыми, я оставил, остальные молодые, заросли на подбородке ещё не завели, что и было основным критерием моего выбора. В бородатых казаках сразу признают выходцев из России. Были у меня в подразделении двое бородатых казаков, без них никак было не обойтись. Они были редкой профессии, сапёры, но парни были вынуждены избавиться от бород, и ныне, щупая непривычно голые подбородки, тоже находились на «Пересмешнике».

Как бы то ни было, через несколько дней интересного для меня плаванья мы вышли в Атлантику, забункеровавшись углём в одном из портов Дании.

Был вечер, шли мы под парусами под умеренным ветром с половиной хода, снизили скорость перед наступающей ночью. Ночные столкновения на море не редкость, что зачастую приводит к трагедии, даже сигнальные фонари не всегда спасают, так что лучше обезопаситься. Я был с капитаном полностью согласен и поддерживал его в этом решении. В данный момент, после ужина, когда кок с помощником убрали блюда и посуду со стола, мы играли в покер в кают-компании. Присутствовало трое из рейдерской команды, лейтенант, навигатор «Пересмешника» и я. Остальных я к столу не допускал, шулер на шулере, правда во время второй партии выяснилось, что и лейтенанта мы зря согласились взять. Этот двадцатипятилетний моряк был прожжённым шулером, ловко передёргивая карты. Наверное, лучше мошенников вернуть, они хоть погрубее работают.

Так вот, когда я продувал второй червонец, снаружи вдруг раздался далёкий пушечный выстрел. Мы удивлённо прислушались к этому грохоту, как и к топоту матросов по палубе наверху. Вставший навигатор коротко поклонился и с сожалением сказал:

– Извините, господа, но я вынужден вас покинуть. Служба-с.

Как только он покинул кают-компанию, один из парней рейдерской команды поднял и перевернул карты лейтенанта, после чего другой мошенник с усмешкой перевернул свои. У обоих были червонные тузы. Хмыкнув, я направился следом за лейтенантом. У того были все четыре туза на руках, у меня, кстати, их было два. Шулер, что ещё скажешь? Лейтенант обиделся, когда пассажиры вначале плаванья чуть не раздели его, вот и стал нагло их обыгрывать, используя все свои умения.

На палубе я осмотрелся и, заметив слева парусно-паровой боевой корабль под британским флагом, понятливо кивнул и направился к офицерам на юте, что в позорные трубы рассматривали англичанина.

– Что тут происходит? – спросил я.

– Приказывает лечь в дрейф и принять досмотровую партию.

– Мы в нейтральных водах, они не имеют права этого делать, – буркнул я и, приняв у капитана трубу, осмотрел корабль англичан. – Двадцатишестипушечный бриг. Идёт под паровой машиной, паруса свёрнуты.

В это время раздался второй выстрел, и впереди по курсу поднялся столб воды от врезавшегося в волну ядра. Осмотревшись, я услышал вопрос Лаврентьева: