Тень великого колдуна - Светлана Геннадьевна Шумских
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сапоги…
Мягкие. Удобные. Из прочной непромокаемой удужьей кожи, переливающейся на солнце всеми цветам радуги. С серебряными заклепками и толстой подошвой. Не идущие ни в какое сравнение с моей изношенной обувкой, в которой прощупывался каждый камешек на дороге. Это произведение скорняжного искусства имело всего один недостаток — непомерно огромный размер. В своем нынешнем теле я могла спокойно затолкать в одно голенище сразу две ноги. Эх, придется ограничиться лишь счастливыми воспоминаниями.
Я позволила себе еще один горестный вздох, опустилась на колени без опасения отбросить несуществующую тень, и настороженно прислушалась к дыханию дингир-ура. Будем надеяться, мои ночные бдения не прошли даром.
Тяжелая рукоять охотничьего меча легла в ладонь крепким деловитым рукопожатием. Клинку в отличие от хозяина было неважно, на чьей стороне сражаться.
И тут Асеер взял и все испортил. Он открыл глаза.
Взгляд мужчины задержался на моем лице.
— Умбра? — Охотник неожиданно светло улыбнулся, я же обратно пропорционально нахмурилась.
— Никогда бы не подумал, что буду рад тебя видеть.
Упади небо, как некстати! Все было бы намного легче, если бы ты спал. Или хотя бы не улыбался так… дружелюбно? Да, я обещала честный поединок. Но времени на ошибку нет. Прости. В конце концов, я же бездушная и бесчестная тварь.
Нужно соответствовать.
* * *
Узкая лесная тропинка, перечерченная тенями деревьев, обвивалась вокруг большого нагретого солнцем булыжника. Симург неуклюже сполз с валуна и сделал несколько порывистых шагов навстречу, но внезапно остановился, вглядываясь в мою одинокую, подсвеченную солнцем фигуру.
— А где Асеер? — Тут он разглядел плащ охотника и ножны со Стрекозой, снова обосновавшиеся на моем боку. — Милостивые боги, ты его…
Я молча поправила лямку, делая попытку обогнуть препятствие, но учитель алхимии снова преградил мне дорогу.
— Да постой же. Милостивые боги, да ты просто молодчина, Умбра! — Со смесью восхищения и суеверного ужаса пробормотал он. — В одиночку справиться с храмовым охотником! А я-то думал, ты действительно собралась устраивать с ним поединок чести…
— Слово честь придумали трусы. Для наемника все решает выгода. — Я с вызовом взглянула ему в глаза и невольно удивилась. Куда делся чудаковатый повеса-аристократ, совершенно неприспособленный к жизни? Сейгеш на меня смотрели холодные, проницательные глаза опытного и опасного игрока. Игрока привыкшего выигрывать.
— Извини, что я в тебе сомневался. Порой трудно отличить серебро от мельхиора, но ты настоящий профессионал. — Серьезно сказал он, а потом, словно спохватившись, расплылся в своей обычной шалопайской улыбке, становясь похожим на своего племянника.
— Кстати, а почему ты один? — Опомнилась я, хватая Симурга за руку, чтобы тут же испуганно её отпустить, потому что мужчина неожиданно завопил злым голосом и шарахнулся в сторону, бережно придерживая правое предплечье. Только тут я различила пару новых ссадин и большую кровоточащую царапину на колене.
— У тебя вывих… что случилось? Где дети?!
Учитель алхимии виновато потупился, склонив кудрявую голову, и обреченно прошептал.
— Мы нашли ручей…
Да, и этим было все сказано. Они нашли ручей! Внизу обрыва. Высокого каменистого обрыва, куда со всей своей детской непосредственностью и младшей сестренкой поспешил провалиться злосчастный Тимхо Митич, не разбившись насмерть только благодаря хорошей реакции Симурга. Реакция оказалось, действительно, что надо, а вот физическая подготовка подвела. В результате: вывихнутое плечо у дяди, серьезный перелом ноги у племянника, огромный синяк на лбу Шушуни… и абсолютно непонятно, как двигаться дальше.
Но я была бы не я, если бы так просто сдалась. Плечо было вправлено. Нога уложена в лубок и перевязана лентами из плаща дингир-ура. Остатки материала пошли на изготовление нехитрого приспособления, которое сейгеш удерживало девочку над моим животом, фиксируясь крестом на спине. За спиной отчасти в качестве противовеса, отчасти из-за невозможности передвигаться самостоятельно, обхватив мою шею руками, висел Тимхо.
Говорят, что игиги невероятно сильны и выносливы, как никто из людей. Не врут, это правда. Раньше я бы даже не заметила своей ноши. Но уже к вечеру она стала для меня непосильной. Мир превратился в сплошное расплывчатое пятно. Голова гудела, будто растревоженный улей. Причем казалось, что в виски ожесточенно впиваются сотни жал. Наконец, до меня дошло, если сей же геш не остановлюсь, то просто упаду лицом в грязь во всех смыслах, причем без всяких перспектив подняться. Пришлось срочно объявлять привал.
Мои недоумевающие спутники остались где-то далеко позади вместе с заходящим солнцем, за стеной деревьев. В тщетной попытке убежать от боли я ломилась сквозь кусты, не разбирая пути и не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки, словно раненый слон через джунгли, пока совсем не обессилила и не рухнула в траву. В глазах потемнело. Подумать только, раньше я никогда не боялась темноты…
— Да, милая моя… — В голосе Стрекозы прозвучала злая язвительность. — И зачем ты это сделала?
— Ты это про охотника? — Если честно, сейгеш меня обрадовала даже такая вредная собеседница. Настолько было жутко оставаться одной наедине с болью.
— Нет. Мне не понятно, зачем было ввязываться во всю эту историю. Ты же мечтала совсем о другом. А, Умбра?
Задумчивая пауза затянулась надолго. Мне даже успело немного полегчать. Я воткнула меч в землю и подтянулась, вставая на колени. Лоб уперся в холодное перекрестье. С грани клинка на меня тупо уставились мутные, еле-еле прозревшие глаза.
— Кстати, ты же у нас знаешь все наперед. Скажи, это Нефритовое Озеро сможет спасти девочку?
Похоже, что вопрос все-таки пришелся некстати. Лайдэ-дзи смутилась. Впервые на моей памяти.
— Видишь ли… как бы это… в общем, я малость приукрасила, когда говорила, что могу видеть будущее. Его никто не может видеть. Разве что смутные мельтешащие обрывки. Оно ведь постоянно меняется, это будущее. С настоящим, в принципе, тоже проблемы. Могу только сказать, что озеро действительно существует и находится где-то поблизости. Я чувствую его. Это какая-то древняя магия, намного старше и могущественнее любого известного искусства, источник первозданной природной силы. Но на что эта сила способна, я не знаю.
— Да что ты вообще знаешь!
— Ну, например, что ты умираешь.
Если она собиралась поразить меня своей проницательностью, то просчиталась. Мне уже было на все плевать.
— Умираю. — Задумчиво, пробуя слово на вкус, произнесла я. — Хоть что-то можно сделать против воли Хозяина. Как Сайтас не бился, ни одна из теней не прожила больше двадцати шести лет. Зато за хорошую службу можно получить в награду время… чтобы пожить на свободе… самой.
— Подожди! Ты
