Жизнь во благо Родины - Виктор Сергеевич Мишин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только вот вышло все, как всегда. Предписание от прокуратуры есть, а по факту домики как стояли, так и стоят, принося прибыль своему владельцу без особых затрат. Да, многие сейчас, наверное, плеваться начнут, типа нищеброды, сами не умеют жить и другим не дают. Да мне плевать, чего вы подумаете, в любое место в нашей стране может приехать любой человек в любое время. А то, что больших денег честно не заработать, это не я сказал. Хочешь владеть чем-то и никого туда не пускать, езжай туда, где такое в порядке вещей, в нашей стране такого быть не должно априори. Иначе рано или поздно, скорее все же поздно, но случится новый «семнадцатый год», фонарей на всех хватит. Давайте, плюйте в меня. Нет, я не за то, чтобы отнять и поделить, а за то, чтобы все честно было. Все прекрасно знают, кто у нас богатые люди. Это либо чиновники, ворующие… простите, осваивающие бюджет, либо их приближенные. Откровенных бандитов не берем в расчет, к двадцатым годам двадцать первого века они уже не те, что были в девяностых. Знаю много людей в столице, зарабатывающих приличные деньги, работая день и ночь, но есть маленькое «но»! Эти люди деревни не покупают, дворцы там не строят, на проценты не живут, они вкалывают и у них нет таких денег, и нет времени так жить. Все просто.
– Сейчас доедем, держись! – и поддал газку.
Развлекались мы целый день, так и не добравшись до рыбозавода, которым с недавних пор управлял дядя Коля, но все же встретились с уважаемым фронтовиком. Оказывается, как-то вылетело из головы, что сегодня была пятница, и, вернувшись в деревню, уже в сумерках, мы увидели зажженные огни на причале.
– Эх, кто же это к нам пожаловал? – донеслось до нас. – Моя маленькая непоседа-художница? – дядя Коля встречал нас, наверняка услышал шум мотора, по реке он далеко разносится.
Аленка, едва я причалил, стартовала в объятия фронтовика, как пуля, я даже швартовые привязать не успел.
– Деда Коля, деда Коля, а мы приехали, а тебя нет, а папа в Африке был, его там опять ранили, а он сбежать смог и домой вернулся…
Вот же балаболка мелкая! Слышала наши разговоры дома и тут же все разболтала! Придется беседу проводить.
Дочка была заключена в крепкие объятия фронтовика и расцелована, но болтать не переставала.
– Вот же егоза, – кажется, дядя Коля даже слезу пустил, от радости. Гладя нашу дочку по голове, он что-то шептал ей на ухо.
– Пап, прости, больше не буду болтать, – вдруг серьезно так заявила Аленка.
– Прощена, – махнул я рукой, помогая выбраться супруге. – Здравствуй, батя.
– И вам не хворать, соколики мои резвые. Опять на два часа явились? – Да, он и в прошлый раз ругался, что мало бываем.
– Не, бать, в этот раз как следует отдохнем, есть причины и потребность, – покачал я головой.
– Ладно, вечерком расскажешь, если захочешь, а пока пошли скорее в дом, я чай заварил, а сегодня еще и в город ездил, вкусняшек купил, как чувствовал, что внучку увижу!
Да уж, внучка! Он давно к ней относится как к родной, да и к нам как к своим детям. Мы полюбили этого старика, хотя какой он старик, силенок еще на столько же лет хватит.
Катерина быстренько сбегала к нам домой, собрала ужин из оставшихся с обеда продуктов, принесла все в дом дяди Коли, мы плотно поужинали. Я еще и к бойцам позже заглянул, узнать, как у них с едой, и принес им свежей рыбы, пока на лодке катались, окуней надергал немного, с ведро примерно, вот и отдал им половину.
– Значит, не сидится на месте, да? Вот всегда мне казалось, что у тебя шило в заднице! – около полуночи мы с фронтовиком сидели на причале и болтали, начал он сразу с главного.
– Так получилось, бать, тебя ж на фронте не спрашивали, хочешь ты в атаку идти или нет?!
– Так то ж на фронте, а ты? – отмахнулся старик.
– Да без разницы мне, батя, раз для страны нужно, значит – фронт, он и гражданским может быть. Дела такие лезут, отец, что приходится крутиться, как уж на сковородке.
– Серьезно ранили? – сменив гнев на милость, спросил фронтовик участливо.
– Да нормально так, просто выбраться была проблема, а так ничего, повезло, как всегда, – подытожил я. А ведь правда, везет мне здесь, и ничем кроме везения это не объяснить.
– Думаешь, ангел-хранитель бессмертный? – У куда его понесло.
– Не бери в голову, отец, все кончилось и ладно, – отмахнулся я, не желая продолжать разговор.
– Смотри, останется без крыльев, не успеет за тобой в очередной раз, – покачал головой и одновременно указательным пальцем перед моим носом фронтовик.
– Лучше расскажи, как у тебя тут, сильно «жмут»?
– Да все в порядке, милиция работает как надо, разогнали всю здешнюю мразь, регулярно ездят, проверяют. Даже не ожидал такого, а вот инспекцию нашу, водную, пришлось разогнать. Не мне, конечно, КГБ работал, но там все настолько сгнило, что убирать пришлось буквально всех, круговая порука.
– Да чаще всего так везде, не бывает, чтобы один взятки брал, а остальные ничего не знали. Привыкли, знают, что если полезут против, потеряют работу, а то еще и виноватыми станут, вот и молчат. А тут сверху пошло, на местах людям перестало быть страшно за свою жизнь, начали помогать разоблачать начальство.
Это мне Семичастный рассказывал о том, как чистки идут. Помаленьку дело идет, да и с кадровым вопросом вроде как лучше стало. Сначала-то переживали, дескать, сейчас всех уволим, а кто работать будет?
Я тогда просто председателю ответил:
– Да уж как эти работали, то и вообще не надо, хуже только враги бы сделали, развалили буквально всё!
Если на всех уровнях такой беспредел, барщина и взятки, то о какой службе речь? И нормальных служак быстро воспитывали на свой лад, кто захочет выделяться, если его начнут в дерьмо тыкать? Приспосабливались люди, а это очень плохо. Да, если начальство и основной коллектив испорчен, то ты уже в
