Предпоследняя правда - Филип Дик

— Как бы мне хотелось выйти наружу, — жалобно сказал Билл. Ну почему я не родился как все обычные дети! Может, я рожусь попозже?

— Доктор Стокстилл сказал, что это невозможно.

— А он не может помочь? Ты вроде бы сказала…

— Я ошиблась, — ответила Эди. — Я думала он может вырезать небольшую круглую дырочку, и все будет в порядке, но он сказал, что это невозможно.

Где-то в глубине ее тела Билли замолк.

— Да ладно, не расстраивайся, — сказала Эди. — Я и дальше буду рассказывать тебе обо всем. — Ей очень хотелось утешить его, и она продолжала: — Я больше никогда не поступлю как в тот раз, когда рассердилась на тебя и перестала рассказывать о том, что делается снаружи, обещаю.

— А может я сам смог бы заставить доктора Стокстилла выпустить меня наружу? — спросил Билл.

— Думаешь, удастся? Сомневаюсь.

— Смогу, если захочу.

— Нет, ответила она. — Врешь ты все, ты можешь только спать, да разговаривать с мертвыми. Ну, еще, может, имитировать разные голоса. Только это все пустяки — я и сама могу делать и то же самое, и еще целую кучу разных вещей.

Ответа не было.

— Билл, — продолжала она, — а знаешь что? Теперь два человека про тебя знают: Хоппи Харрингтон знает, и доктор Стокстилл тоже. А ты всегда твердил, что никто никогда о тебе не узнает. Получается, не такой уж ты и умный. Да, думаю, ты не больно-то умный.

Билл внутри нее продолжал спать.

— Если ты сделаешь что-нибудь нехорошее, — заявила Эди, — я могу проглотить какой-нибудь яд, и отравить тебя. Скажешь не так? Так что веди себя получше.

Девочка все больше и больше боялась его, и сейчас говорила в основном для храбрости. Может, было бы и не так уж плохо, если бы ты умер, думала Эди. Только тогда мне пришлось бы таскать тебя мертвого, а это… пожалуй, не слишком приятно. Вряд ли мне бы это понравилось.

Она поежилась.

— Не беспокойся обо мне, — неожиданно сказал Билл. То ли он вдруг проснулся, то ли вообще не спал, а просто притворялся. — Я много чего знаю, и могу сам о себе позаботиться. И тебя я тоже буду защищать. Ты лучше радуйся тому, что я есть, ведь я могу… ладно, тебе все равно не понять. Знаешь, я могу взглянуть на любого из мертвых, вроде того человека, которого я имитировал. Так вот, их ужасно много — миллионы, нет даже триллионы мертвецов, и все они очень разные. Когда я сплю, то слышу их бормотание. Они совсем близко.

— Близко где? — спросила она.

— Под нами, — ответил Билл. — Там, внизу — в земле.

— Брр! — поежилась Эди.

Билл рассмеялся.

— Это правда. И мы тоже когда-нибудь окажемся там. И мама с папой, и все остальные люди. Туда попадает вся и все, включая животных. Например, собака уже почти там — ну, помнишь, та, что умеет говорить. Может, еще и не совсем там, но это почти одно и то же. Вот увидишь.

— Не желаю я этого видеть, — сказала девочка. — Я хочу послушать чтение, так что помолчи, и дай послушать. А ты сам-то хочешь послушать? Ты же всегда говорил, что тебе нравится.

— Он тоже скоро будет там, — сказал Билл. — Тот человек на спутнике, который читает.

— Не может быть, — сказала она. — Ты уверен в этом?

— Да, — ответил ее брат. — Совершенно уверен. А еще раньше… ты знаешь кто такой очечник? Не знаешь, но он очень скоро окажется там — через несколько минут. А потом… — Он замолчал. — Нет, не скажу.

— Да, — сказала она. — Прошу тебя, не говори. Я не хочу этого слышать.

Ориентируясь на высокую мачту передатчика Хоппи, Элдон Блейн двигался к дому калеки. «Сейчас, или никогда, — думал он. — Времени в обрез». Никто не пытался остановить его, поскольку все были в Холле, включая и самого калеку. «Я найду радио и унесу его, — сказал себе Элдон. — Если уж я не смог умыкнуть самого калеку, так хоть вернусь в Болинас не с пустыми руками. Передатчик был уже совсем близко — Элдон чувствовал присутствие творения Хоппи… и тут он обо что-то споткнулся. Блейн рухнул навзничь, едва успев раскинуть руки. Остатки низкой ограды.

Теперь стал виден и сам дом, или то, что от него осталось. Фундамент, одна стена, а в центре кубической формы хибара, сооруженная из разного хлама и покрытая сверху рубероидом. Мачта, удерживаемая металлическими тросами-растяжками, стояла прямо позади небольшой дымовой трубы.

Передатчик был включен.

Элдон услышал его гудение еще до того, как заметил голубоватое свечение радиоламп. А из-под двери хижины лился свет. Он нащупал дверную ручку, секунду постоял, потом быстро повернул ее. Дверь поддалась так легко, как будто внутри его что-то поджидало.

Откуда-то доносился дружелюбный доверительный голос, и Элдон Блейн, похолодев, оглянулся, ожидая увидеть — калеку. Но голос раздавался из радиоприемника, стоявшего на рабочем столе среди беспорядочного нагромождения приборов, инструментов и запчастей. Дэнджерфилд все еще продолжал говорить, хотя спутник наверняка давно ушел за пределы радиоприема. «Контакт со спутником, какого еще никому не удавалось добиться, — сообразил Блейн. — Вот даже что у них здесь есть, в их Уэст-Марино. Но почему работает большой передатчик? Что он передает? Он стал лихорадочно оглядывать комнату…»

Льющийся из радио голос внезапно изменился, стал резче, грубее.

— Очечник! — сказал он, — Что ты забыл в моем доме? — Это был голос Хоппи Харрингтона, и Элдон застыл, как вкопанный, тупо потирая лоб, пытаясь понять, хотя на глубинном, инстинктивном уровне и осознавая, что не понимает… и никогда не поймет.

— Хоппи, — наконец выдавил он. — Где ты?

— Здесь, — отозвался голос из динамика. — И с каждой секундой все ближе и ближе. Стой где стоишь, очечник. — Тут дверь распахнулась, и перед Блейном возник Хоппи Харрингтон на своем мобиле. Его горящие глаза были устремлены на Элдона. — Добро пожаловать в гости, — съязвил Хоппи, причем голос теперь исходил одновременно и от радио, и от него самого. — Ты, небось, думал, что это передача со спутника? — Один из манипуляторов вытянулся и щелкнул выключателем. — Ладно, очечник, рассказывай. Что тебе здесь надо?

Элдон ответил:

— Отпусти меня. Ничего мне не надо. Просто полюбопытствовал, и все.

— Тебе ведь нужно радио, верно? — невыразительным голосом спросил Хоппи. Он, похоже, был ничуть не удивлен.

Элдон спросил:

— А почему твой передатчик включен?

— Потому что я передаю на спутник.

— Если ты отпустишь меня, — сказал Элдон, — я отдам тебе все свои очки. А чтобы собрать их потребовалось несколько месяцев обшаривать Северную Калифорнию.

— В этот раз ты не привез никаких очков, — сказал калека. — Во всяком случае, чемоданчика у тебя с собой нет. В любом случае, можешь идти. Я тебя не держу, ведь ты не сделал ничего плохого. Правда, это я тебе помешал. — Хоппи рассмеялся отрывистым заикающимся смехом.