Крутая волна - Виктор Устьянцев

Когда наконец сообщили, что пришли корабли из Гельсингфорса, Подвойский поручил Реброву ехать на миноносцы.

— Если увидите Чудновского, сообщите ему, что прибыли и гельсингфорсцы, Чудновского Михайло так и не увидел: тот ушел с ультиматумом в Зимний. Срок ультима тума уже истек, а Временное правительство не хотело сдаваться. Значит, до начала штурма оставались считанные минуты.

Глава пятнадцатая

Отряд наступал между гвардейским экипажем моряков и Кексгольмским полком. Сначала продвигались беспрепятственно, но вот откуда‑то сверху полоснула пулеметная очередь. Строй мгновенно рассыпался, матросы прижались к стенам домов, начали беспорядочно отстреливаться. На мостовой остался лежать только один матрос — не то убитый, не то раненый. Из подъезда ближайшего дома выбежала девушка и склонилась над ним. В ту же минуту сверху опять застрочил пулемет, но девушка даже не подняла головы, расстегивая на матросе бушлат.

— Назад! — крикнул Гордей. — Убьют же!

Но девушка не обратила внимания и на его крик. Пулемет тоже молчал. Однако едва Шумов и еще трое или четверо матросов бросились на помощь, как опять раздалась короткая очередь и одна из пуль пропела возле самого уха Гордея. Все же он успел оттащить девушку, двое подхватили раненого матроса Дроздова — только теперь Гордей узнал его — и затащили под арку дома.

— Ты что, с ума сошла?! — кричал Гордей на девушку, вталкивая ее в подъезд. Девушка была худенькой, на вид ей не больше шестнадцати. Она смотрела на Гордея большими испуганными глазами.

— Зачем вы выбежали? — смягчаясь, спросил он.

— Я в этом доме живу.

— Ну и что?

— Я увидела, как он упал, и выбежала. Хотела помочь.

— А если бы и тебя? Ведь они продолжали стрелять. Неужели не боялась?

— Боялась, — призналась девушка. — Но ведь ему надо было помочь.

В это время подбежал студент, схватил Гордея за рукав:

— Вон они где засели, видишь? К ним можно подобраться с тыла, я знаю ход. Пошли!

— Посмотри за раненым! — уже на бегу крикнул Гордей девушке.

Они прошли два двора, поднялись по лестнице до чердака, но на его двери висел большой замок. У студента и Гордея были только револьверы, сбить замок было нечем, и сколько Гордей не пытался, выдернуть запор не мог — пробой был сделан прочно, на болтах. Пришлось спуститься на этаж, постучаться в ближайшую квартиру. Им долго не отвечали, потом дверь чуть приоткрылась. Из‑за цепочки спросилиз

— Что надо?

— Топор или лом есть?

— Откуда им тут быть! — Дверь захлопнулась.

Постучали в другую квартиру. Дверь открылась тотчас же.

— Вам топор? Пожалуйста. — Женщина подала им топор и вышла на лестницу.

Двумя ударами обуха Гордей сбил замок.

На чердаке было темно, но студент уверенно вел Гордея за руку. Вот они повернули за угол, и студент предупредил:

— Теперь осторожно, они вон у того окна.

Почти тотчас застрочил пулемет, и Гордей увидел в проеме слухового окна силуэты людей. Вытащив из‑за пояса гранату, он выдернул кольцо. Чердак был низкий, размахнуться негде — зацепишь гранатой за перекрытие. Гордей опустился на колени и шепнул студенту;

— Отойди‑ка за угол.

Выждав, пока студент отойдет, размахнулся и метнул гранату к окну.

Взрывом пулемет сбросило вниз, в крыше вы- ‘ рвало большую дыру, и стал виден клочок серого неба с одинокой неяркой звездой.

Когда спустились вниз, Гордей вбежал в подъезд, где оставил девушку, ее здесь уже не было. Не было и матросов его отряда, они ушли вперед, там слышались редкие выстрелы. Гордей заглянул под арку, куда втащили раненого, но ни Дроздова, ни девушки там тоже не оказалось. А студент торопил:

— Идем быстрее, а то растеряем твоих «гор- дейцев».

Они и верно растеряли чуть не половину отряда: часть матросов ушла со 2–м Балтийским экипажем левее, часть смешалась с красногвардейцами, хотя отряд от этого не стал меньше, наоборот, вырос дочти втрое: к нему кроме красногвардейцев примкнул целый взвод Кексгольмского полка.

Исаакиевскую площадь миновали благополучно, а на подходе к Невскому опять завязалась перестрелка с засевшими в угловом доме юнкерами. Продолжалась она недолго, юнкера скоро сдались.

— Что будем с ними делать? — спросил Федоров.

— Чего с ними цацкаться? К стенке — и весь разговор, — предложил Демин.

Юнкера испугались, один из них заплакал. Пожилой красногвардеец с черной подпаленной бородой, должно быть кузнец, возразил Демину:

— Зачем об них пачкаться? Сопляки еще, по своему неразумению стреляли. Вон сопли‑то распустили, и штаны небось мокрые. Тут подвал есть, закрыть их там, пусть посидят, может, одумаются.

Так и сделали, загнали юнкеров в подвал, а дверь за неимением замка подперли валявшимся во дворе бревном.

С Дворцовой площади доносилась частая стрельба. Вдруг из‑за Николаевского моста грохнул орудийный выстрел.

— Ребята, «Аврора» стреляет! — крикнул Гордей. — Штурм Зимнего начинается. Вперед!

С криками «ура» они выскочили на Дворцовую площадь. Щелкнуло несколько винтовочных и пистолетных выстрелов, но, кто и в кого стрелял, понять было трудно. Из‑за воздвигнутых вокруг дворца баррикад уже выходили с поднятыми руками юнкера и ударницы женского батальона. Одна из них, протягивая винтовку и плача, упала перед Гордеем на колени:

— Миленький матросик, не убивай! Я больше не буду. Запутали нас…

Окружившие ударниц матросы беззлобно посмеивались:

— Ишь ты, вояка в юбке! Каким местом рань- ше‑то думала?

Матросы втолкнули в образовавшийся круг еще нескольких ударниц. От двух или трех из них попахивало вином, держались они вызывающе. Это разозлило матросов:

— Налакались, сволочи!

— Что с ними будем делать?

— А ну их… Пошли на Зимний, там правительство!

На всякий случай ударниц разоружили, винтовки сложили в кучу.

— Разворачивайтесь в цепь! — скомандовал Гордей и тут увидел среди матросов человека маленького роста в сдвинутой на затылок фетровой шляпе, с рыжими усами и бородкой, в очках. Из‑под распахнутого пальто виднелись стоячий воротник, вылезший из жилетки галстук. Гордей сразу узнал Антонова — Овсеенко.

— Ага, значит, вы тут старший, — сказал он Гордею и, прочитав надпись на ленточке бескозырки, добавил: —Из Гельсингфорса? Вовремя подошли. Простите, как ваша фамилия?

— Шумов. А я вас знаю, товарищ Антонов.

— Шумов? Петр Шумов вам не родственник?

— Родной дядя.

— Вот как! Ну что же, товарищ Шумов, собирайте своих «забияк», пойдем арестовывать Временное правительство. Товарищ Чудновский!

Высокий человек в военном, стоявший позади Антонова, отозвался:

— Слушаю.

— Ведите нас в Зимний, вы там уже бывали, дорогу знаете.

Оказалось, что штурмующие уже четыре раза проникали во дворец, но вынуждены были отступать. Две группы — человек около ста — были захвачены юнкерами в плен и сейчас сидели где- то в покоях Зимнего.

Ожидая и на этот раз сопротивления, наскоро наметили план атаки. Отряд разделили на две час ти: одну группу возглавил Чудновский, другую — Шумов. Его группа должна была наступать со стороны Миллионной улицы. Четверо матросов с гранатами пробрались на верхнюю галерею. Они должны были бросить гранаты на засевших во дворце юнкеров. Взрыв этих гранат — сигнал к выступлению.

Почему‑то разорвались только две гранаты. Гордей поднял свою группу и повел ее в атаку.

Но на этот раз юнкера уже не оказывали никакого сопротивления. Только наверху у пулемета еще копошился офицер, кто‑то выстрелил в него, промахнулся, однако офицер тут же поднял руки. Рядом опять оказался Антонов — Овсеенко, и Гордей спросил у него:

— Куда идти?

— Надо искать Временное правительство.

Матросы уже растекались по коридорам, комнатам и залам, пришлось их собирать. В одной из комнат навстречу им поднялся высокий человек в полувоенной форме, сердито закричал:

— Стой! Куда прете? — Поискав глазами старшего, уже спокойнее стал объяснять Антонову: — Разве вам не известно, что состоялось соглашение партий? Сейчас представители городской думы с Прокоповичем во главе идут с красными фонарями к Зимнему дворцу, чтобы прекратить его осаду…

Антонов слушать его больше не стал, спросил только:

— Где Временное правительство?

В это время откуда‑то сбоку раздалось несколько выстрелов, послышались крики:

— Здесь, здесь!

Все бросились на эти крики, однако никакого правительства там не нашли, в соседней комна те лежали раненые юнкера, должно быть, кто‑то из них и стрелял.

Пришлось возвращаться обратно, все тот же человек в полувоенной форме опять начал то‑то объяснять насчет городской думы, но Чудновский схватил его за рукав и оттолкнул к матросам;