Рус (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

К моему удивлению многие викинги принимали участие в заготовке и обработке бревен. Все они выросли в лесной местности, с малых лет приучены к плотницкому топору. Сказывалась и традиционная для скандинавов любовь к артельному труду. Они не могли сидеть просто так, когда кто-то рядом работает. Отлынивали единицы типа меня. Нам это прощали, потому что мы постоянно ездили на охоту, привозили рабочим свежее мясо. У славян, как и у скандинавов, пока два приема пищи в сутки – завтрак, который иногда бывает поздним, и ужин. Ели вместе, деля все поровну. Наверное, поэтому скандинавы так легко впишутся в славянский этнос и растворятся в нем. В Западной Европе процесс ассимиляции викингов растянется на столетия. Даже в двенадцатом веке во время Анархии в Англии, в которой я принимал участие на стороне Генриха Плантагенета, многие рыцари, особенно во Франции, считали себя норманнами, хотя говорили только на французском языке и никогда не были в Скандинавии.

Леса возле Самватаса полны дичи. Даже туры водятся. Летом они обычно пасутся в степи, а на зиму откочевывает в леса. Это довольно крупные животные, некоторые самцы весом под тонну. Самки и молодняк темно-коричневые, самцы черные со светлой полосой по хребту. У последних длинные рога, которые люди используют для изготовления сосудов для питья и музыкальных инструментов. За зиму мы настреляли столько туров, что весной у каждого викинга был собственный рог, отделанный серебром или, на худой конец, бронзой. Такой сосуд у скандинавов в почете. В него вмещается много пива, вина или меда, не надо по несколько раз наполнять. Выдул пару рогов – и выпал в осадок.

К весне пошли разговоры, стоит ли плыть к ромеям, чтобы продать меха, или надо остаться в крепости на тот случай, если придут хазары? Хасколд Леворульный склонялся ко второму варианту. Как догадываюсь, ему, бывшему безземельному сэконунгу, не хотелось потерять исполнение своей мечты – Самватас. Наверное, решил стать великим конунгом, пусть и вдали от родных мест. Где хорошо, там и родина.

Меня пока ничего здесь особо не держало и хотелось смотаться в Херсон, продать меха и затариться хорошим вином и прочими радостями роскошной жизни, доступными в эту эпоху, поэтому возразил:

- Не уверен, что хазары уже знают, кто именно разгромил их отряд, посланный за данью. Вроде бы никто не выскочил из нашей засады. Но даже если это не так, кочевники не отправляются в поход, пока не подрастет трава. Большую часть их армии составляет конница, а лошадей надо кормить. Так что придут ближе к середине лета. К тому времени мы уже вернемся.

Поскольку проблемы Хасколда Леворульного не интересовали большую часть викингов, проголосовали они за мое предложение. Это не понравилось сэконунгу. Вслух он это не сказал, но и скрывать эмоции не умел. В общем, обиделся он на меня, хотя имеет то, что имеет, благодаря мне. Видимо, власть и богатство начали разъедать душу бывшего скромного сэконунга. Этим и опасны нувориши. У потомственных правителей, за редким исключением, кожа дубленая на соблазны такого вида.

Для того, чтобы доплыть до острова Хортица, годились самые простые лодки. Их наделали на весь отряд, отправлявшийся в поход, буквально за три недели. По прибытию часть разберем на запчасти для ремонта судов, изготовленных в прошлом году. Заодно привезем паруса, канаты и смолу для них.

С собой забрали всех воинов-полян, пожелавших присоединиться к походу. В крепости Киев оставили только тридцать скандинавов. Такой маленький отряд, конечно, не выдержит осаду, если припрутся хазары. Зато отобьет у аборигенов желание выжить нас отсюда. А такие мечты были кое у кого. Мы пока что чужаки, хотя у многих жены-полянки.

Осведомлял нас о настроениях, так сказать, народных масс Лыко – тот самый щуплый мужичок, что сдал Шумилу. Меня удивляло то, что жители всего Самватаса знали, что он стучит нам, и при этом не только не убивали, но и просто не били, хотя мордобой сейчас – дело обычное. Как подозреваю, потому, что и им стучал. Поэтому его всего лишь игнорировали. Лыко это не смущало. Он из тех, кому плюнь в глаза – божья роса.

56

Весна была ранняя, лед сошел еще до весеннего равноденствия, но в путь мы отправились только после этого праздника. Он одинаково важен и для скандинавов, и для славян. У первых символом его является богиня весны Остара, которая в этот день в который раз становится девственницей, зачинает от своего подросшего за три месяца сына Солнца и через девять месяцев, к зимнему солнцестоянию, рожает новое Солнце, чтобы Колесо года вертелось. У славян в этот день тоже наступает новый год, поэтому празднуют неделю до и после и называют Комоедицей. Символ – блин, обозначающий Солнце, которое в эти дни принимает образ юноши Ярилы. Выбирают огненно-рыжего или хотя бы рыжеватого неженатого парня, сажают голым на коня и заставляют объехать все поля и луга, чтобы год был урожайным. Если ожидания оправдаются, юношу осенью ждут подарки, в противном случае возможны варианты, вплоть до печального. Как и в будущем, сжигают соломенное чучело Зимы, пляшут вокруг костра, песни поют. В общем, народ радуется, что пережил самое холодное время года.

Днепровские пороги прошли без приключений. Я вел передовую лодку, самую большую и, благодаря грузу железных криц, сидевшую глубже остальных. Если мы проходили, то другие проскакивали и подавно.

На Хортице нас ждали. Оставленные нами суда были в целости и сохранности. С неделю занял их косметический ремонт и переоснащение. Смолу и доски для этого мы привезли, а чего не хватило, докупили у «ромеев», знавших всего несколько фраз на греческом языке, все из торгового лексикона, и ни слова на латыни.

По морю шли вдоль берега. В Черном, конечно, не бывает таких высоких волн, как в Северном море, но сильные ветры часты. Им есть, где разогнаться в степи. К тому же, к нам присоединилось много полян, желающих разбогатеть, которые боялись такого большого количества воды. С учетом прибывшего в прошлом году подкрепления из Скандинавии, минус тридцать человек, оставленных охранять Киев, всего наша флотилия везла более четырехсот человек. Точно сказать не могу, потому что это не армия будущего, построиться в колонну по четыре не заставишь, не говоря уже выполнить команду «По порядку номеров рассчитайся!». Первое время поляне держались особняком, даже те, кто был в походе в прошлом году, но со временем начали устанавливаться, так сказать, межнациональные связи и вырабатываться сленг из смеси скандинавских и славянских слов. Некоторые (пуд, ларь, сельдь…) перекочуют в русский язык.

Херсонцы, предупрежденные сигнальными кострами, подготовились к встрече с нами, спрятались за крепостными стенами. Мы сразу направились к тому месту, где продавали в прошлом году добычу из Согдеи. Маневр наш поняли правильно, и вскоре на торжище собрались херсонские купцы. Видимо, они сговорились, потому что сперва отказывались повышать цену на аукционе, устроенном мной. Проняв это, я поменял правила. Разбив товар – меха и рабов – на несколько малых партий, начинал с сильно задранной цены, постепенно снижая ее. Херсонцы оказались народом азартным. Одно дело сговориться не повышать цену, а другое – выдержать нервное напряжение, когда цена опускается, и кто-то может увести товар из-под носа. В итоге наторговали даже больше, чем предполагали. Сами купили только вино и свежий хлеб.

В конце торгов я спросил у херсонского купца, урвавшего почти все куньи и лисьи шкурки – длинного и худого мужчину с круглым лицом, словно одолженным у толстяка:

- Что так боитесь нас? Варанги уже нападали на вас?

Варангами восточные римляне называют викингов, поступивших к ним на службу. Наверное, от этого слова пойдет и русское варяг.

- На нас не нападали, но разграбили несколько городов на южном берегу моря, - ответил купец.

- Нам нет смысла захватывать Херсон. Тогда придется далеко везти товар и добычу на продажу, - успокоил я. – Мы грабим хазар. У нас с ними война.