Закон притяжения. Как получить все, чего вы хотите - Роберт Кольер

Не успел предводитель разбойников произнести эти слова, как в скале открылась дверь, а когда он, пропустив вперед себя весь свой отряд, и сам последовал внутрь скалы, дверь за ним снова закрылась.

Какое-то время разбойники пробыли в скале, и все это время Али-Баба, опасаясь быть пойманным, оставался на дереве. Наконец дверь открылась снова, и теперь уже предводитель вышел первым. Он стоял и ждал, пока весь отряд проследует мимо него на выход из скалы. Потом Али-Баба услышал, как он произнес: «Сезам, закройся!» – и дверь закрылась. Разбойники тут же оседлали коней, и, когда предводитель увидел, что все они готовы, возглавил отряд, и они исчезли там, откуда появились.

Али-Баба проследил их взглядом, пока мог их видеть, а потом еще какое-то продолжительное время оставался в своем укрытии, прежде чем спуститься вниз. Али-Баба запомнил слова, которые предводитель разбойников произносил, чтобы заставить дверь в скале открываться и закрываться, и ему было любопытно узнать, подействуют ли эти слова, если их произнесет он. Поэтому он пробрался сквозь кустарник, встал перед дверью и проговорил: «Сезам откройся!» В ту же секунду дверь распахнулась настежь.

Али-Баба, ожидавший увидеть темную, мрачную пещеру, с удивлением обнаружил хорошо освещенное просторное помещение, свет в которое лился из отверстия наверху скалы. Повсюду в изобилии были представлены всевозможные тюки с шелковыми тканями и парчой, дорогие ковры, грудами наваленные золотые и серебряные слитки, монеты в мешках и сумках. Должно быть, разбойники, сменяясь поколениями, использовали эту пещеру целую вечность.

Али-Баба упал на колени и возблагодарил Аллаха. «Вот как, – думал он, – дал нам Всевышний достойную старость, о которой я молился, и обеспеченное будущее нашему сыну».

И он решительно вошел в пещеру и забрал столько золотых монет, сколько могли потянуть три его осла. Нагрузив повозки, он тщательно прикрыл их сверху дровами и сучьями, которые обычно возил из леса, чтобы никто ничего не заподозрил. Ему пришлось несколько раз входить и выходить из пещеры. Наконец, когда все было тщательно сделано, Али-Баба встал перед дверью и произнес нужные слова: «Сезам, закройся!» – и дверь сама собой закрылась.

Когда Али-Баба добрался до дома, он завел ослов в небольшой двор, очень плотно прикрыл ворота, скинул сучья, которыми накрывал корзины, внес сумки в дом и аккуратно расставил их перед женой. Он опорожнил сумки на глазах у изумленной женщины, насыпав перед ней такую гору золота, от которой у нее зарябило в глазах. Потом он поведал ей все свое приключение от начала до конца и пуще всего попросил держать все случившееся с ним в секрете.

Жена очень обрадовалась свалившейся на них удаче, но, как все женщины, захотела тут же пересчитать золото.

– Жена! – возразил ей Али-Баба. – Никогда не пытайся пересчитывать дары Аллаха. Прими их и будь благодарна. Считать дары – значит ограничивать их. Я вырою яму и спрячу там это сокровище. Нельзя терять время.

– Ты прав, муж, – ответила ему жена.

Но стоило ему уйти в сад с лопатой, как она подумала, что будет совсем не лишним узнать как можно точнее, сколько же у них этих даров. «Одолжу-ка я на время небольшую меру и взвешу их».

И она побежала к своему шурину Касиму, который жил совсем близко по соседству, и попросила его жену ненадолго одолжить ей меру. Невестка уточнила, какая мера понадобилась жене Али-Бабы – большая или маленькая. Жена Али-Бабы попросила маленькую. Жена Касима предложила ей подождать, пока она принесет ей меру, и отправилась за ней. Поскольку она знала бедность Али-Бабы, ей было любопытно узнать, какое же зерно потребовалось измерить его жене, и она искусно натерла нутряным салом дно меры. После этого женщина передала меру свояченице, попросив извинения, что заставила так долго ждать, объяснив свое отсутствие тем, что пришлось искать малую меру.

Жена Али-Бабы вернулась домой, заполнила меру золотом и высыпала его в угол. Снова и снова повторяла она это действие и была очень довольна тем, что число мер оказалось столь велико. Потом пошла звать мужа, который к тому времени уже почти закончил рыть яму. Пока Али-Баба закапывал золото, его жена, чтобы показать свою обязательность и усердие невестке, понесла меру обратно, но не заметила, что золотая монетка приклеилась к дну меры.

– Сестра, – сказала она, возвращая меру, – видишь, я не задержала меру надолго. Я признательна тебе и возвращаю меру с благодарностью.

Не успела жена Али-Бабы уйти, как жена Касима обследовала донышко меры и несказанно удивилась, обнаружив там приклеившуюся золотую монетку. Зависть немедленно заполнила все ее существо. «Как! – воскликнула она. – У Али-Бабы столько золота, что приходится измерять его мерой? Откуда у него такое богатство?»

Касим, ее муж, был в своей конторе, и, когда пришел домой, жена сказала ему:

– Касим, я знаю, что ты считаешь себя богатым, но Али-Баба бесконечно богаче тебя. Он не считает свои деньги, ему приходится их мерить.

Касим попросил жену не говорить загадками, и она объяснила ему свои слова, поведав мужу, как благодаря своей хитрости ей удалось выведать правду. И показала ему монетку, которая была так стара, что нельзя было и определить, при каком правителе ее отчеканили.

Касим, который после женитьбы на богатой вдове никогда не общался с Али-Бабой по-братски, а всегда лишь выказывал ему презрение и пренебрежение, и теперь, вместо того чтобы обрадоваться, ощутил лишь зависть к благополучию своего брата.

В ту ночь он не смог уснуть и пошел к нему утром еще до восхода.

– Эх, Али-Баба, – сказал он ему, – ты меня удивляешь. Притворяешься жалким бедняком, а сам, чтобы посчитать свое золото, пользуешься мерой. Вот что нашла моя жена на дне той меры, которую вы вчера одолжили у нас.

Али-Баба понял, что из-за женской неосторожности Касим с женой узнали о том, что он хотел бы скрыть по многим причинам. Но того, что сделано, не изменить. Поэтому, не выказывая ни малейшего удивления или огорчения, он рассказал все брату и предложил тому часть сокровища в обмен на сохранение тайны.

– Что-то в этом роде я и ожидал услышать от тебя, – надменно ответил жадный Касим, – но я должен знать точно, где спрятано все сокровище и как мне самому туда попасть, когда мне того захочется. Иначе пеняй на себя, я пойду и донесу на тебя, и затем ты не только не заберешь оттуда ничего больше, но и потеряешь все, что уже имеешь, а мне дадут долю за мой донос.

Али-Баба рассказал брату все, что тот просил, вплоть до тех самых слов, которые следовало произносить, чтобы попасть в пещеру.

На следующее утро Касим поднялся задолго до восхода солнца и собрался в лес с десятью мулами, с большими коробами наперевес, чтобы заполнить их доверху, и пошел путем, который указал ему Али-Баба. Вскоре он добрался до скалы и узнал место по дереву и другим приметам, которые описал ему брат. Приблизившись ко входу в пещеру, он произнес слова: «Сезам, откройся!» Дверь тут же открылась и, когда он вошел, закрылась за ним.

Его алчная душа пришла в восторг, когда он обследовал пещеру, так как он обнаружил там много больше богатств, чем ожидал, судя по рассказу Али-Бабы. Он поспешно набрал столько сумок, сколько сумел, и сложил их у двери пещеры. Но его мысли были так полны предвкушением того, как он превратится в богатейшего ростовщика в городе благодаря несметным сокровищам, обладателем которых он становился, что он совсем забыл, какие слова надо произнести, чтобы заставить дверь открыться. Вместо слова «Сезам» он произнес «Откройся, ячмень!» и был страшно удивлен, что дверь оставалась наглухо закрытой. Он перебрал названия нескольких видов зерен, однако дверь не открывалась.

Такого оборота событий Касим никак не ожидал и был так напуган, что от страха никак не мог вспомнить слово «Сезам», и, сколько он ни старался, память отказывала ему. Поставив на землю все сумки, которыми он уже успел нагрузиться, несчастный в смятении мерил шагами пещеру, впервые за всю свою жизнь, подчиненную алчности, осознав, что в этом мире надеяться на одни только деньги означает вверять свою жизнь самой призрачной и неуловимой субстанции на этом свете. Но он столь долго посвящал себя только им, что уже и не знал, как свернуть с этого пути.

Около полудня грабители наведались в свою пещеру. Мулов Касима, навьюченных большими коробами, они увидели еще издали. Встревожившись, разбойники галопом поскакали к пещере, отогнали мулов, которые понуро побрели в лес и вскоре исчезли из виду, и, обнажив сабли, сразу же направились к двери в пещеру, которая моментально открылась при правильных словах, произнесенных предводителем разбойников.

Касим, услышав топот лошадей, сразу же сообразил, что подъехали разбойники, и решил предпринять единственную попытку спасти жизнь. Он рванулся к двери и, едва увидел, что она открылась, выбежал из нее, оттолкнув предводителя разбойников. Но он не сумел избежать других грабителей, которые своими кривыми саблями тут же лишили его жизни.