Молодая Элита - Мэри Лю

Площадь забита народом. Все окрестные улицы – под тщательным наблюдением инквизиторов. В каналах покачиваются пустые гондолы. Инквизиция запретила всякое перемещение по воде.

– Что происходит? – спрашивает Виолетта.

– Сама не понимаю.

Смотрю на толпу и инквизиторов. Сил у меня почти не осталось. Я не могу окружить нас облаком-невидимкой. Выходить без прикрытия опасно: вдруг кто-нибудь из инквизиторов узнает нас? Мимо нас марширует целый отряд. Я вжимаюсь в камень стены. Я готова раствориться в нем.

Инквизиторы торопятся. Они проходят, не заметив нас, и я облегченно вздыхаю. Беру Виолетту за руку. Мы кружим по прилегающим улочкам и переулкам, стараясь держаться в тени. Находим место, откуда видна площадь. Рядом – мост через канал. Прячемся в его тени, а мимо нас идут и идут люди.

Катакомбы изменяют представление о времени. Я думала, уже близок вечер. Нет, еще даже полдень не наступил. Площадь забита народом, как в торговые дни. Но сегодня здесь пугающе тихо. Все ждут сообщений. Я привычно оглядываю окрестные крыши. Между статуями богов белеют фигуры инквизиторов. Но где-то в укромных местах сейчас наверняка прячутся люди Энцо. Если их не арестовали, они где-то здесь.

Чужой страх втекает в меня со всех сторон: темный, пульсирующий. Я питаюсь им.

На главном балконе башни распахиваются двери. Появляются инквизиторы. Они почтительно расступаются. На балкон выходит Терен.

На нем – белые доспехи, прикрытые белым плащом с богатым золотым шитьем. Этот плащ – церемониальный, спадающий красивыми длинными складками. Балкон идеально приспособлен для выступлений в это время дня. Свет падает так, что фигура Терена кажется светящейся изнутри.

Терен отходит в сторону. Двое инквизиторов выводят на балкон узника – темноволосого парня. Его худощавая изящная фигура сгибается под тяжестью кандалов цепей. Терен приставляет меч к его горлу, вынуждая запрокинуть голову. Дорогая красная одежда узника порвана и испачкана. Он держится спокойно. Я зажимаю рот, чтобы не вскрикнуть.

Раффаэле!

Это я виновата, что его схватили.

Терен поднимает левую руку:

– Граждане Эстенции! С тяжелым сердцем сообщаю вам… его величество король скончался. Отныне Кенеттрой будет править ее величество королева Джульетта. Церемония похорон короля состоится завтра вечером, на турнирном ристалище Эстенции. Каждый из вас обязан там присутствовать. – Терен делает паузу, обводит глазами площадь. – Королевская власть намерена ужесточить свое отношение к предателям и ущербным выродкам. Ее величество не потерпит преступлений против короны.

Если бы Энцо сумел осуществить задуманное, то расправился бы не только с королем, но и со своей сестрой. Знать встала бы на его сторону. Он и сейчас мог бы попытаться свергнуть Джульетту. Но он этого не сделает. Любой шаг с его стороны означал бы мгновенную гибель Раффаэле. Я вдруг понимаю, почему к народу обращается Терен, а не Джульетта. Королеве сейчас опасно показываться на публике.

Смерть короля все яснее представляется задуманным и осуществленным убийством.

Острие кинжала пропарывает кожу на шее Раффаэле. Он инстинктивно дергается.

– На колени! – требует Терен.

Раффаэле послушно становится на колени. Его истрепанная красная одежда накрывает пол, образуя почти ровный круг. От потоков силы у меня щемит грудь.

– Отныне всем мальфетто запрещено жить в городе. Всех их выпроводят за пределы Эстенции и отделят от нормальных людей.

Толпа молчит. Потом начинает сопеть, бормотать. Слышатся отдельные негромкие выкрики. Мы с Виолеттой испуганно хватаемся за руки. «Что будет дальше с этими несчастными? – думаю я. – Инквизиция явно не ограничится одним лишь изгнанием их из города».

Терен повышает голос, перекрикивая ропот толпы:

– Всякий, кто выдаст инквизиции сопротивляющихся мальфетто, получит награду золотом. Всякий знающий о таковых, но не донесший на них, будет казнен, равно как и всякий укрывающий их у себя.

Могу ли я спасти Раффаэле? Могут ли спасти его люди Энцо? Я оглядываю площадь. К балкону просто так не подойти. Площадь наводнена инквизиторами, и они меня сразу заметят. На невидимость мне не хватает сил. Если Терен что-то заподозрит, он без колебаний перережет Раффаэле горло. Нам его не спасти.

Виолетта поворачивается ко мне. Смотрит задумчиво. Непривычно видеть ее такой.

– Здесь есть еще люди из Молодой Элиты, – шепчет она.

Я не сразу вспоминаю, что дар Виолетты схож с даром Раффаэле. Она умеет чувствовать людей с необычными способностями.

– Кто-то, кроме Терена?

Она кивает.

– Сколько?

Виолетта сосредоточенно подсчитывает.

– Четверо.

Четверо. Значит, все Общество Кинжала, включая Энцо. И Энцо сейчас наблюдает за разворачивающимися событиями.

Терен продолжает свою речь:

– Мальфетто – бич нашего общества. Никчемные, бесполезные существа, которые ниже собак.

Он хватает Раффаэле за волосы, рывком поднимая на ноги. Его меч все так же упирается в горло узника.

– Существа вроде этого – проклятие для нашей страны. Это из-за них вы едва сводите концы с концами. Чем больше мальфетто отправится в преисподнюю, тем богаче заживет страна и каждый из вас… Жнец, ты видишь меня?

Он пытается выманить нас. В толпе поднимается ропот. Люди задирают головы, оглядывая крыши и всматриваясь в прилегающие улочки. Так они вели себя и в день моей казни.

Терен щурится:

– Я знаю, Жнец, ты сейчас где-то поблизости. Ты все видишь и слышишь. Я знаю, что этот никчемный мальфетто тебе очень дорог. Предлагаю тебе сделку. Покажись. Если ты этого не сделаешь, твой красавчик умрет. У тебя на глазах я проткну ему глотку.

Энцо не попадется на приманку Терена. Риск слишком велик. Я перевожу взгляд с обреченного Раффаэле на крыши. Где-то там сейчас затаился Энцо. Никому из нас не спасти Раффаэле. Никому. Мы можем лишь смотреть, как его убивают.

Мою мысль обрывают выкрики в толпе. Сначала один, потом другой, третий. Десятки рук указывают туда, где на крыше стоит фигура.

Энцо.

Серебряная маска не мешает ему говорить. Его слова, полные холодной ярости, звучат громко и резко. У меня замирает сердце.

– Я тоже предлагаю тебе сделку, Главный Инквизитор! – выкрикивает Энцо. – И давай поклянемся перед богами. Я вызываю тебя на поединок. Он состоится завтра утром, на турнирном ристалище. Сражаться будем один на один.

Толпа затихает, обратившись в слух. Инквизиторы уже спешат по крышам к Энцо, но он умеет мгновенно исчезать. Должно быть, Терен тоже знает об этом. Он машет рукой, веля им остановиться.

– Условия таковы, – продолжает Энцо. – Если победителем окажусь я, инквизиция освободит захваченного тобой человека. С него будут сняты все обвинения… Если же победишь ты, Главный Инквизитор, наградой тебе станет моя смерть.

Терен и Энцо долго смотрят друг на друга. Оба молчат. Наконец губы Терена изгибаются в улыбке. Он кивает:

– Предложение принято, Жнец. Боги нам свидетели. Я буду сражаться с тобой.

Аделина Амотеру

Жил-был принц, и случилось так, что он безумно влюбился в демонессу из преисподней. Когда она вернулась к себе в морскую пучину, принц от горя не находил себе места. А потом он и сам вошел в морские воды, и с тех пор никто его больше не видел.

С площади спешим в относительную безопасность катакомб. Наступают сумерки. От зданий протягиваются длинные тени. Я снова решаюсь покинуть наше укрытие и вывожу Виолетту в город.

– Почувствуй их, – прошу я сестру.

Виолетта до сих пор не оправилась от своего неожиданного освобождения и событий, увиденных на площади. Как маленькая, она цепляется за мою руку, стараясь не отставать. Я вспоминаю местоположение всех известных мне безопасных домов. Проходим мимо нескольких из них. Виолетта качает головой.

– Там… только очень слабо, – вдруг говорит она и указывает на несколько одинаковых зданий, соединенных арочными переходами.

Это университет. Там у Общества Кинжала тоже есть пристанище. Умом понимаю, что нам лучше туда не ходить. Но Раффаэле томится в заложниках у Терена, а Энцо готовится к завтрашнему поединку. Не могу я повернуться к ним спиной. Я многим обязана Раффаэле и должна участвовать в его спасении. Возможно, Данте был единственным, кому я мешала. Возможно, меня там по-прежнему считают своей и им пригодится моя помощь.

«Опять врешь себе, дорогая моя?» – слышу я отцовский шепот, но пропускаю его мимо ушей.

Мы сворачиваем к университету. Снова ищу вход в катакомбы. Входить обычным путем я не рискую: внутри могут оказаться инквизиторы. Мы спускаемся вниз. В каменной стене нахожу потайную дверь. За нею – ветхая лестница, ведущая наверх, в темный коридор дальнего крыла. Идем в кромешной тьме. Я ступаю осторожно, боясь поскользнуться. Виолетта плетется еле-еле. Похоже, ее силы истощаются еще быстрее моих.