Календарь - Сергей Сергеев

"Может это проделки Суккуба? — подумалось ему". Ведь с ним такого никогда не было.

— Баст, — обратился он к своему ночному охраннику, — здесь ничего подозрительного не было?

— Я не заметила, — ответила та.

Ему очень хотелось спать, но боялся, что снова во сне произойдёт такое, и он повторно оконфузится. Он впал в полудрёму, засыпая, с испугом просыпался. Так и провёл остаток ночи. Утром почувствовал себя опустошённым и с туманом в голове. Ему казалось, что голова внутри набита ватой, да так туго, что звенело в ушах и глаза были на выкате.

"Отдохнул, называется, — вскользь бросил он сам себе, — лучше бы пару этажей прошёл".

Позавтракав в столовой один, поднялся в штаб, там уже сидела в кресле Василиса.

— Что не спится капитану? — спросил он её и, не дожидаясь ответа, пожаловался, — вот и мне что-то тоже.

Василиса, прикрывая рот от зевоты, поднялась и произнесла:

— Пойду и я на завтрак.

Её вид не соответствовал виду выспавшегося человека. Да и она, бросив взгляд на Яна, поняла, что он также не в лучшей форме после отдыха.

"С ним-то, что приключилась, — спрашивала она сама себя". И на такой вопрос у неё были серьёзные основания, ибо её утреннее пробуждение от кошмара, угнетала её тем, что она оконфузилась во сне. Она знала причину такого постыдного деяния — это происки Инкуба.

"Яны нет и поделиться не с кем, — размышляла она, — ничего, осталось недолго, всему приходит конец и этому тоже".

Ей приснился красивый молодой юноша. Он ласкает её, гладит груди, касается сосков, разводит бёдра, целует, и потом они начинают то…

Но вдруг не закончили, он исчезает и появляется другой. Он груб, но её всю трясёт. Он вставляет ей между ног что-то длинное и жёлтое. Она с удивлением рассматривает — это её собственная коса. Она стонет и всё заканчивается оргазмом.

Она просыпается, испытывая лёгкость, готовая воспарить. Но её состояние омрачает ужас, который она испытала со вторым мужчиной. Мокрая и расстроенная бежит в ванну.

"Мамонов — сволочь, ведь обещал не трогать во сне, — злилась она за столом на завтраке, — нет доказательств, сторож ничего не зафиксировал".

Из всей команды отдохнувшим был лишь Святослав. Они разместились в своих креслах, и игра продолжилась.

Разведчица Бастет поднялась на одиннадцатый этаж. Она успешно обследовала все четыре номера и быстро определила, куда входить "бомбилам", открыв для них нужную дверь при помощи своего трости-ключа. Перемещаясь лифтом на двенадцатый, оставила сообщение штабу:

— Возможно, чтобы им выйти обратно, придётся расстаться с одним из артефактов.

Троица смело проникла в помещение. Сегодня застрельщиком выступал Август, он шёл первым. Сразу за дверью их встретила сеть из лазерных лучей. В одну точку посредине били голубые лучи, два красных от стены до стены образовывали дополнительный барьер.

— Вот те раз, а нас не предупреждали, — удивился он.

Прямо на полу световая надпись: "Путь откроет сосуд мира, наполненный светом".

— Что встал, император, — подталкивал его сзади генерал.

Увидев надпись, Власов уже обратился к Мессингу:

— Григорьич, чтобы это значило?

Мессинг, важно надувая щёки, помолчал недолго, а потом спросил у Власова:

— Гильза где?

— Какая гильза? — не понял генерал.

— От снаряда, — уточнил маэстро.

— От какого снаряда? — продолжал Власов испытывать терпение товарищей.

— Слышь, генерал, не тупи, давай артефакт, или уже в цветмет сдал? — не выдержал уже и Август.

— А гильза! — воскликнул Власов, — Да, вот она, в галифе.

Он начал рукой шарить в штанах, изображая бездонный карман. Вытащив наконец-то артефакт, он передал его Мессингу. Тот осторожно приблизился к лазерному барьеру и стал аккуратно подставлять гильзу для сбора голубых лучей. Когда ему это удалось, и он поставил её на пол, красные лучи исчезли, а голубые точно падали внутрь гильзы. Через пару секунд исчезли и они, а из отверстия гильзы стал подниматься голубой туман, преображая всё вокруг, делая комнату неузнаваемой.

Им не пришлось никуда нырять, как обычно происходило при открытии портала, туман всё сделал сам, плавно переместив их из реала в киберпространство.

Природный ландшафт: зелёная травка, полевые цветочки, бабочки и прочие летающие насекомые, много солнца. Что-то похожее на альпийский луг: травяной покатистый склон, внизу небольшая опушка леса и вдалеке деревня; вверху скалистые возвышения с редкими вкраплениями мелких цветов.

— Вот это красотища, — не сдержался в оценке увиденного Власов.

— М-да, — немногословно отреагировал Мессинг.

— Это почти родина моя! — восторженно прокричал Август.

Он, не сдерживая себя, как ребёнок погнался за бабочкой, нарушая все каноны осторожности.

Мессинг открыл рот, чтобы остановить и предупредить, шалившего Августа, как тот остановился сам, наступив на свежую коровью лепёшку. Октавиан начал презрительно вытирать сандаль о траву.

— Что, на мине подорвался? — иронизировал генерал, — смотреть под ноги нужно, не в бирюльки играем, противник наш изобретателен, мог бы и капкан поставить.

— Неизвестно, что лучше, капкан или это, смотри вон, — кивнул маг в сторону от императора.

— О-ё! — непроизвольно вырвалось у Власова.

Метрах в пяти сбоку от вытирающего ногу императора, стоял огромный бык с кольцом в носу, хотя рога его были короткими, и не такими как у тех испанских на корриде, но мощный лоб говорил о том, что они ему, в принципе, и не нужны.

Дело осложнялось тем, что Август просто не видел животное, а оно, появившееся неожиданно и ниоткуда, уже демонстрировало явные намерения прогнать чужака.

— Это не бык, а бычище, — прокомментировал генерал картинку, — может его из автомата, пока не поздно?

— Один уже вляпался в дерьмо по неосторожности, — возразил ему Мессинг, — неизвестно, кого ты привлечёшь стрельбой?

— Тоже верно, — согласился Власов, и уже осипшим голосом позвал императора, — Октавианушка, иди тихонько к нам.

Октавий поднял голову и посмотрел на товарищей, заискивающи промямлил:

— Без воды не отчистишь, нужно ручей поискать.

Власов и Мессинг замахали ему руками, так как бык уже опустил голову и раздувал ноздри.

— Иди дурень сюда, иди, — боясь кричать в полголоса произнёс генерал.

Тут Август повернулся к быку и оцепенел, перестав шоркать ногой о травку. Его электронный мозг только начал просчитывать варианты борьбы с монстром, как бык бросился на него. Старт был таким резвым, что пять метров он преодолел за пару скачков галопа.

У наблюдавших со стороны Мессинга и Власова от такого зрелища наступил ступор, им казалось, что бык, как электричка, мчащаяся по рельсам, сметёт всё на своем пути, но Август каким-то чудом увернулся, и удар пришёлся вскользь. Грохот панциря, крик Августа, топот монстра, и взмывание вверх пурпурного плаща, произошло почти одновременно. Императора подбросило и тут же опустило. Панцирь глухо звякнул от соприкосновения с землёй, Август пару раз перевернулся и затих, прикрытый красной тряпкой.

Бык затормозил с такой силой, что из-под копыт полетели комья земли, развернулся, ища противника, его красные глаза быстро отыскали плащ Октавиана.

— О-ё! — издал междометие Власов, — Он никак опять собирается, но в этот раз он уже точно вскроет эту консервную банку.

— Нужно плащ императорский спрятать, — задумчиво произнёс Мессинг, — ты отвлеки быка, а я попробую помочь Августу.

— Легко сказать отвлеки, у меня, кроме языка ничего не двигается.

Но генерал всё же нашёл в себе силы, побежал в сторону разъярённого животного, крича и махая руками. Бык, услышав крики, повернул голову в сторону Власова и стал смотреть на него. Мессинг тем временем уже был около лежащего императора, он выдернул тело из плаща и спрятал накидку у себя на груди. Животное тем временем полностью переключилось на Власова и готовилось принять того на рога.

Генерал почувствовал неладное, прекратил кричать и махать руками, и, вообще, побежал обратно. Бык огляделся по сторонам и, не заметив ничего раздражающего, успокоившись, остался на месте.

Мессинг помог подняться Августу, и они, опираясь друг на друга, стали двигаться по пригорку к скале, где их уже ожидал Власов. Добравшись до него, они оглянулись, быка уже не было, его и след простыл.

— Ну, как император, половил бабочек? — с иронией спросил генерал.

Август молча присел на траву и стал себя осматривать.

— Видели, как ты сам порхал, — продолжал подкалывать Власов.

— Кх-кх, — послышалось у них за спиной, — я, конечно, извиняюсь, но ему нужно в аптеку и к кузнецу.

Они все трое оглянулись, метрах в трёх от них у проёма в скале стояло чудовище: мускулистый перекаченный атлант с головой быка. Стоял он, прислонившись к скале и скрестив ноги, вальяжно покуривал огромную самокрутку, помахивая изредка хвостом.