Когда она сказала «да» - Селеста Брэдли

Первым был сверток из шелка. Она развернула его, но внутри ничего не было. И поняла, что это длинный палантин — тонкий как паутина, выкрашенный в цвета павлиньего пера. Калли всем своим девичьим сердцем возмечтала о таком палантине, но тщательно сложила его и отодвинула в сторону. Зато нашла маленький квадратный ящичек, в котором лежало потрясающее кольцо с сапфиром размером с подушечку большого пальца Калли. Вокруг камня шли другие, поменьше и зеленые. Вероятно, изумруды. Хотя Калли никогда раньше их не видела… разве что среди драгоценностей в шкатулке в знаменательную ночь.

Но кольцо явно не было антикварным. Огранка и высокая посадка камней присущи современным украшениям. Очень похоже на то, которое недавно подарил герцог Йоркский своей любовнице. Об этом сплетничали все бульварные газеты.

Должно быть, ему лет пять, не больше. Элли сказала бы точнее. Она следила за модами и последними увлечениями богатых и титулованных, на случай, если когда-нибудь сама войдет в их общество. Если кто-то и способен подняться так высоко, так это Электра Уортингтон.

Кольцо и экзотический палантин, вне всякого сомнения, были предназначены женщине… питавшей пристрастие ко всему яркому и необычному.

Мистер Портер был влюблен. В женщину, которая не оставалась с ним так надолго, чтобы принять кольцо, которое Калли сжимала в руке. Кольцо, которому пять лет. Шрамы, которым четыре года.

Дары, отвергнутые и ненужные? Какая-то легкомысленная особа отвергла мистера Портера?

Любил ли он ее?

Любит ли сейчас?

Представив, как неизвестная отказывает Портеру, Калли задохнулась от ярости. Бесчувственная дрянь, видевшая его страдания и шрамы и равнодушно отвернувшаяся…

Нет, она просто смешна, если выдумывает истории о том, чего не знает! А вдруг дама до сих пор ждет мистера Портера? Чахнет где-то, пока этот упрямец отказывается показать ей свое изуродованное лицо и молить о любви.

Теперь она злилась на самого мистера Портера!

Калли глянула на сокровище, которое держала в руках, и рассмеялась над собой. Она становится такой же сентиментальной и странной, как мама!

Решительно отложив кольцо, Калли снова потянулась к дверце. Извлекла письмо в конверте из прекрасной бумаги, с восковой печатью, разглядев которую, открыла рот. Но тут же напомнила себе, что нехорошо читать чужие письма, и снова сунула руку в шкафчик. Отделение было узким, но глубоким, похожим на длинный французский багет. Ближе к стенке лежала маленькая инкрустированная деревянная шкатулка, плоская и продолговатая. Единственным украшением была вырезанная на крышке эмблема, странно напоминавшая восковую печать на письме.

Калли медленно подняла крышку, не в силах отделаться от ощущения, что шпионит за мужем.

Медаль, отливающая золотом, лежала на бархатном ложе. По краю вьется затейливая латинская надпись, в середине литой профиль не кого иного, как…

Глаза Калли остановились на письме, адресованном «Р». Одна буква. Ничего больше.

Мистер Лоренс хранил письмо, адресованное кому-то другому. Следуя логике Уортингтонов, это означало, что Кадли имела полное право его прочитать.

Да и печать все равно была сломана, и конверт легко открылся. Калли заглянула внутрь, нахмурилась, вытащила лист и развернула:

«Дражайший Рен!

Я все равно послал тебе чертову медаль, хотя знаю, как ты все это ненавидишь. Кроме того, несмотря на все твои протесты, я даровал тебе рыцарское звание.

Ад и проклятье! Рен, когда ты, наконец, перестанешь задирать нос и простишь нас? Я бы приказал тебе приехать, но ведь ты ослушаешься, и тогда мне придется повесить тебя за государственную измену, упрямый ты ублюдок! Надеюсь, тебе понравится китайский шкафчик. Хотя знаю, что не понравится. Но когда-то ты наверняка громко хохотал бы над ним!

Возвращайся к нам поскорее. Наше терпение на исходе. Можно сказать, заканчивается. Гео».

Чуть ниже размашистым почерком были дописаны три буквы, от вида которых у Калли перехватило дыхание.

«Е.К.В.».

Его королевское высочество. Гео. Георг. Принц Георг. Принц-регент.

«Я читаю королевское послание».

Рука Калли дрогнула, и листок затрепетал в пальцах.

«А теперь я кладу королевское послание в королевский конверт и запираю в королевском непристойном шкафчике».

Калли закрыла дверцу и отпрянула от шкафчика, как от огня.

И тут до нее дошло. Лоренс. Рен.

— Рен, — выдохнула Калли. Мистер Портер внезапно стал ближе, роднее, более понятным. Словом, стал Реном.

«Уверена, что это не просто дружеское письмо от принца-регента?»

Колени Калли подогнулись. Она почти рухнула на ковер, недоуменно глядя на неприличные фигурки слоновой кости и рассеянно потирая щиколотку. Медаль. Рыцарское звание. Друг по имени Георг.

«Кто вы, мистер Портер?»

«И когда я познакомлюсь с Реном?»

Глава 21

Утром Калли выждала, прежде чем ответить на стук в дверь. А пока ковыляла по передней, подумала о том, что гигант может просто войти и сделать с ней все что угодно.

А вдруг это Беатрис, приехавшая узнать, как она себя чувствует? Калли отказывалась перенимать отшельнические привычки мужа. Поэтому открыла дверь с приветливой улыбкой, улыбкой, которая стала еще шире при виде смешного коротышки.

— Мистер Баттон!

Тот взмахнул букетом полевых цветов и отвесил элегантный поклон.

— Для вас, мадам.

Калли со смехом взяла букет:

— Откуда вы узнали, что я люблю полевые цветы?

Он вскинул бровь:

— Кэббот знает абсолютно все и про всех благодаря деревенским девицам. Они просто не оставляют его в покое!

Калли представила идеального мужчину в образе Кэббота — более чем заслуженный эпитет — и неожиданно для себя обняла коротышку:

— О, мистер Баттон, я так вам рада!

Потребовались две чашки чая и набег на кладовую, прежде чем гость исхитрился вытащить из нее каждую деталь приключений. Они сидели в дружеском молчании на кухне за кексом и сыром, пока он наслаждался чаем и размышлял над ее рассказом.

— И вы понятия не имеете, что испугало лошадь?

Калли покачала головой и вдруг заметила, что маленький человечек помешивает чай, в который не добавил ни молока, ни сахара.

— Почему вы спрашиваете? Что вы знаете?

Мистер Баттон вздохнул:

— Опять Кэббот. Молочница из Спрингделла, которая гуляет с конюхом Джейксом, призналась, что Джейкс сказал будто на крупе кобылки была глубокая царапина. Скорее ссадина. Словно пуля прошла по касательной. Слишком высоко.

Внутри у Калли все похолодело.