Невеста мастера - Сьюзан Дэвис

Лок зачерпнул воды из деревянного ведра и жадно приник к кружке. Напившись, он передал кружку Констанс.

— Спасибо! — Ее благодарность была искренней — едва увидев его, у нее пересохло во рту, а сердце застучало как бешеное. Она пила холодную воду с жадностью и с каким-то трепетом — ведь ее губы прикасаются к кружке, к которой только что касались губы Лока. Ей даже показалось, что на кружке сохранился вкус его губ. Она подняла глаза — он, оказывается, ее внимательно рассматривает, — она покраснела. Лок снова принялся за свою работу.

Поставив кружку, Констанс обошла вокруг лодки, смотря как идут дела, и тайком полюбовалась, как играют мускулы на сильной спине Лока, когда он работает рубанком. Она взгромоздилась на бочку. Ноги ее не доставали до земли и, беззаботно, как маленькая девочка, она заболтала ими в воздухе, барабаня пятками по деревянным клепкам.

— Смотри, что я насобирала! — Она развернула свой носовой платок — в нем лежала пригоршня спелых ягод малины. Она победно помахала ягодкой и сунула ее в рот. — Как вкусно! Думаю, на пирог хватит?!

— Пирог твой я уже пробовал. — Лок, обогнув плоскодонку, подошел к ней, ловко ухватил у нее с ладони пару ягод и изобразил райское блаженство на лице. — А как насчет вареников. Мама делала их со сливками — пальчики оближешь!

— Вареники — я это не умею. — Она шутливо шлепнула его по руке, когда он попытался своровать пару-другую ягод.

— Перестань, а то вообще ни на что не хватит!

— Угрожаешь? — нарочито обиженным тоном откликнулся он; уголки его рта подергивались от сдерживаемого смеха.

— Я просто слышала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, но если ты не хочешь пирога…

— Да мне что-нибудь попроще… — Лок подошел еще ближе и положил обе руки на крышку бочки. Ох, как же вкусен этот запах здорового мужского пота, смешавшийся с запахом свежих стружек… Весь мир, все окружающее исчезло, осталось только это могучее тело…

Она выбрала самую большую ягодину и раскусила ее на две части. Одну половинку она отправила себе в рот, а другую молча протянула Локу. Не отрывая от нее пронзительного взгляда, он взял ее губами.

— Моя мечта — чтобы мужчина у меня с ладони ел! — Чувствовалось, что ее распирает смех, а улыбка была такая лениво-кокетливая, с ума сойти!

— Берегись, укротительница! А вдруг я тигр?

— А я вовсе не хочу тебя укрощать! — Вокруг нее витал аромат полевых цветов; она слегка вздрогнула, когда он коснулся ее бедер.

— Ладно. — Теперь его руки поднялись к вороту ее блузки, расстегнули пуговку…

Она храбро протянула ему еще одну ягоду, на этот раз, задержав руку у его губ. Он съел ее, аккуратно слизал сок от раздавленной малины с кончиков ее пальцев, не пропустив ни один, рукой продолжая расстегивать пуговки.

Слава Богу, сегодня она без корсета! Он распахнул блузку — не обращая внимания на ее участившееся дыхание, спустил со вздрагивающих плеч бретельки нижней сорочки. Ее руки судорожно комкали платок, щеки стали пунцово-красными, но она не сделала никакой попытки помешать ему. Он провел рукой по грудям. Улыбнулся, отметив, как их розовые вершинки затвердели и поднялись от его прикосновения.

— Красиво…

— У нас девушки, когда встречаются с парнями, всегда надевают такие гирлянды. — Голос Констанс оборвался.

— Хороший обычай, но я говорю не о цветах.

Взяв последнюю ягоду, почти совсем раздавленную, он мягко потянул платок у нее из рук и положил рядышком на крышки бочки. Кое-как разделил пополам то, что осталось от малины на две части и вложил половинку ей прямо в рот, потом наклонился — поцеловать и вдохнуть спелый аромат.

— Как вкусно, — проворковал он, размазав другую половинку о ее соски и затем тоже приникнув к ним губами. Констанс со стоном вся изогнулась, откинула голову: Боже, как сладко и страшно в то же время! Внутри, внизу живота появилась какая-то приятная тяжесть, между ногами стало влажно.

— Какой же ты коварный мужчина! — шепнула она. Наслаждение растекалось по ее телу как густой, вязкий сироп. — Не знаешь, что от тебя ждать!

— Просто я очень люблю ягодки… — Лок подвинулся еще ближе к ней, гладя и приподнимая ее груди и пощипывая окаменевшие соски. — Вот такие вот — сладенькие, солененькие…

Констанс беспокойно поежилась.

— Ну, не надо, нехорошо так…

— Нехорошо? Наслаждаться друг другом нехорошо? — Он поднял ей юбку, раздвинул ноги, прошелся по подвязкам, на которых держались чулки, коснулся нежной кожи бедер. Через тонкую ткань штанишек явственно просвечивал таинственный темный треугольничек.

— Это вполне угодно Богу, раз он создал нас так. — Он снова закрыл ей рот поцелуем. Когда он, наконец, оторвался от нее, оба едва смогли отдышаться. — Выходит, ты не такая умная, если прислушиваешься к этим святошам, которые говорят по-другому. А я-то думал! Мы ведь оба с тобой любим это дело, а?

Лок еще немножко помассировал ей бедра, а потом положил ладонь ей на лобок и слегка сжал ее. Один из его пальцев нащупал какое-то чувствительное, особо чувствительное место, от прикосновения к которому у нее по всему телу будто искры посыпались. Констанс вскрикнула и схватила его за шею.

Он жарко, хрипло шепнул ей в ухо: — Потрогай мне его, Конни, как утром, иначе я с ума сойду!

Все ее тело содрогалось, требуя разрядки этого мучительно-сладкого напряжения. Руки метнулись вниз, скользнули по его бронзовым плоским соскам, животу, опустились еще ниже… Она нащупала пуговицы на его брюках и, поспешно, одну за другой расстегнула их, и вот он в ее руках — горячий, тяжелый, весь какой-то бархатистый на ощупь…

Лок обхватил ее ягодицы, подвинул ее к себе, на самый край бочки. Как удачно, что у нее в штанишках посредине разрез! Кончик его члена мягко уперся в самую сердцевину ее женского естества. Легкое нажатие, потом обратно, еще, еще… Его язык, проникший ей в рот, повторял эти движения в том же ритме.

Констанс отвечала, как умела — языком и руками. Он застонал от наслаждения. Начал вытаскивать шпильки у нее из волос, они густым водопадом упали на плечи. Это отвлекло его, но ненадолго. «Долго он так не выдержит, — подумал он, — нужно позаботиться», чтобы она успела…» Боже, как ему хочется проникнуть внутрь ее такого сладкого тела, уйти туда всему. Но он только позволил себе несколько раз пройтись головкой по повлажневшим складкам ее влагалища, а потом пустил в ход пальцы. Нащупав пупырышек клитора, он начал поглаживать его круговыми движениями, постепенно увеличивая нажим и темп. Быстрее, еще быстрее — и вот она, вся, изогнувшись, издала какой-то удивленный вопль.

Ей показалось, что в нее ударила молния или где-то внутри тела разорвали снаряд. Волна наслаждения, вызванная искусными ласками Лока, захлестнула ее всю целиком, до кончиков ногтей. В глазах ярким фейерверком вспыхнули звезды. Все мышцы одновременно сократились, и наступило чудесное расслабление, пришло невероятное, неописуемое чувство полного освобождения…