Стихийный мир. Морской эмир - Сильвия Лайм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я улыбнулась, глядя, как в красноватых радужках десятков глаз на браслете отражается мое собственное лицо.
— Что ж, меня это устраивает. Люблю секреты. Скажите, мы ведь ничего вам не должны?
— О, нет-нет! — всплеснула руками русалка. — Ни в коем случае, это мой подарок вам, Инсанимара!
Латимерия приподняла бровь.
— И, конечно, вам, эмирита, я готова предоставить любое украшение из моей лавки! — поспешила добавить продавщица, мгновенно улавливая настроение своей незваной гостьи, которая так и не стала покупательницей. — Все, что вам пришлось бы по вкусу, я с удовольствием буду иметь честь подарить вам!
Латимерия хмыкнула и благосклонно улыбнулась, принимаясь рассматривать украшения. Мы провели в этой лавке еще не меньше четверти часа, пока эмирита не подобрала себе одно из самых громоздких и красивых ожерелий, и, лишь получив его и сразу же надев на свою тонкую шейку, она позволила нам покинуть это место, на радость продавщице.
— Ну как, ты рада нашей прогулке? — хмыкнула эмирита, когда мы поплыли дальше по парку, одновременно любуясь своими приобретениями. — По-моему, выгодно сегодня день прошел, — хмыкнула она весело.
— Действительно, — кивнула я. Украшения как-то незаметно сроднились со мной и даже будто бы самостоятельно подогнались под мой размер. — Еще бы узнать, что за проклятие и дополнительные свойства.
— Ой, может, это и вовсе пустая легенда, — махнула рукой Латимерия. — Не бери в голову.
Я усмехнулась.
— Точно? — переспросила хитро. — Хочешь померить комплектик? — предложила я с иронией.
Латимерия рассмеялась.
— Уела, Саша. Не буду мерить. Это же ты у нас обладаешь ликом кракена, а никак не я. Рисковать не стану. Возможно, именно твой лик кракена останавливает силу возможного проклятья. Поэтому продавщица в чем-то была права. Только тебе и можно было предложить такое опасное сокровище, как наследство Венинумары.
— Звучит зловеще на самом деле, — проговорила я и вздохнула. А затем резко остановилась, словно хвост в водорослях запутался.
И с Латимерией случилось то же самое, в то время как глаза ее наполнились настоящим ужасом.
— Прежде этого здесь не было, — ахнула она и побледнела до синевы. А в следующий миг провалилась в узкую черную как ночь каверну.
Не знаю, как это произошло. Вот буквально секунду назад эмирита стояла рядом со мной, чуть колыхаясь в воде и подрагивая плавниками, как это принято у маленьких рыбок, а вот её просто засосало в черную пустоту.
Я отшатнулась назад, хотя в этом не было никакой необходимости. Несмотря на то, что мрачный разлом был настолько же близко ко мне, насколько и к Латимерии, казалось, что для меня он совершенно безопасен. Невозможно провалиться куда-то, если ты плаваешь в воде, на морском дне совсем иная сила притяжения. И меня никуда не тянуло…
В отличие от эмириты. Ее буквально засосало в земляной пролом, хотя я не ощущала ни капли чужеродной силы.
— Лати! — воскликнула я с ужасом, понятия не имея, что делать. По всему телу, словно ливень, застучала крупная дрожь. Мой хвост с красивыми пушистыми плавниками предательски подрагивал.
— Саша, меня затягивает! — раздался крик из чёрной пустоты. Причём, судя по звуку, бедная эмирита была уже довольно глубоко. — Ничего не могу сделать!
— Цепляйся за водоросли! Или камни! — добавила я, нервно заламывая руки и пытаясь придумать, как помочь девушке. Так некстати вспомнилось, как меня саму засосало в похожий разлом. Эмир в тот момент как раз стоял рядом и самодовольно улыбался, пытаясь доказать мне, что только он мой спаситель и герой.
Просто стоял рядом и ничего не делал! Или висел в воде, кракен его знает, но главное, что у него была возможность за мной наблюдать в течение некоторого времени… А потом он рассказывал что-то безумно важное насчёт первых метров каверны. Что же, что же?.. Кажется, он говорил, будто бы они безопасны? Так ведь?..
Главное — не опускаться слишком низко.
Сердце на миг замерло, чтобы, кажется, никогда уже не запуститься вновь. Я приняла решение, которое могло стоить мне жизни. В любом случае совесть не позволила бы мне поступить иначе. Если бы я этого не сделала, винила бы себя всю оставшуюся жизнь.
А все потому, что, едва рассказ Тирреса о кавернах всплыл в голове, я, недолго думая, резко выдохнула и, не тратя больше драгоценного времени, просто нырнула в пролом.
Через мгновение мне стало казаться, что я совершила самую большую ошибку в своей жизни. Вокруг было темно и холодно, а еще я вдруг так не вовремя вспомнила, что внутри каверн совершенно не действует магия, именно этим они так опасны. Черная пустота засасывает, и нет вокруг ни растений, за которые можно зацепиться, ни животных, с которыми можно было бы поговорить, попросить их вынести тебя на поверхность, словно по волшебству.
Здесь не было ничего. И голос эмириты я тоже больше не слышала.
— Лати! — крикнула я в глухую черноту, пытаясь убедить себя в том, что не совершила самую страшную и последнюю ошибку в собственной жизни. — Лати, где ты?!
Тишина. И только тихий вскрик где-то внизу.
Сколько метров должны быть безопасными в этих кавернах? Десять? Двадцать?
Я не помнила. Но с каждым мгновением расстояние до спасительной поверхности становилось все больше, а наверху не было самоуверенно улыбающегося повелителя морей, который, казалось, мог спасти меня из любой передряги.
В эту передрягу я попала по собственному желанию, и выбираться из нее мне, похоже, тоже придется самой.
— Латимерия! — в очередной раз крикнула я и опустилась еще на несколько метров вниз.
Здесь было ужасно холодно, и чем ниже я становилась, тем сильнее окружающая пустота кусала кожу, остывала на ней ледяными осколками, вмерзая, кажется, в саму плоть. Меня вдруг осенило, что эта странная особенность каверн подозрительно напоминала силу черных дольменов, что встретились мне в святилище рудиса Бу. Словно каверны тоже высасывали магию, заменяя ее смертоносным холодом…
— Латимерия! — крикнула я снова, тщетно пытаясь что-то придумать, стараясь выплыть наверх и одновременно ругая себя за то, что не стремлюсь на дно бездны, чтобы найти там эмириту.
Я хотела ее спасти, но уже понимала, что даже если коснусь ее руки, если схвачу ее всеми конечностями и призову всю силу чароводницы, что проснулась во мне в Айреморе, то не смогу вызволить отсюда ни ее, ни себя.
Магия здесь спала. Или была высосана неведомой черной силой. Может быть, силой чудовищного кракена Тенемару…
— Тенемару! — ахнула я, едва перед глазами вспыхнул образ черного морского бога, которого я видела на каменном барельефе. — Якорь тебе
