Это я — Елена: Интервью с самой собой. Стихотворения - Елена Щапова-де Карли

все же ходила

ходила она в пыль

и долго разговаривала с летательным аппаратом

они подружились от зажиточной ненужности в этой

жизни

впрочем верили в переселение душ

и даже шутили

а что если после

летательный аппарат станет мечтательной русской

а русская летательным аппаратом

от такого буддийского будущего долго смеялись

но про себя с ужасом думали а вдруг…

ни один из них не упрекал другого в прошлом

хотя знали друг о друге все

иногда летательный аппарат жаловался на холод

что она приносит с собой

и тогда она сковыривала с него и без того облупившуюся краску

он ворчал с просьбой не бить красоту

она же руку подносила к лицу

и царапая ногтями висок

показывала один и другой волосок — седые

видишь как дело пошло

но он уж не слушал и говорил о другом

решительное время заставило принять слова

                      ясность

                      вывод

и еще очень длинное

                      кульминационный момент

в этот вечер она пришла в белых кружевных чулках

а он тщательно проверил мотор

никто теперь упрекнуть не может что я лишь только

ходила

летательный аппарат молчал он чувствовал себя мужем

галантно предложив сесть в середину своего тела

и навсегда оторваться от этой земли

полетел

она хохотала и целовала его везде с истеричной

                                         нежностью пухлых губ

воздух был чист и ветер попутен

они не погибли

не утонули в море

не разбились о скалы

ничего такого ужасного с ними не произошло

они просто жили вместе летали

и не умерли никогда

1983

Опубликовано в журнале «Мулета (Семейный альбом)» (Париж, 1985)

Скажите, Марья Алексеевна, вам знакома эта местность? Тут утром проходят стада быков на бойню, а вечером в другую сторону едут телеги, нагруженные мясом.

Д. Хармс

Раздели и прикрепили к коню железному меня

Целая Лотова наделя

В словарях Даля-пизделя

Того самого от похода Прохара к Заельчику

На черемухе — снега-венчики

на молодке — соски-бубенчики

Дорогу ослу-коню

Коль не посторонися — в соляной столб обратися.

На деревянной лошадке едет ребенок-Ленок

Ветер свистит за пяткой

могильный свистит маршок

Тучи гнилые и мясо

чем-то текут склизким

Гюнтер а с ним Макарыч

тычат пальцы в меню:

«Нам пиво с сосисками!»

Треножная песня

Двухжильная феня

Американские ребята бегут на ферму

Русские тоже бегут

Долго бегут давно бегут

Много лет

Бегут туда где ферм нет.

Спит рядом и сопит

Другой тоже спит и храпит

Третий не спит у него — бессонница

он изобрел атомную бомбу и теперь боится

А первому и второму сопится и храпится

душа у них чиста

и ум не загружен

всякими болванками

а только чаем и баранками

Впрочем тот кому храпится еще и пельмешек съел.

Сколько фамилий а за каждой фамилией — человек

живой или мертвый

А мертвый как бритву

тело свое проводит по камню

тело свое запечатляет в склепе

и после пошлет заказным в телескопе

на мыши проверить

рождаемость сроки

От мертвого папочки

жизненны соки

не девять месяцев

а девять лет

ходит беременный поэт

а после когда родится

то только перекреститься

А лучше всего как Набоков — поймать новую

бабочку

и дать ей свое имя.

Вообще я не знаю

чего вы здесь сидите

я вам говорю идите

а вы сидите

я вам говорю помойка

а вы горчица

вообще я не знаю

А от того что жуете меня, глазами

очень неприятно

а он взял и проглотил.

Не скачи по домам голой

потом расскажут и покажут

за неимением оного трахнут камерой так

что ваши охажельники охнут

и охапками начнут отвал делать

здесь уж не удержишь

фотография — на лицо

докажи теперь что фотограф — дрянь

и камеру взял в руки как девственник — хуй

раз — и кончил.

Казалась красивой а у самой — ноги потекшие

и живот торчит

зато из портфеля вынули лобок

на него свет — скок

развернули стали закусывать

настоящая московская три рубля шестьдесят семь

копеек.

Эх говорю Костя

а он: Степь да степь кругом

Я опять ему Костя

а он открытие сделал

У девы говорит жопа должна быть

а не кости

и открытки мне какого-то кувшина сует

вот говорит новый вариант турецкой бани

мой друг через дырку снимал

А лошадь причем?

Как при чем для огня а то ведь сама знаешь холод в

бане.

Послесловие

Елена Щапова как литературный миф

«Елена Щапова де Карли пишет о себе. А кого еще она знает так близко, так досконально, как не себя?» (из рецензии в парижском журнале «Мулета — Б», 1985). Да, действительно, возразить трудно. Ведь жанр первой книги определен Еленой как «интервью с самой собой» (именно таким было оригинальное название). Монолог,