Партия на троих - Антон Корчевский

однако требовал подведения дороги¸ что вполне отвечало интересам «Транспортного синдиката Вилля и Кенно». Король внимательно слушал аргументы спорщиков, периодически совещаясь с канцлером — но от его имени говорил в основном Борган.

Принц слушал перепалки вполуха. Не то чтобы его не волновали проблемы развития экономики — он прекрасно понимал, насколько важны рассматриваемые на сегодняшнем Совете вопросы. Однако Теи слишком занимали предстоящие события, чтобы размышлять над проблемами строительства портов и дорог.

С улицы послышались приглушенные хлопки — верующие начали запускать фейерверки в память о пророке Липаскии, по легенде обладавшем способностью во время проповедей перекрикивать своим голосом раскаты грома. Теи заметил, что некоторые из присутствующих в зале благоговейно осенили себя знамением Демиурга.

Переглянувшись с дядей, он подал тому условный знак, а затем встал с места.

— Прошу прощения, что прерываю столь важное обсуждение, но я хотел бы сделать несколько замечаний, — не дожидаясь разрешения, он вышел в центр залы. Внимание собравшихся оказалось приковано к худощавой фигуре Теи, сложившему руки за спиной. Послышался недоумённый шепот. — Безусловно, экономическое развитие страны должно быть первостепенной задачей государства. Король, правительство и Генеральные Штаты обязаны совместными усилиями искать оптимальные способы распределения ресурсов, перспективные для капиталовложений отрасли, способные стать точками роста. Ведь, господа, что такое, по сути своей, экономика? Это дорога, по которой наше общество движется из прошлого в будущее. В силах власти сделать её широкой, ровной, ведущий к заливным полям, или же узкой, ухабистой, заводящей всё глубже в трясину отчаяния и безысходности. Полагаю, для всех очевидно, каким должен быть этот путь. Ведь высшая цель существования государства — благо его жителей. И если оно не способно улучшить жизнь и позаботиться о безопасности тех, кто нуждается в помощи, то такое государство не имеет права на существование.

В зале послышалось несколько одобрительных возгласов, однако большая часть слушателей по-прежнему недоумевала.

— По-моему, принц Теи выбрал прекрасный образ, сравнив экономику с дорогой, — расплылся в улыбке канцлер, стоявший рядом с троном хмурившегося короля. Тот явно не испытывал восторга по поводу внезапного нарушения протокола сыном. — Ведь экономика — это процесс, движение, а не раз и навсегда зафиксированное состояние. К тому же, мы как раз обсуждали дороги, и, полагаю, Его Высочество хочет высказаться именно по этому поводу?

— О да, господин Борган, вы правы. Они меня тоже волнуют. В нашем королевстве много дорог, некоторые из них проложены ещё во времена Ллиурийской олигархии. Например тракт консула Лло-Паппина.

Зал притих. Упомянутый тракт находился на землях, двадцать лет назад отошедших Директории по мирному договору.

— Пока мы обсуждаем здесь освоение южных болот и северных островов, на землях, издревле принадлежавших ниарской короне, живут люди, приносившие присягу моему отцу, Колету Второму. Наши подданные, изнывающие под пятой Директории.

Мы все прекрасно знаем, что из себя представляет это государство. Власть в нём захватили алчные, беспринципные негодяи, которые набивают карманы, разоряя собственную страну и народ. Превратив бюджет в личную казну, они строят огромные поместья, покупают товары роскоши со всего мира — и сокращают социальные расходы. Никаких свобод, которыми пользуются жители нашего королевства, в Директории давно нет — их заменило насаждаемое пропагандой обманчивое чувство величия, а любые возражения забиваются обратно в глотку высказавшему силами головорезов Шестого Легиона.

Мне нет большого дела до того, что происходит на правом берегу Тихой — каждый народ имеет тех правителей, которых заслуживает. Но сердце наполняется болью от осознания, что заложниками этого царства лжи, кнута и топора стали наши соотечественники. Причём их положение гораздо хуже — на оккупированных территориях царит неприкрытый полицейский режим, ресурсы из них выкачиваются ради поддержания порядка в других областях Директории. Пришлые поселенцы вытесняют с обжитых мест тех, чьи предки превратили эти земли в благодатный край. О том, насколько тяжела жизнь под пятой оккупантов, можно судить хотя бы по тому, сколько подпольных групп сопротивления действует на Левобережье, групп, чьи отчаянные мольбы о помощи постоянно игнорируются в стенах этого дворца.

Теи сделал небольшую паузу, с удовлетворением прислушиваясь к гулу членов Королевского совета. Последнее замечание попало в точку: к ниарскому правительству постоянно обращались с просьбой о финансовой и технической помощи эмиссары Армии освобождения, уже двадцать лет борющейся за независимость от Директории. Раньше Колет Второй организовывал тайные поставки оружия через границу, но несколько лет назад, по предложению канцлера, с этим было покончено — мол, не стоит лишний раз провоцировать соседей. Хотя открыто этого не показывали, подобное отстранение не понравилось даже противникам конфронтации. Почувствовав, что симпатии — пусть и временно — на его стороне, принц закрепить успех, сыграв на струнах национальной гордости:

— Больше двадцати лет назад страна подверглась страшному испытанию. Орды врагов переправились через Тихую и огненной волной прошлись по нашим землям. Но народ Ниара показал себя достойными славы своих великих предков — тех, кто одолел пиратов Наветренных островов, разбил Альянс Восьмерых в Шестилетней войне, победоносно прошел через весь континент под знамёнами Арно Завоевателя. Мы остановили врага у Шомора и так сильно дали ему по зубам, что об этом не забудут ещё тысячу лет, — по залу прошелся одобрительный шепот. — Но что же последовало за этим? Переговоры и позорный мирный договор. Вместо капитуляции нам следовало гнать врага прочь и добить в его же логове — а мы трусливо пали на колени, предав тех, кто бился на оккупированных землях и сражается до сих пор…

— Простите, Ваше Высочество, но вы были слишком юны, чтобы понимать обстановку на фронте, — Борган сделал несколько шагов вперёд. Его лицо сохраняло благожелательное выражение, но Теи услышал в голосе едва заметную раздраженность. — Вам кажется, что Шоморская мясорубка переломила ход боевых действий, но я уверяю вас, что это не так. Силы были отнюдь не равны, и ситуация складывалась…

— Можете мне поверить, она складывалась в нашу пользу, — повысил голос Калько Эвранинанский, прихрамывая подошедший к принцу. Его влажные глаза пробуравили канцлера, однако человек в сером костюме даже не вздрогнул. — Если кто забыл, я командовал войсками в том сражении, был членом Генерального штаба и знаю, о чём идёт речь. Поэтому, — герцог обратился уже к королю, — прошу дать принцу договорить до конца.

Колет Второй сидел хмурый, положив подбородок на переплетённые пальцы рук. После некоторого