Дрожь - Мэгги Стивотер

Чудовищная тяжесть пригнула меня к земле, и на загривок мне закапала горячая слюна. Я извернулся и в самый последний момент избежал смертоносных челюстей одного пса, но зубы второго сомкнулись на моем плече. Кость ударила о кость, и песьи зубы с тошнотворным скрежетом обнажили мою ключицу.

«Бек!» — закричал я.

В голове мутилось от боли и ужаса при виде Пола, умирающего у меня на глазах. И все же мне вспомнился маленький терьер — стремительный, беспощадный, ожесточенный. Я протянул руку к псу, который рвал горло Полу, схватил его за переднюю лапу и нащупал сустав. Я не думал о крови. Не думал про хруст, который должен был раздаться. Я не думал вообще ни о чем, кроме механического действи...

Кость с треском переломилась.

Собачьи глаза закатились. Из носа у пса со свистом вышел воздух, однако челюсти не разжались.

Заглушающий все инстинкт самосохранения требовал от меня скинуть со спины вторую тварь; она дрожала, челюсти ее раскаленными клещами терзали мое плечо. Мне казалось, я чувствую, как выворачиваются мои кости. Я так и представлял, как мою руку с хрустом выдирают из сустава. Но Пол не мог ждать.

Правую руку я почти не чувствовал, но левой схватил песье горло и стискивал его, выдавливая из пса остатки жизни, пока не услышал его хрип. Я был тем маленьким терьером. Пес упрямо не желал выпускать горло Пола, но я был не менее упрям. Вывернувшись из-под второго пса, который рвал мое плечо, я мертвой правой рукой накрыл нос первого и зажал ему ноздри. Я ни о чем не думал: мысли мои были где-то далеко, в доме, в тепле, в музыке, в стихах, где угодно, только не здесь, где совершалось убийство.

Невыносимо долгую минуту ничего не происходило. Перед глазами у меня замелькали огненные мухи. Потом пес рухнул наземь, и Пол вывалился из его челюстей. Повсюду вокруг была кровь — моя, Пола, собачья.

«Не отпускай его! — послышался голос Бека, и я различил хруст веток у него под ногами. — Не отпускай! Он еще жив!»

Я больше не чувствовал своих рук — я вообще больше ничего не чувствовал, но мне казалось, что я все еще сжимаю горло пса, который пытался загрызть Пола. Потом зубы, терзавшие мое плечо, судорожно сжались. Волк, Ульрик, рыча, пытался вцепиться в горло псу, который прижимал меня к земле. Раздался хлопок; я не сразу понял, что это выстрел. Еще один хлопок, на этот раз гораздо ближе, и тварь под моими пальцами дернулась. Ульрик попятился прочь, тяжело дыша, и стало так тихо, что у меня зазвенело в ушах.

Бек бережно разжал мои пальцы, стискивавшие горло мертвого пса, и приложил их к моему изувеченному плечу. Кровотечение мгновенно замедлилось; раны на моем непостижимо искалеченном теле мгновенно начали затягиваться, и мне сразу же стало лучше.

Бек присел передо мной на корточки. Он дрожал от холода, кожа у него посерела, плечи казались неестественно развернутыми.

«Ты победил, понимаешь? Ты спас Пола. Несчастные цыплята не зря отдали свои жизни».

За спиной у него безмолвно стояла Шелби, сложив руки на груди, и смотрела, как Пол судорожно глотает воздух. Как Бек обнимает меня, уткнувшись лбом мне в висок. Руки у нее были сжаты в кулаки, и одна из них была в каком-то черном порошке.

Теперь, в темноте спальни Грейс, я перевернулся на другой бок и уткнулся ей в плечо. Странно, что самую большую жестокость мне приходилось проявлять в своем человеческом, а не в волчьем обличье.

С террасы послышалось негромкое, но отчетливое постукивание когтей о доски. Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться на ровном сердцебиении Грейс.

Привкус крови во рту напомнил мне о зиме.

Я был уверен, что это Шелби выпустила тех псов.

Она хотела, чтобы я стал вожаком и она была бы при мне, а Пол стоял у меня на пути. А теперь у нее самой на пути встала Грейс.

Глава 34

Грейс

49 °F

Дни слились в коллаж из привычных картинок: неторопливая прогулка от машины до школы, пустующая парта Оливии, Сэм, дышащий мне в ухо, отпечатки волчьих лап на заиндевелой траве в нашем дворе.

К концу недели я вся извелась от ожидания, хотя и сама не понимала толком, чего жду. Сэм всю ночь ворочался и метался в постели, мучимый кошмарами, и в субботу утром вид у него был такой плачевный, что я не стала строить никаких планов куда-нибудь выбраться и, когда мои родители отправились в гости к друзьям, устроила его поудобнее на диване в гостиной.

Я лежала у Сэма под мышкой, а он щелкал пультом, переключаясь с одного дурацкого телевизионного фильма на другой. В конце концов мы остановились на каком-то научно-фантастическом триллере, съемки которого, должно быть, стоили еще меньше, чем мой «бронко». Резиновые щупальца расползлись повсюду, когда Сэм наконец нарушил молчание.

— Ты расстраиваешься? Из-за того, что у тебя такие родители?

Я уткнулась носом в его подмышку. От нее уютно пахло Сэмом.

— Давай не будем о них.

— Нет уж, давай будем.

— Ой, ну о чем тут говорить? Все в порядке. Нормальные у меня родители. Какие есть.

Пальцы Сэма ласково отыскали мой подбородок и приподняли его.

— Грейс, никакой это не порядок. Я тут уже... сколько недель? Я сам даже не помню. Но я все вижу, и это не нормально.

— У меня такие родители, какие есть. Я и не подозревала, что бывают другие, пока не пошла в школу. Пока не научилась читать. Нет, правда, Сэм, все нормально.

Мне стало горячо. Я вывернулась из его пальцев и уставилась в экран; там малюсенький автомобиль тонул в иле.

— Грейс, — тихо сказал Сэм. Он сидел так неподвижно, как будто это я на сей раз была диким животным, готовым скрыться, если он шевельнет хотя бы одним мускулом. — Передо мной можешь не притворяться.

Я наблюдала за тем, как автомобиль рассыпается на куски вместе с водителем и пассажиром. Звук был выключен, и понять, что происходит, было нелегко, но, судя по всему, обломки вновь превращались в щупальца. На заднем плане какой-то парень выгуливал собаку и определенно не замечал ничего странного. Как можно было такое не заметить?

На Сэма я не смотрела, но чувствовала, что он наблюдает за мной, а не за происходящим на экране.

Ну и что, по его мнению, я должна была ему ответить? Мне нечего было сказать. Я не видела никакой проблемы. Это была моя жизнь.

На экране щупальца поползли по земле, пытаясь отыскать своего хозяина, чтобы прирасти обратно. Они не знали, что это невозможно, поскольку их инопланетный хозяин стал жертвой пожара в Вашингтоне и в данный момент плавился неподалеку от мемориала Джорджа Вашингтона. Так что оторванным щупальцам предстояло терроризировать планету поодиночке.