Попаданка особого назначения (СИ) - Рада Мэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ура, получилось! Облегчённо вздохнув, я спрятала добычу в карман и побежала искать Мальвизу - пусть поскорее отправит это всё отцу, а тот передаст Дийре. Может, она всё же сможет что-нибудь придумать!
В тот же вечер я отнесла рисунки Моргарту, потому что внутри разрасталась и зрела тревожная уверенность - очень скоро всё закончится. Не хотелось бы оставлять здесь долги. Я всё ещё надеялась, что смогу выжить и вернуться домой, хотя, признаться, надежда эта была хрупкой и таяла с каждым днём.
Профессор выглядел уставшим, но встретил меня радушно, за выполненную работу похвалил, а потом с искренним интересом спросил, как у меня дела. Я не понимала причины такого душевного отношения Моргарта ко мне, ведь с другими студентками он вёл себя иначе, но в любом случае забота куратора боевиков была приятна, поскольку тёплого дружеского участия мне здесь очень не хватало, а он ничего не ждал и не просил взамен. Даже пожалела, что не могу ему довериться и ограничилась дежурными фразами о том, что всё хорошо.
Моргарт недоверчиво покачал головой и неожиданно спросил:
- Не думали, перевестись на другой факультет? У вас скоро экзамены и это будет возможно. Мне кажется, среди созидателей вам будет комфортнее.
Да, время пролетело незаметно и до экзаменов у бытовиков осталось всего несколько дней, а представители других специальностей их уже вовсю сдавали. Я забыла об этом, да и вообще перестала уделять время учёбе, потому что после возвращения Ядана со страшной новостью, стало совсем не до неё.
- Не уверена, - выдавила с вымученной улыбкой. - Зачем? Рисовать можно и просто в своё удовольствие.
- Но они ведь не только рисуют, - возразил Моргарт немного удивлённо. - Разве вы не видели показательные демонстрации старшекурсников? Сегодня вечером у них как раз экзамен по визуализации. Приходите на полигон. В любом случае, это будет интересное зрелище.
Я предпочла завершить разговор и сбежать, чтобы не расстроиться ещё сильнее и не выдать своих истинных чувств. Не в моём положении строить планы на будущее, когда неизвестно есть ли в запасе хотя бы один лишний день! Но на полигон вечером всё же пошла, как и многие другие студенты. Видимо, это было здесь принято, потому что никто из преподавателей нам и слова не сказал. А зрелище взору предстало и впрямь восхитительное и завораживающее.
На огромном пространстве полигона в тёмном небе медленно и как-то торжественно вспыхивали разноцветные сияющие картины, немного похожие на наши салюты. Только они не резко взмывали вверх, а проявлялись постепенно, плавными линиями, словно рисунки на чёрном бархатном холсте ночи. В каком-то смысле так и было, ведь их создавали студенты, плавными движениями рук в воздухе и, насколько я поняла, мысленной визуализацией. Через пару часов небо украшали объёмные сияющие изображения людей, животных, предметов и мерцающие панорамные пейзажи, от невероятной красоты которых перехватывало дыхание и щипало в глазах.
Мои ладони нагрелись и покалывали, требуя дать выход пульсирующей там энергии. Я выплеснула её, сформировав лёгкое облачко полупрозрачной серебряной субстанции, зависшей прямо передо мной на уровне глаз. Рисовать руками в воздухе оказалось несложно, просто вместо карандашей были пальцы. Несколько быстрых привычных движений, обводка контура, штриховка и вот уже рядом сияет милая розочка на тонком стебле с парой изящных листочков. Ей, конечно, не хватало объёма и яркости, да и продержалась она недолго, вскоре бесследно растаяв, но от новых возможностей всё равно захватило дух.
В тот миг я впервые подумала, что жить в этом мире было бы не так уж плохо, если бы надо мной не висело проклятье ритуала трёх жертв. Уверена, я могла бы научиться создавать такую же нереальную красоту и ещё многое другое. Например, у них тут очень примитивные вывески - никакого представления о дизайне и рекламе, и ужасная вёрстка газет - словом, есть, где разгуляться и что улучшить. Заработать, учитывая мой опыт с плакатами для академии и иллюстрациями для учебников, здесь вполне реально, да и люди понимающие тоже имеются. Но сердце, конечно, по-прежнему рвалось домой - мне необходимо увидеть родных и убедиться, что с ними всё в порядке...
Я ещё долго любовалась мастерством созидателей, ощущая в эти мгновения всю полноту жизни, прекрасной, несмотря ни на что. А потом, разувшись, медленно побрела в сторону общежития, наслаждаясь мягким, щекочущим прикосновение прохладной травы к коже ног.
- Не понравилось? - знакомый голос за спиной заставил вздрогнуть и резко обернуться.
- Донзэро! Разве можно так пугать? - выдохнула облегчённо. - Зачем подкрадываешься? Понравилось, просто... поздно уже. - Не рассказывать же ему о том, что восхищение прекрасным зрелищем тесно переплелось со страхом не дожить до завтрашнего дня. Я старалась об этом не думать, усердно цепляясь за надежду, но она, хрупкая и почти призрачная, была весьма ненадёжным заслоном.
- Ты потеряла обувь? - Ядан с удивлением разглядывал мои босые ступни. Пришлось показать ему туфли и объяснить:
- Люблю ходить босиком. У вас, потомственных аристократов, это, наверное, не принято.
Блондин вдруг сделал несколько пасов ладонями, ставя поглощающие звуки заглушки, и с невесёлой усмешкой возразил:
- Нашла аристократа, я до десяти лет господские конюшни чистил, да матери на кухне помогал - она по найму работала.
- Как это? Почему отец тебя сразу не забрал?! - информация была неожиданной и не укладывалась в голове.
- Потому что надеялся получить полноценного наследника, а не бастарда, - пожал плечами Донзэро, глядя куда-то поверх моего плеча. - Но сменив двух жён, родивших четырёх дочерей, полагаю, он, как и дед, смирился с неизбежным.
- И они вам с мамой даже не помогали всё это время? - Его история возмутила и отвлекла от тревожных мыслей о собственных проблемах.
- А зачем помогать тем, о ком хочешь забыть? - спокойно ответил Ядан вопросом на вопрос.
- И что, потом они просто приехали и забрали наследника? А как же твоя мама?
- Ей заплатили хорошие отступные, чтобы под ногами не путалась, разве ты не слышала эту занимательную историю? - криво и как-то горько усмехнулся Донзэро, явно уже пожалевший о собственной откровенности.
- И она согласилась? - снова попыталась я возмутиться,
