Безупречный - Элси Сильвер

у меня в горле, пока я пытаюсь сообразить, как мне следует отреагировать на это.

Я решаю брать быка за рога. Сделав шаг вперед, я протягиваю руку, срываю с его головы коричневую ковбойскую шляпу и надеваю ее на себя. Запах кожи и лакрицы окутывает меня, и я вздыхаю.

Я бы хотела разлить его по бутылкам, если бы могла. Сладкий, землистый и такой чертовски мужественный аромат.

Он рычит, когда я отхожу и прижимаюсь спиной к плоской стене между нашими комнатами, позволяя легкой ухмылке заиграть на моих губах. Наслаждаясь тем, как горят его глаза, когда я это делаю.

Пара шагов — и он возвышается надо мной. Я поднимаю голову, чтобы насладиться его возбуждающей красотой.

— Знаешь, от чего я устал, Саммер? — Его рука касается моего горла, порхая по коже так нежно, что я выгибаюсь навстречу ему, чтобы усилить давление.

— От чего? — спрашиваю я.

— Заставлять тебя думать, что я трахаю все, что движется, когда я ни на что и ни на кого не смотрел с первого дня, как увидел тебя. Я вошел в этот богом забытый зал заседаний, и ты практически потребовала, чтобы я стал одержим тобой.

Я хватаю ртом воздух, лишившись дара речи.

Подушечки его пальцев гладят мою шею с такой нежностью. Я моргаю, глядя на него, и реагирую более эмоционально, чем рассчитывала.

— Ты знаешь, от чего еще я чертовски устал?

— От чего? — Мой вопрос — вздох, шепот, мольба.

Его рука движется вверх, и его большой палец надавливает на мой подбородок, мягко заставляя мой рот широко открыться. В этом есть что-то грубое, но то, как он смотрит на меня, когда делает это, заставляет меня дрожать от предвкушения, и я чувствую, что моя киска влажная и скользкая, когда сжимаю бедра.

— От необходимости проводить весь день — каждый день — с тобой и этим остроумным ротиком… — Его свободная рука вырывает баллончик со взбитыми сливками из моей хватки. Он поднимает его, поражая меня самой порочной ухмылкой. — И не иметь возможности использовать его так, как я хочу. Чтобы заполнить его так, как я хочу. — Его голос хриплый, но я едва успеваю это уловить, потому что свист сливок, заполняющих мой рот, заполняет воздух между нами.

Когда он останавливается, то снова приподнимает мой подбородок, закрывая мой рот.

— Каково это на вкус, принцесса?

— М-м, — все, что я могу выдавить, пока мои вкусовые рецепторы взрываются от сливочной сладости, а каждый нерв танцует от обжигающего электричества.

— Хорошая девочка. Ты хотела бы, чтобы это была моя сперма, да? — Сдавленный всхлип застревает у меня в горле, когда я киваю ему в ответ, пойманная в ловушку его янтарного взгляда. Затем он наклоняется ближе, влажное дыхание касается моих губ, и он рычит: — Глотай, Саммер.

Острое предвкушение разливается по моим венам, и я издаю этот отчаянный тихий стонущий звук, когда сглатываю для него.

— Теперь мы закончили играть в игры? — Его голос тяжелый, полный обещания, от которого волосы на моих руках встают дыбом.

Я киваю, нервно облизывая губы и не в силах отвести от него взгляд.

— Хорошо. — Его большой палец поглаживает чувствительную точку под моим ухом, и он сжимает мою шею под затылком. — А теперь скажи мне честно, Саммер. Если бы это был твой последний момент на земле, что бы ты хотела, чтобы я сделал?

Мне даже не нужно думать об этом. Я знаю, чего я хочу от него.

— Погуби меня.

— Хорошо. Я, черт возьми, почти устал быть с тобой джентльменом. Но если я и погублю тебя — то только для всех остальных.

Он достает свою ключ-карту и проталкивает нас через дверь.

Похоже, я все-таки иду в его комнату.

21

Ретт

Я роняю баллончик со сливками на ковер как раз в тот момент, когда тяжелая дверь со щелчком закрывается за нами. Ничто не может остановить нас. Все мое тело гудит от желания. К ней.

Погуби меня.

Она сказала мне погубить ее. И я собираюсь погубить ее для других мужчин. Собираюсь подарить ей ночь, которую она никогда не забудет. Ночь, которая заставит ее возвращаться снова и снова.

Я толкаю ее к закрытой двери, поля моей шляпы на ее голове задевают мое лицо, когда я врываюсь, чтобы попробовать ее губы на вкус. Но на этот раз это не напоказ. На этот раз это потому, что она сказала мне, что хотела бы уйти именно так. Целуя меня.

И, черт возьми, подобное заявление — мощный наркотик. Я целую ее так, словно от этого зависят наши жизни. Мы прижимаемся друг к другу, она обвивает своими руками мою шею, в то время как мои блуждают по ее телу.

Это отчаянный поцелуй, полный тревоги и томления. Она, кажется, торопится. Как будто думает, что это может закончиться. Как будто у того, что мы делаем, есть срок.

Я немного отстраняюсь, обхватываю ее голову, и ее волосы под моей рукой такие шелковистые. Ее дыхание затрудненное, сладкое от сливок, а руки все еще лихорадочно тянут меня ближе.

— Перестань торопиться, принцесса. У нас впереди вся ночь. Побереги свою энергию, она тебе понадобится.

— Черт, — шепчет она, делая резкий вдох.

— Позволь мне показать тебе. Я не собираюсь торопиться с тобой, — бормочу я, прежде чем медленно завладеть ее губами и проглотить тихий жужжащий звук, слетающий с них. Я чувствую, как ее руки смягчаются, скользя ладонями по моим плечам. Ее ногти впиваются в них, и дрожь пробегает у меня по спине.

Я не знаю, что происходит между Саммер и мной, но я хочу пасть к ее ногам. Хочу дать ей все лучшее. Лучшее во мне.

Она скользит своим языком по моему, и я чувствую вкус взбитых сливок, которые только что заставил ее проглотить. Даже с закрытыми глазами я вижу, как работало ее горло, когда она сделала так, как я ей сказал. Это запечатлелось у меня в памяти.

Не думал, что мой член может стать еще тверже, чем есть, но при воспоминании об этом он болезненно упирается в молнию моих джинсов.

Я провожу рукой вниз по изгибу ее тела. Мой большой палец касается ее соска через тонкую хлопчатобумажную рубашку, а потом я освобождаю ее грудь, и она скулит мне в рот, пытаясь ускорить заданный мной неторопливый темп.

— Жадная девчонка, — рычу я, отстраняясь и запечатлевая поцелуй