Исчезновение принца. Комната № 13 - Гилберт Честертон

– Вам известно, что случилось с Голденом? – без тени смущения неожиданно произнес Джеффри.

Глаза мужчины блеснули.

– Голден был моим предшественником, – сказал он. – Прекрасный человек! О нем говорят, что…

Джеффри снова не дал ему договорить.

– Он тоже работал на полицию и искал «туфту». Он умер?

– Он уехал за границу, – серьезным голосом ответил мистер Ридер. – Да, мистер Голден не переносил нашего климата. У него была ужасная астма. Или язва? Не помню, что-то с «а» на конце. А вы встречались? О, вы многое потеряли, – продолжил он. – Голден был очень хорошим человеком… Разве что умом особо не выделялся или не хотел выделяться. А так это был замечательный человек. Но он мало работал на свежем воздухе, и в этом, на мой взгляд, заключалась его главная ошибка. Человек нашей профессии не должен закрываться в кабинете и с головой погружаться во всяческие тайны и загадки. Правда, я, поверите ли, и сам этим, бывает, грешу. Что ж, мой дорогой мистер Лег, я уверен, вы запомнили мою аллегорию и надеюсь, вы обдумаете ее и отнесетесь к ней с должным вниманием.

– Я бы так и сделал, если бы печатал «туфту», но, к сожалению, я этим не занимаюсь, – улыбнулся в ответ Джеффри Лег.

– Что вы! – воскликнул мистер Ридер. – У меня и в мыслях не было обвинять вас в подобном! Но вы, при вашем широчайшем круге знакомых (а я уверен, что среди ваших знакомых есть и немало ваших почитателей), возможно, смогли бы распространить мою небольшую иллюстрацию. Мне не нравится видеть кроликов или птиц в клетках, мне вообще не нравится, когда кто-то находится за решеткой. К тому же Дартмур мне кажется таким… Как бы это сказать?.. Неэстетичным местом, и мне искренне жаль тех, кто проводит столько лет в Девоншире. Нет, весной это, конечно же, чудесное место, но летом там ужасно жарко, а зимой, если только вы не приехали отдыхать в Торки[43], тоскливо. Всего доброго, мистер Лег.

Попрощавшись, он кивнул и девушке, да, как видно, слишком энергично, потому что при этом у него с носа свалилось пенсне. Он нагнулся и, подобрав его с извинениями, направился к выходу. Оставшиеся молча смотрели ему в спину, пока он не скрылся из вида.

Глава XIX

– Как тебе этот деловой, Лила? – презрительно спросил Джеффри.

Она не ответила. Встреча с этим человеком напугала ее, хотя не в привычках Лилы было дрожать перед сыщиками.

– Я не знаю, что это за человек, – сбивчиво произнесла она. – Он показался мне чем-то похожим на… Добродушную змею. Ты этого не почувствовал, Джеффри?

Тот презрительно дернул губой.

– Добродушное пустое место! Он еще хуже Голдена. Все эти крупные корпорации таких себе и подыскивают. Они никогда не дают шанса настоящим умным ищейкам.

– А кто такой Голден? – спросила девушка.

– Тоже один старик. Его уволили, – он усмехнулся, должно быть, припомнив что-то приятное. – И из-за меня, кстати. Потом они пригласили этого мистера Дж. Г. Ридера, и чуть ли не праздник устроили по этому поводу. Он уже три года гоняется за дичью и думает, что сейчас наконец что-то поймает.

– Джефф, это опасно? – ее голос прозвучал очень серьезно.

– Опасность существует всегда. Сейчас ее не больше, чем обычно, – ответил он. – Но меня они не тронут. Не беспокойся. Я так укрылся, что под всеми моими одеялами они меня не увидят. После того как товар отпечатан, на меня они его уже не повесят.

– Товар отпечатан, – медленно кивнула она. – Так значит, Великий Печатник – это ты, Джефф?

– Поговорим о чем-нибудь другом, – сказал он.

Когда вернулся Эммануэль (это случилось довольно скоро), Лила встретила его у калитки и рассказала о визите Ридера. К ее удивлению, он отнесся к этому почти так же, как Джефф.

– Он дурак, но честный… По крайней мере, до пяти тысяч. Еще ни один честный человек не устоял перед такой суммой.

– Но зачем он приходил к Джеффу? – спросила она.

– Ты что, не знаешь, что каждой собаке в этом деле известно, что Джефф – это Великий Печатник? Они годами делают все, чтобы упечь его за это. Ничего удивительного, что он приходил. Это была его последняя попытка чего-то добиться, жест отчаяния. Как мальчик? – спросил он.

– Нормально. Немного раздражительный.

– Конечно, раздражительный! – сердито воскликнул Эммануэль. – Или ты думаешь, он должен был за день подняться?.. Клуб снова работает.

– А его закрывали?

– Не то чтобы закрывали, скорее, он не пользовался популярностью, – Эммануэль хищно улыбнулся, обнажив зубы. – Послушай, – он взял ее под локоть, – выбрось из головы эту стрельбу. Я разберусь с тем, кто за этим стоит.

– Вы знаете, кто это?

Впервые Эммануэль разговаривал на эту тему более-менее спокойно. До сих пор любого упоминания о нападении на Джеффри было достаточно, чтобы довести его до бешенства.

– Да, знаю, – скрипучим, точно несмазанная петля голосом процедил он. – Питер Кейн. Только смотри, не распускай язык… Я с ним сам разделаюсь, можешь мне поверить. Он за все ответит.

– А Джефф думает, это был…

– Забудь о том, что думает Джефф, – перебил ее он. – Меня слушай.

Он послал Лилу в дом заварить ему чаю (Эммануэль очень любил этот напиток), и пока ее не было, успел поговорить с сыном.

– Джефф, на твой товар поступил большой заказ, – сказал он. – От Харви пришло письмо, он пишет, что на севере Англии объявился еще один печатник и товар гонит приличный. Но они хотят иметь дело с тобой. Готовы полмиллиона пристроить на континенте хоть сегодня. И, Джефф, Харви правильно говорит. Если, пока ты болеешь, поток товара истощится, серьезные люди от тебя отвернутся.

– Я подумал об этом, – ответил Джеффри. – Можешь кому угодно сказать, что новая партия будет напечатана на следующей неделе.

– Ты уже можешь ходить? – голос отца дрогнул.

Джеффри кивнул и попытался приподняться, но поморщился.

– Ридер приходил. Она рассказала?

Эммануэль кивнул.

– Он меня мало беспокоит. В Дартмуре его боятся как огня, но они там боятся любого, кого не знают. Там о нем даже легенды ходят, но вот что я скажу: не так страшен черт, как его малюют.

Мужчины весело рассмеялись и остаток дня обсуждали дела.

Джеффри говорил истинную правду, когда сказал девушке, что он хорошо прикрыт. Он имел двенадцать банковских счетов в различных уголках страны – и все на разные имена. На непредвиденный случай в сейфе одного из банков он держал огромную сумму в наличных деньгах.

– Я думаю, когда-нибудь тебе все же придется остановиться, – сказал его отец, – но при таких прибылях трудно на это решиться, а? Знаешь, Джефф, это дело больше любого из тех, что я за свою жизнь проворачивал.

И сын принял отцовскую похвалу с ухмылкой.

Старик сел, сунув руки между коленями, и стал смотреть в море.

– В какой-то прекрасный день все это закончится, и конец будет красивым, только я пока не представляю, как это можно сделать.

– О чем ты? – с любопытством в голосе поинтересовался Джеффри.

– О Питере… О многоуважаемом мистере Питере Кейне. Может, девчонка эта его уже и не так уважает, как раньше, зато деловые к нему заходить на ужин не гнушаются. А эта сволочь Джонни Грей… Джефф, Джонни женится на ней.

Джеффри поморщился и буркнул:

– Пусть она хоть за черта лысого выходит, мне все равно.

– Но для этого она должна развестись с тобой. Ты понимаешь это, сын? Таков закон. А развестись с тобой, не упомянув о твоем двоеженстве, она не может. Это тоже закон. Вопрос в том, захочет ли она дожидаться Джонни или начнет прямо сейчас. Если она даст мне время, Джефф, ты получишь свою девчонку, а я получу Питера Кейна. В глазах закона она все еще твоя жена.

Произнесено это было серьезным голосом, и сын внимательно посмотрел на отца.

– Что ты задумал?

– Представь, если бы Великим Печатником оказался Питер, – зашептал Эммануэль. – Представь, если бы его поймали с товаром на руках. А ведь это можно устроить! Нет, подбрасывать «туфту» ему домой никто не собирается, об этом и речи быть не может, но вдруг бы его застукали прямо на месте? Так, чтобы даже его дружки из Скотленд-Ярда не смогли спасти его!

– Это невозможно, – тотчас ответил Джеффри.

Эммануэль усмехнулся.

– Так-таки невозможно? Если захотеть, нет ничего невозможного. Или если у тебя хватит на это духу.

– Девчонку это мне не вернет.

Эммануэль медленно повернул голову к наследнику.

– Если они найдут Великого Печатника, им придется найти и его рабочее место, – взвешенно произнес он. – Это означает, что нам всем надо будет делать ноги, и как можно скорее. Может, у нас будет на это всего несколько часов, но в наши дни, если аэропланом, три часа – это четыре сотни миль. Джефф, если нас поймают, и они поймут, что я был в этом деле с «туфтой» с самого начала, я уже не выйду, а тебе припаяют пожизненное. Хуже тебе ничего не дадут… Даже если ты заберешь девчонку с собой.

– Силой? – удивленно спросил Джефф. Раньше подобная мысль ему в голову не приходила.