"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

– Это то покушение, которого вы ждали?

Генерал Ходнев покачал головой.

– Никак нет, государь. Это какой-то опасный безумец-одиночка, а там действует организованная группа.

– Тогда меняйте маршрут и движемся не останавливаясь.

– Предлагаю поменять машины. Ваша весьма приметная.

– Меняйте. Хватит на сегодня приключений.

Тесть встречал нас на пороге дворца с весьма обеспокоенным видом. Сведя протокол к обязательному минимуму, мы вошли внутрь.

– Вы в порядке?

Киваю.

– Доченька! – к нам уже спешит сама королева Италии Елена Черногорская. – Ты в порядке?

Бледная Маша растерянно закивала.

– Да, мама. Все хорошо. Кроме того, что говорил этот человек… Это ужасно! Как он мог подумать, что я…

Спешу вмешаться:

– Это просто безумец, мало ли безумцев на свете.

Но опаснее всего, что этого безумца слышали сегодня тысячи человек. И кто знает, с кем он откровенничал до этого. Это же надо так вывернуть Откровение Иоанна Богослова!

Тесть хмуро покачал головой.

– Его слова могут смутить людей. Это очень некстати. Нам только этого сейчас не хватало!

Уловив в его словах скрытый подтекст и заметив, что наши жены заняты собой, отвожу короля в сторонку и тихо спрашиваю:

– Что-то еще случилось?

– Да, Михаил, случилось. Немцы прорвали фронт южнее Парижа. Французы не могут остановить прорыв, и фактически фронт посыпался. Париж под угрозой окружения.

– Значит, нужно перебросить туда срочно все имеющиеся войска. Русских, американцев, испанцев, итальянцев…

Но заметив в его глазах нечто невысказанное, быстро спрашиваю:

– Что еще?

Виктор Эммануил несколько секунд молчит, затем, пожевав губами, сообщает:

– Сегодня на наш аэродром сел германский аэроплан. По причине плохой погоды перепутал место посадки. Пока немцы сообразили, что да как, были взяты бойцами Truppi speciali, которые там как раз проходили тренировку. Захвачен пилот и посыльный майор с документами в штаб германской армии. Завтра на рассвете как минимум одна германская и одна австрийская армии нанесут удар в районе Лайбаха в направлении на Триест. Если это так, то нам нечем удерживать фронт и немцы маршем выйдут к Венеции, прежде чем мы стянем достаточно сил с других фронтов.

Тесть горько усмехнулся:

– Я вот думаю, провозглашать ли сегодня восстановление Римской империи? И безумец этот чертов еще, вопящий на улицах про Армагеддон…

Глава XIII

Враги и заклятые друзья

– Германские варвары стоят на пути Novum Pax Romana? Nil novi sub luna, как говорится. Ничто не ново под луной.

Мой римский тесть кивнул.

– Слава битвы в Тевтобургском лесу не дает кое-кому покоя в Берлине. Но нам от этого совершенно не легче.

– Согласен. Но в любом случае камни на пути не должны стать поводом отказаться от достижения нашей общей великой цели. Впрочем, предлагаю сначала послушать свежий доклад и моего генерала.

В нашу сторону как раз уже спешил мой командующий Императорской главной квартирой генерал Артемьев. Отдав честь итальянскому монарху, он обратился ко мне:

– Государь! Срочное сообщение из объединенного штаба войск Антанты в Орлеане. По поступающим первичным докладам с мест, во Франции немцы прорвали шестидесятикилометровый фронт на участке Мелен – Санс и, форсировав Сену, заняли несколько плацдармов. Похоже, что основные силы немцев наступают на Дурдан, очевидно имея целью овладеть городом и перерезать магистральную дорогу Шартр – Париж. В настоящее время противник углубился на пятнадцать километров и, по поступающим паническим сообщениям из Ла Ферте-Але, находится на подступах к этому городу. Одновременно с этим со стороны северной группировки германцы нанесли удар в охват Парижа на участке от города Лувье до Мантла-Жоли. На этом участке фронт шириной в пятьдесят километров прорван на глубину до десяти километров. Фактически бои ведутся на окраинах города Удан, в случае падения которого германцы перережут дорогу Дрё – Париж.

Генерал закрыл папку и сообщил очевидное:

– В случае падения Дурдана и Дрё, Париж и Версаль окажутся в окружении.

Новость была откровенно плохой. Но в ней был и позитив. Силы, которые задействовали немцы в этой операции, достаточно велики, чтобы свести к минимуму шанс сосредоточить большую группировку где-то в ином месте. Так что, скорее всего, вся история с майором и его германским самолетом – дымовая завеса, призванная отвлечь нас от Франции и удержать войска в Италии. Хотя тут ничего нельзя исключать. Может оказаться и ровно наоборот. Немцы уже удивляли, и не один раз, а сил из России они вывели много.

– Насколько там сплошной фронт или это просто прорыв отдельных подразделений германской армии?

– Пока трудно сказать, ваше величество. Сообщения разрозненные и часто противоречат друг другу. Это может быть полномасштабное наступление армейского уровня, а могут быть и действия отдельных ударных батальонов Рора, поддержанные кавалерийскими частями. Однако как бы то ни было, государь, смею напомнить, что именно по такой схеме немцы уже неоднократно в этом году прорывали французский фронт на разных участках. И схема показала свою успешность. Так что опасность действий даже ударных батальонов, в условиях неразберихи и неустойчивости французского фронта, я бы не преуменьшал.

Ну, может быть, и так. А может быть, и сяк. И тогда все наперекосяк. Гудериана с его танками у немцев, конечно, нет, но…

– То есть мы не знаем, ввели ли немцы в бой основные силы?

– Никак нет, государь. Данные уточняются. Разведка затруднена действиями германской авиации, а доверять паническим докладам с мест у нас нет оснований.

– Это скверно, Василий Васильевич. Что ж, командуйте протокол «Бастион». Сбор через четверть часа в… Где соберется объединенный антикризисный штаб?

Вопрос был адресован тестю, и тот, помолчав несколько секунд, сообщил:

– В зале Королевского Совета. Там рядом технические службы и связь.

– Наших всех соберите в соответствии с протоколом, и подтягивайте союзников туда же. И найдите мне баронессу Эфрусси де Ротшильд. Это срочно.

Я кивнул генералу Артемьеву и, проследив за тем, как он испаряется, спросил:

– Через сколько у тебя следующая торжественная встреча монарха на пороге дворца?

Король взглянул на часы:

– Через сорок минут должен прибыть Борис Болгарский. Время есть, так что пойдем ко мне в кабинет.

– Пойдем.

Мы кивнули женам и покинули зал приема. Дамы как-нибудь без нас разберутся со своими переживаниями. Не до сюсюканий сейчас.

Виктор с явным облегчением опустился в кресло, и я последовал его примеру. Облегчение тестя мне было понятно. Вряд ли ему нравится смотреть на меня снизу-вверх. Одно дело, когда мы сидим в удобных креслах, а другое – если стоим. Ибо мои 186 сантиметров роста против его 153 – это, скажу я вам, зрелище не для слабонервных, а у него и так комплекс на этой почве.

Впрочем, рост в делах государственных не самое главное. Вот Ники ниже меня. Или вот, к примеру, Наполеон…

– Ты допускаешь мысль, что эта история с ошибочной посадкой немецкого аэроплана просто дезинформация, призванная удержать наши силы от переброски во Францию?

Король кивнул, хотя без особого убеждения.

– Допускаю. Равно как допускаю и ситуацию наоборот, что наступление во Франции лишь отвлекающий маневр, а основной удар будет нанесен в Италии. Во-первых, похоже, что фронт под Парижем уже посыпался, а даже наши передовые войска из Италии будут перебрасываться как минимум несколько дней, и никто не может спрогнозировать, удержится ли Орлеан и не сдадут ли Париж к тому времени. Разумеется, если там и в самом деле генеральное наступление. А во-вторых, наша разведка действительно фиксирует необычайную активность немцев на севере Италии. Разумеется, это может быть демонстрацией, но тем не менее скопление германских и австрийских сил там действительно имеет место. Вопрос только в масштабах сосредоточения и готовности их наступать. Во всяком случае, мы подняли в небо всю авиацию на этом участке, включая морскую, а также аэростаты наблюдения. Пытаемся все же определить размеры германской группировки и места ее сосредоточения. Однако особой надежды у меня нет. Немцы наверняка замаскировали свои позиции. Сообщают о повышенной активности германских и австро-венгерских истребителей, которые серьезно мешают вести наблюдения. Такая концентрация аэропланов противника в воздухе весьма необычна.