Дикий глаз - Михаил Март

Таня поднялась на второй этаж и чиркнула два раза зажигалкой. Данила вышел из укрытия.

– Иди на веранду и снимай приезд гостей. Я погашу здесь свет и пойду встречать папочку.

Девушка не волновалась, в то время как у Данилы сердце начало колотиться с утроенной скоростью.

Два тяжелых джипа «Чероки» подкатили к въездным воротам, и они разъехались в стороны. У будки стояло шесть охранников и тот высокий парень, проводивший разведку. Из первой машины вышел Константин Вербин. К нему тут же подскочил старший охранник и его «разведчик».

– В доме все чисто. Только ваша дочь. Ждет. Стол накрыт на двоих. Во дворе «Вольво» вашей жены. Вербин вопросов не задавал, только слушал.

– Дочка приехала днем, одна, около трех. На машине «Вольво». Мы обследовали лес за оградой. Тишина, никаких следов. Ходили с собаками. В девяти домах есть жильцы. Все свои, гостей ни у кого нет. На сегодняшнюю ночь выставлена усиленная охрана.

Вербин и высокий вернулись в джип. Машины въехали на территорию.

Проверка сторожей оказалась неполноценной. На опушке леса, там, где был выпилен один прут, а потом поставлен на место с помощью обычного пластилина, лазейку контролировали два снайпера. Они прятались на деревьях и готовы были открыть огонь, если бы за Таней пустилась погоня. Темная улица плохо освещалась, а когда на дороге появились джипы, фонари и вовсе погасли. Причем не во всем поселке, а только на этой улице. Тут даже приборы ночного видения не могли помочь. У лодки, причаленной к берегу, дежурили двое автоматчиков, похожих на леших в своих камуфляжных нарядах. Они до темноты тоже прятались на деревьях. Их задачей было пропустить к лодке только Таню, остальных отрезать плотным огнем. Это все, что мог сделать Осипов для прикрытия жены своего начальника. Он не сомневался, что она справится с задачей. Его волновал отход. Через участки ей не проскочить. Здешние хозяева даже от соседей ограждались высоченными заборами, а улица была слишком длинная и прямая – участок почти непреодолимый.

* * * Таня вышла на улицу встречать своего отца, которого видела только на фотографии. Сейчас многое зависело от того, где остановятся джипы – за воротами или перед ними. Машины проехали мимо ворот, развернулись и остановились возле калитки. Из задней машины вышли четверо мужчин. Все одного роста, одинаково одеты, на головах бейсболки. Они встали стенкой на пути к калитке. Таня поняла – это защита от снайпера. Если он находится в лесу за забором, к которому четверка стояла спиной на темной улице, он не сможет определить жертву – эти четверо ничем друг от друга не отличались.

Из другой машины тоже вышли четверо, одетые так же, как первые. Один из них взял девушку за руку:

– Здесь не надо бросаться папочке в объятия. Потерпите.

«Конечно, иначе весь маскарад пойдет кошке под хвост», – подумала Таня.

На участок вошли пять человек, трое остались возле машин, Таня шла последней и незаметно заперла калитку. Теперь только бы не ошибиться. Участок хорошо освещался из окон дома. Таня скользнула взглядом по лицам и бросилась в объятия к кому надо. Что это? Родственное чутье или наметанный глаз?

– Девочка моя! С тобой все в порядке?

– Конечно.

Ее голова лежала на плече отца, она осторожно взглянула на веранду второго этажа, заметила, как шелохнулась занавеска: Данила задел ее объективом.

– Идем в дом, – быстро сказала девушка.

Увидев накрытый стол, Вербин расплылся в улыбке.

– Ты умница. Но как видишь, ртов оказалось больше. За стол сядем впятером.

Двое охранников остались на участке, в дом отец впустил троих.

– Я запекла индюшку, так что еды на всех хватит. Господа, тащите табуретки с кухни. Я сяду здесь, поближе к двери, мне придется бегать тудасюда.

Охранники задернули занавески на окнах, уже плюс, щеколда на двери осталась открытой. Минут через десять все уселись за стол. Начали разливать коньяк.

– Что с твоими глазами, милая? – спросил Вербин.

– Они на месте.

– Они потемнели.

– А, это линзы. Ты же не хотел, чтобы кто-то знал, что я поехала на дачу. В машине валяется рыжий парик и дурацкое платье, которое я не ношу.

– Сообразительная. Но сейчас-то линзы можно снять.

– Очень болезненный процесс. На ночь сниму. Ешьте, вы же проголодались с дороги.

Выпили. Все, кроме отца, следили за дочерью хозяина и стали пить только после нее. Коньяк разливался из одной бутылки. «Неужели эти идиоты, – подумала Таня, – предполагают, что я подсыплю яд в напиток? Какой примитив».

– Ты документы привезла? – спросил Вербин.

– Конечно. Они в машине, сейчас принесу.

Она встала из-за стола, на пол упала ее зажигалка-передатчик.

Один из телохранителей успел поднять ее первым и положил на стол.

– Ты куришь? – удивился отец.

– Баловство. Я сейчас вернусь.

Таня умела держать себя в руках, но все складывалось не так, как она рассчитывала. Выйдя на веранду, а потом на улицу, она увидела двоих оставшихся телохранителей. Они стояли на участке возле ее машины, курили и тихо разговаривали. Еще трое были на улице. Сквозь такой кордон непросто проскочить.

Девушка улыбнулась.

– Мне надо папину папку забрать из машины.

– Пожалуйста, пожалуйста.

Они посторонились. Таня открыла дверцу и запустила руку под сиденье. Там помимо папки лежал ее «Бульдог» с серебряными пулями и телефон. Револьвер она сунула за пояс джинсов, прикрыв его блузкой, похожей на распашонку, телефон сунула в нагрудный карман, папку взяла в руки.

– Спасибо, мальчики. Может, зайдете в дом?

– Ничего, нам и здесь неплохо.

Вернувшись, Таня закрыла дверь на щеколду. Самое ужасное произошло, когда она вошла в комнату. Тот парень, что поднял ее зажигалку, взял ее, поднес к сигарете и начал щелкать. Раз, два, три, потом пробормотав: «Бензин кончился», отложил ее в сторону.

Но Данила уже получил сигнал спускаться вниз с включенной камерой.

За столом сидели четверо, слишком много.

Таня протянула Вербину папку:

– Здесь все, что было бумажного в сейфе.

Она умышленно поправила в волосах гребень с изумрудами.

– А где же браслет? Обычно ты его не снимала с руки.

Таня, словно не услышав вопроса, обратилась к соседу:

– Будьте любезны, принесите индейку из духовки.

– С удовольствием.

Телохранитель отправился на кухню. Теперь их трое. Таня запустила руку под стол и сорвала пистолет «Стечкина», приклеенный скотчем, потом встала и открыла огонь.

Отца она только ранила и сделала это умышленно, двое телохранителей получили пули в лоб. Оглянувшись, увидела на пороге Данилу с камерой, снимающего бойню. Рванула его за рукав и, втащив в комнату, бросилась на пол. С кухни вбежал охранник с пистолетом в руке. Он не ждал выстрела с пола и был сбит первой же пулей.

Закрытая на щеколду дверь едва не прогнулась под мощным ударом. Очевидно, ее пытались выбить плечом: бывшие на участке охранники услышали выстрелы в доме. Но те, что у ворот, ничего не могли слышать.

Таня достала мобильник и набрала номер 40440, через секунду земля сотряслась. Отбросив пистолет, девушка крикнула:

– Данила, снимай!

Она достала свой «Бульдог», подошла к отцу, истекающему кровью, и тихо сказала:

– Не сомневайся, папочка, я такой же оборотень, как ты, и так же безжалостна и коварна.

Он смотрел на дочь ошалелым взглядом, что-то хотел сказать, но не успел. Серебряная пуля врезалась ему в переносицу.

Таня сунула револьвер за пояс, выхватила из-под шкафа охотничий карабин, заряженный патронами с картечью, и вышла в коридор.

– За порог ни шагу! – крикнула она Даниле.

Удары в дверь становились все сильнее и сильнее. Таня выждала момент, открыла щеколду и прижалась к стене. Еще удар, и оба телохранителя с бревном в руках влетели в дом и промчались до лестницы, где и распластались на ступенях. Вслед им полетела картечь, выпущенная двумя залпами. Она превратила охранников в кровавое месиво.

– За мной, Данила! – крикнула Таня, передергивая затвор. – В машину, ложись на заднее сиденье!

О том, что ворота не заперты, никто из внешней охраны не догадался.

Данила выполнял все ее приказы, не выключая камеру. Таня села за руль. Пламя пожара полыхало в полнеба, на улице было светло как днем.

– С богом, любовь моя! – засмеялась Таня, завела мотор «Вольво». Это был смех дьявола, торжествующего победу.

Машина с разгона ударила по воротам, створки разлетелись в разные стороны. Правая ударила по джипу и сбила с ног тех, кто пытался вышибить калитку. Распахнутые створки временно преградили дорогу джипам, но через секунду охрана будет стрелять им в спину. Решение Таня приняла мгновенно – свернула к главным воротам, в объятия оставшейся там охраны. Она уже свернула на прямую и увидела полыхающее здание в конце поселка. Непробиваемые ворота оказались открыты, у будки – только один охранник, остальные умчались на пожар. Таня крутанула руль вправо и выскочила на полной скорости из ворот, едва не столкнувшись с вереницей пожарных машин, для которых и открыли железные створки. Она успела увернуться от столкновения и едва не улетела в кювет, с трудом удержав автомобиль на дороге. Под наклоном в сорок градусов миновала шесть красных машин, только благодаря высокой скорости и хорошей резине, не позволявшей сползти со склона и перевернуться.