Призрак - Роберт Харрис

На фотографиях, сделанных 23 августа во время воздушного шоу в Скенектади, штат Нью-Йорк (через восемь дней после того, как «Гольфстрим» вернулся в Вашингтон из кругосветного полета, включавшего в себя визиты в Анкару, Осаку, Дубай и ирландский Шаннон), на его корпусе снова был виден хэллингтонский логотип. Позже, 27 сентября, при заправке «Гольфстрима» топливом в Шанноне, логотип вновь оказался закрашенным. А на снимках, сделанных в феврале этого года, когда самолет вернулся в аэропорт Денверз Сентенджел, «Гольфстрим» имел не только хэллингтонский логотип, но и новый регистрационный номер.

Представитель Хэллингтона подтвердил, что их самолет сдавался в аренду другим операторам. И он подчеркнул, что компания не имеет никаких сведений о рейсах, которые «Гольфстрим» совершал в этот период времени.

«Водяная доска»? Я никогда не слышал о подобной пытке. Словосочетание казалось достаточно безвредным. Так мог бы называться какой-нибудь американский вид спорта — нечто среднее между виндсерфингом и спуском на плотах. Я поискал доступную информацию в Интернете.

Пытка «водяная доска» начинается с того, что пленника привязывают к наклонной поверхности (например, к доске) так, чтобы ноги жертвы находились выше головы, и любые движения тела были бы невозможны. Голову жертвы обматывают тканью или целлофаном, оставляя небольшую полость в районе рта и носа, куда во время допроса непрерывно заливают воду. Хотя часть жидкости при этом попадает в горло и легкие пленника, эффективность пытки объясняется в основном психологическим ощущением погружения под воду. Рефлексы удушья оказываются настолько сильными, что жертва чувствует себя утопающей. Человек почти сразу же начинает умолять о пощаде. Офицерам ЦРУ, которые во время тренировок испытывали на себе эту пытку, удавалось терпеть ее в среднем 14 секунд. Самым выносливым пленником из Аль-Каиды был Халид Шейх Мохаммед — предполагаемый организатор террористических атак 11 сентября. Он начал давать показания лишь после того, как провел на «водяной доске» две с половиной минуты, чем завоевал уважение у следователей ЦРУ.

Пытки «водяной доской» вызывают острую боль и травмируют легкие. Кроме того, возможны повреждения мозга, вызванные кислородным голоданием; переломы и вывихи из-за судорог связанных конечностей; и возникновение долговременных психологических расстройств. В 1947 году японский офицер, пытавший «водяной доской» нескольких граждан США, был осужден за военные преступления и приговорен к 15 годам каторжных работ. Согласно расследованию «АВС News», в середине марта 2002 года ЦРУ, получив разрешение на пытки «водяной доской», обучило этой технике четырнадцать кадровых следователей.

На веб-странице имелась фотография времен полпотовской Камбоджи: человек, привязанный за запястья и лодыжки к наклоненному столу, лежал на спине вверх ногами. Его голова находилась в целлофановом пакете, в который палач лил воду из канистры. На другом снимке связанный вьетконговец лежал вниз головой на пологом склоне холма, и трое Джи Ай[47], спеленав его лицо целлофаном, позировали во время пытки. Солдат, заливавший в полость рта воду из бутылки, усмехался. Рядом на груди пленника сидел его сослуживец, небрежно державший сигарету между вторым и третьим пальцем правой руки.

Я откинулся на спинку кресла и поразмышлял над полученной информацией. Мне вспомнился комментарий Эммета по поводу смерти Макэры — что утопление отнюдь не безболезненно, а вызывает жуткую агонию. Я тогда еще подумал, что странно слышать о таких вещах из уст профессора. Размяв пальцы, словно пианист перед самой броской финальной частью концерта, я напечатал новый запрос: Пол Эммет ЦРУ.

Экран тут же заполнился перечнем ссылок, которые на первый взгляд выглядели «мусором»: статьи и рецензии Эммета, упоминавшие о ЦРУ; статьи других людей о ЦРУ, имевшие ссылки на Эммета; статьи об Аркадианском институте, в которых встречались слова «ЦРУ» и «Эммет». Я просмотрел около тридцати-сорока документов, пока не наткнулся на текст, звучавший многообещающе.

ЦРУ в академии Центральное разведывательное управление рекрутировало сотни американских ученых… Пол Эммет… www.spooks — on — campus.org/Church/listKl897a/html — 11k

Веб-страница с заголовком «Кто был у Фрэнка на уме???» начиналась с цитаты из отчета комитета по выборам сенатора Фрэнка Чорча, опубликованного в 1976 году:

ЦРУ рекрутировало несколько сотен американских ученых (включая администраторов, профессорско-преподавательский состав и аспирантов различных академий), которые, помимо своей работы, выполняют директивы управления и время от времени проводят аналитические исследования для нужд внешней разведки. Многие из завербованных ученых пишут книги и научные материалы, используемые далее в пропагандистских целях. Некоторые специалисты применяются косвенно для второстепенных операций ЦРУ.

Ниже в алфавитном порядке приводился список гиперссылок, насчитывавший около двадцати фамилий. Когда я кликнул «мышкой» на имени Пола Эммета, мне показалось, что передо мной раскрылась черная бездна.

Йельский выпускник Пол Эммет (согласно данным Френка Молинари, раскрывшего закулисье ЦРУ) начал работать в управлении в 1969–м или 1970 году. Получив офицерское звание, он возглавил отдел по международной вербовке оперативного директората. (Источник: внутри управления, Амстердам, 1977.)

— О нет, — тихо прошептал я. — Не может быть! Только не это!

Мой ступор длился около минуты, пока внезапный грохот разбитой посуды не вырвал меня из задумчивого состояния. Я обернулся и увидел, что игравшие поблизости малыши опрокинули столик. Когда няни (или мамы) начали бранить детей, а официантка поспешила к ним с совком и щеткой, я заметил, что двое сидевших у стойки парней оставили эту маленькую драму без внимания. Они смотрели на меня. Один из них прижимал к уху мобильный телефон.

Исключительно спокойно — не выдавая, как мне казалось, своих чувств — я повернулся к компьютеру и сделал вид, что допиваю кофе. Жидкость успела остыть и стала неприятно горькой. Я положил на стол двадцатидолларовую купюру и поднял чемодан. В голове мелькнула мысль, что если со мной случится беда, то раздраженная официантка запомнит одинокого англичанина, сидевшего неподалеку от столика, который перевернули расшалившиеся дети. Я не имел понятия, какое преимущество давал мне этот факт. Однако в тот момент я почему-то решил, что ситуация складывается в мою пользу. Стараясь не смотреть на стриженых парней, я прошел мимо них к выходу.

Оказавшись на улице в свете серого холодного дня, я сделал несколько шагов к зеленым тентам «Старбакс»[48], видневшимся в конце квартала. Рядом прогуливались пожилые горожане, носившие перчатки и меховые шапки. По улице медленно проезжали автомобили, большинство из которых имели знаки на заднем стекле: «Ребенок в машине. Прошу соблюдать осторожность при езде». Трудно было представить, что я провел целый час в виртуальной реальности. Позади меня открылась дверь интернет-кафе. Оглянувшись и увидев двух парней, я быстро зашагал по улице к «Форду». От страха у меня подкашивались ноги. Сев за руль и закрыв дверь на замок, я осмотрелся по сторонам. Стриженая пара исчезла из виду.

Какое-то время я неподвижно сидел на месте. Это давало мне смутную гарантию того, что ничего плохого не случится. Мне казалось, что если я не буду шевелиться, то с помощью осмоса[49] смогу просочиться в мирную жизнь процветающего Бельмонта. Тогда я мог бы примкнуть к его жителям и предаться их любимым занятиям: играть в бридж, смотреть сериалы или посещать местную библиотеку, чтобы, прочитав несколько газет, неодобрительно качать головой, брюзжать на мир, катившийся в ад, и винить во всем избалованное младшее поколение. Я с завистью наблюдал за симпатичной леди, вышедшей из парикмахерского салона. Она приглаживала волосы и поправляла завитые локоны. Молодые влюбленные, знакомые мне по интернет-кафе, по-прежнему держались за руки и рассматривали кольца, выставленные на витрине ювелирного магазина.

А как насчет меня? Я переживал приступ жалости к себе. Мне казалось, что я находился в стеклянном пузыре — в абсолютной изоляции от нормальной жизни.

Вытащив из сумки фотографии, я снова начал тасовать их, пока не наткнулся на ту, где Лэнг и Эммет стояли вместе на сцене. Будущий премьер-министр и предполагаемый офицер ЦРУ. Оба играли в одном спектакле и кривлялись в шутовских перчатках и шляпах. Кто-то посчитал бы это невероятным гротеском, но у меня на руках имелись неопровержимые доказательства. Перевернув снимок, я задумчиво посмотрел на телефонный номер. Чем дольше я рассматривал его, тем очевиднее казалось, что он предлагал мне единственный вариант действий. Меня уже не останавливала мысль, что я снова пойду по стопам Макэры.