Библия Раджниша. Том 2. Книга 1 - Бхагаван Раджниш

В Бихаре, одной из провинций Индии - беднейшей провинции, произошло великое землетрясение. Провинция эта уже была бедна; каждый год она страдала от наводнений. И теперь это землетрясение... погибли тысячи. И что же сказал Ганди? Ганди сказал: «Бихар страдает из-за своих плохих дел». В двадцатом веке? Землетрясение? И все население Бихара?

Это было бы понятно, если объяснять отдельному индивидууму, что он страдает из-за своей плохой кармы, но весь штат, страдающий из-за своей плохой кармы!.. Как будто все эти люди в своей прошлой жизни были в том же состоянии и все они заработали такие плохие кармы, что случилось землетрясение. А вся остальная Индия не пострадала от землетрясения, потому что люди там заработали в своей прошлой жизни хорошие кармы. Странно!

Это тем более странно, что Бихар - место рождения Махавиры, Гаутамы Будды, Макхкхали Госала, Аджита Кешкамбала - великих учителей и великих пророков - и Бихар страдает из-за того, что заработал плохие кармы! В Индии ни один штат не дал жизнь такому количеству пророков, философов, мыслителей. Что плохого мог совершить Бихар? Но индуизм все знает.

Я хочу, чтобы вы запомнили: основная ошибка, которую совершили все религии, заключается в том, что у них не хватало смелости признать, что есть пределы их знанию.

Ни в один из моментов они не сумели сказать: «Мы не знаем ».

Они были настолько самонадеянны, что и до сих пор продолжают говорить, что знают, и продолжают создавать новые фикции знания.

Вот в чем истинная религия будет иной, фундаментально иной.

Да, время от времени появлялись отдельные личности, обладавшие качеством истинной религии; например, Бодхидхарма. Одно из самых способных к любви человеческих созданий, он пришел в Китай четырнадцать веков назад. Он оставался в Китае на протяжении девяти лет и вокруг него собрались приверженцы. Но он не был человеком, приверженным глупости так называемых религий.

Формально он был буддийским монахом, а Китай к тому времени уже был обращен в буддизм. Тысячи буддийских монахов уже добрались до Китая раньше Бодхидхармы, и когда они услышали, что идет Бодхидхарма, они обрадовались, потому что Бодхидхарма был почти равен Будде. Его имя достигло их ушей задолго до того, как он пришел. Даже царь Китая, великий император By, вышел, чтобы встретить Бодхидхарму на границе Китая и Индии.

By стал средством обращения всего Китая в буддизм, обращения его от Конфуция к Гаутаме Будде. Он все свои силы и все свои сокровища вложил в руки буддийских монахов, и был он великим императором. Когда он встретил Бодхидхарму, он спросил: «Я ждал случая повидаться с вами. Я стар, и я счастлив, что вы, в конце концов, пришли; мы ждали вас все эти годы. Я хотел бы задать несколько вопросов».

Первый вопрос, который он задал, был такой: «Я все свои сокровища, все свои армии, все свое чиновничество - все что я имею - посвятил тому, чтобы обратить эту огромную землю в буддизм, и я построил тысячи храмов Будды». Он построил один храм Будды, в котором находилось десять тысяч статуй Будды; была изрезана целая гора, было покончено с целой горой - она была изрезана на статуи Будды, так что целая гора стала храмом. Он спросил: «Какова будет моя награда в ином мире?»

Другие монахи говорили ему вот что: «Вы совершили так много в услужение Гаутаме Будде, что когда вы достигнете иного мира, он сам, возможно, будет стоять там и приветствовать вас. И вы достигли такой добродетели, что вечность удовольствий — ваша».

Бодхидхарма же сказал: «Все, что вы сделали, абсолютно бессмысленно. Вы даже не начали своего пути, вы не сделали и первого шага. Вы падете в седьмой ад - вот вам мое слово».

Император By не мог поверить услышанному: «Я сделал так много, а этот человек говорит: "Вы падете в седьмой ад"!»

Бодхидхарма рассмеялся и сказал: «Все, что вы сделали, исходило из жадности, а все исходящее из жадности не может сделать вас религиозным. Вы отреклись от столь многих богатств, но вы не отреклись от них безусловно. Вы торгуетесь, это все бизнес. Вы покупаете иной мир. Вы вкладываете ваш банковский счет из этого мира в другой мир, переводите его. Вы хитрите, потому что этот мир мимолетен, - вы завтра же можете умереть, - а эти другие монахи говорили вам, что иной мир вечен... Так что же вы делаете? Вы отдаете мимолетные сокровища, чтобы получить за них сокровища вечные? Это хорошее дело! Кого вы пытаетесь обмануть?»

By разгневался, услышав, что Бодхидхарма говорит с ним подобным образом перед всеми этими монахами, и генералами, и младшими царями, которые пришли вместе с By, и перед всем его двором. Никто раньше не говорил с ним подобным образом. Он сказал Бодхидхарме: «Разве может так говорить религиозный человек?»

Бодхидхарма сказал: «Да, это единственный способ, которым может разговаривать религиозный человек; все остальные способы для людей, которые хотят обмануть вас. Эти монахи обманывали вас; они давали вам обещания. Вы ничего не знаете о том, что случится после смерти; и они этого не знают, но они притворяются, что знают».

By спросил: «Кто вы такой, чтобы говорить так?»

И вы знаете, что ответил Бодхидхарма? Он сказал: «Я не знаю. Это один момент, которого я не знаю. Я был в себе, я прошел до самого центра моего существа и вышел оттуда таким же невежественным, каким был раньше. Я не знаю». Вот это то, что я называю смелостью.

Ни одна религия не была достаточно смелой для того, чтобы сказать: «Вот это мы знаем, а вот этого мы не знаем; может быть, в будущем сможем узнать. А за этим лежит пространство, которое навсегда останется непознанным».

Если бы эти религии были смиренными, то мир был бы совершенно иным. Человечество не пребывало бы в таком беспорядке; не было бы такой муки. Что говорить об аде — мы уже живем здесь в аду. Какие еще большие страдания могут быть в аду?

И люди, ответственные за это, - это ваши так называемые религиозные люди. Они все еще притворяются, все еще играют в эти игры. После трехсот лет, на протяжении которых наука непрерывно разрушала их территорию, непрерывно уничтожала их так называемое знание, открывала новые факты, новые реальности, - папа все еще непогрешим, шанкарачарья все еще непогрешим!

В Джайпуре проходила индусская конференция и один шанкарачарья... В Индии четыре шанкарачарьи, и они эквивалентны папе; каждый из них правит одним направлением - четыре шанкарачарьи для четырех направлений. Один из шанкарачарьев относился к Джайпуру, он родился в Джайпуре. Он был прежде астрологом, великим ученым, а когда умер один шанкарачарья, его избрали быть шанкарачарьей в Джаганатх Пури.

Я знал его до того, как он стал шанкарачарьей, и на этой конференции мы впервые встретились после того, как его избрали шанкарачарьей. Я спросил его: «Теперь вы стали, должно быть, непогрешимым. Я же прекрасно знаю, что до этого вы не были таким. Можете ли вы сказать мне, в какой день, в какое время вы стали непогрешимым?»

Он сказал: «Не задавайте мне перед другими людьми неудобных вопросов. Теперь я шанкарачарья, и мне полагается быть непогрешимым».

Я сказал: «Полагается быть?»

Он сказал: «Это только для вас. Если вы спросите меня на публике, то я непогрешим».

Сейчас папой стал поляк. Слышали ли вы о том, чтобы хоть один поляк стал непогрешимым? Но вот один поляк, папа, стал непогрешимым. Как далеко собирается падать этот мир? Падать дальше некуда. После того как поляк умрет, - ведь папы умирают очень быстро по той простой причине, что к тому времени, когда они становятся папами, они уже почти мертвы. Достичь Ватикана требует так много времени, что если они проживают потом несколько лет, то и этого достаточно. После этого папы кого выбирать? Можно ли найти кого-нибудь другого? Я думаю Орегон подойдет. После Польши Орегон будет самым подходящим местом. Здесь можно найти гораздо больших идиотов, но и они станут непогрешимыми после принятие папства.

Истинная религия будет обладать смирением, чтобы признать, что известны лишь немногие вещи, гораздо больше неизвестно, а кое-что навсегда останется непознанным.

Это кое-что - цель всего религиозного поиска.

Его нельзя сделать объектом знания, но можно пережить, можно пить, можно испытать его вкус - оно существует.

Ученый остается отделенным от изучаемого им объекта. Oh всегда отделен от объекта; отсюда и возможность самого знания, коль скоро познающий отделен от познаваемого. Религиозный же человек движется в свою субъективность, где познающий познаваемое объединены.

Когда познающий и познаваемое объединены, нет возможности для знания. Да, вы можете танцевать этим, но вы не можете высказать этого.

Оно может проявляться в походке, в том, как вы ходите; оно может, проявляться в ваших глазах, в том, как вы видите; оно может проявляться в вашем прикосновении, в том, как вы прикасаетесь, - но это не может быть переложено на слова.