Искатель. 1978. Выпуск №2 - Владимир Рыбин

— Видел, что со мной была девушка, — сказал я как можно спокойнее, — а кто именно, он видеть не мог. Так что беспокоиться не о чем.

Я взял ее за руку и повел к «понтиаку». Мы сели в машину.

— Вы все-таки думаете, что не стоит говорить Роджеру? — спросила она еле слышным, но напряженным голосом. Мои разгулявшиеся нервы уже не могли выдержать этого. Я круто повернулся к ней и, схватив за плечи, как следует ее встряхнул.

— Поймите же раз и навсегда! Я сказал: нет, и это значит: нет! Он ничем не сможет помочь! — Я просто кричал на нее. — Если вы ему скажете, вы сделаете его соучастником! Неужели это не ясно! И если он не выдаст вас полиции, он сам может схлопотать срок! Вы должны положиться на меня. Завтра я скажу вам, что нужно делать.

Она отшатнулась от меня, вытащила платок и заплакала.

Я быстро повел машину в направлении Пальмового бульвара.

Выезжая на шоссе, я вдруг увидел вереницу автомобилей, медленно ползущих в город. Таких пробок у нас никогда не бывало, и я сразу понял, что вызвана она наездом на полицейского.

С боковой дороги мне с трудом удалось влиться в общий поток. Пришлось подождать, пока какая-то машина не дала мне проехать и встроиться в длинный ряд.

Люсиль, увидев это, сразу перестала плакать.

— Что тут такое?

— Не знаю. Но беспокоиться нечего. — Как бы я хотел верить своим словам!

Мы медленно ползли вперед. Время от времени я посматривал на часы в панели приборов. Было уже без десяти двенадцать, а до ее дома оставалось не меньше двух миль. Вдруг идущие впереди машины остановились. Вцепившись в баранку, я сверлил глазами темноту, но видел только красные огоньки длинной вереницы машин. Их было, наверное, штук сто.

И тут я увидел полицейских. Человек десять. Они шли вдоль колонны с мощными фонарями и направляли их на каждую машину.

Меня прошиб холодный пот.

— Они ищут меня! — голосом, полным страха, воскликнула Люсиль и дернулась к дверце, словно собираясь выскочить из машины.

Я схватил ее за руку.

— Сидите! — Сердце мое готово было вырваться из груди. Хорош бы я был, если бы не взял машину Сиборна! — Они ищут не вас, а машину. Сидите спокойно и не дрожите!

Ее всю трясло, но, когда в нашу сторону направился один из полицейских, ей удалось взять себя в руки.

Из машины, стоящей перед нами, вылез крупный широкоплечий мужчина. Когда к нему подошел полицейский, мужчина дал волю гневу:

— Какого черта нас тут держат? У меня дела в Пальмовой бухте. Неужели вы, работнички, не можете освободить дорогу?

Полицейский неторопливым движением осветил его фонарем с головы до ног.

— Можете заехать в участок и написать жалобу, если считаете нужным. — Таким голосом можно было счистить ржавчину с днища корабля. — Только поедете не раньше, чем мы закончим и позволим вам ехать.

Мужчина сразу стал словно ниже ростом.

— В чем все-таки дело, скажите? — спросил он куда менее агрессивным тоном. — Нам придется пробыть здесь долго?

— Кто-то совершил наезд и скрылся. Мы проверяем все машины, идущие из города, — процедил полицейский, — но надолго вы не задержитесь.

Он осмотрел его машину и подошел к моей. Когда он начал шарить лучом фонаря по крыльям, дверцам и бамперам, я стиснул руль до боли в пальцах.

Полицейский, крепко сбитый здоровяк с вырубленным из камня лицом, заглянул в машину и оглядел сначала меня, а потом Люсиль, которая съежилась и затаила дыхание. Он, однако, ничего подозрительного не заметил и пошел дальше.

Я положил руку на ее плечо.

— Вот видите! И совсем ничего страшного.

Ничего страшного? Я обливался холодным потом.

Она не ответила. Зажав руки между колен, она прерывисто дышала, будто семидесятилетняя старуха, которой пришлось взбираться по лестнице.

Передняя машина поехала, и мы двинулись следом. С полкилометра мы ползли как черепахи, потом скорость увеличилась.

— Они искали меня, скажите, Чес? — Голос ее дрожал.

— Они искали машину и не нашли ее.

— А где она?

— Там, где они не найдут. Только, ради Бога, не сходите с ума, сидите тихо и спокойно!

Мы подъехали к развилке, которая вела к Пальмовому бульвару. Выбравшись из общей колонны, я сразу прибавил скорость и в десять минут первого уже подъезжал к воротам «Гейблз».

— Завтра в десять я вас жду, — напомнил я.

Медленно, словно ноги ее были налиты свинцом, она вылезла из машины.

— Чес, мне так страшно! Ведь они искали меня!

— Да нет же, они искали машину. Ложитесь спать и постарайтесь обо всем забыть. Ни вы, ни я до утра ничего сделать не сможем.

— Но они проверяют все машины! Полицейский же сказал! — Она совсем растерялась, в глазах застыл ужас. — Они же найдут нас, Чес! Найдут! Может, все-таки лучше сказать Роджеру? Он обязательно что-то придумает.

Я глубоко, натужно вздохнул.

— Нет, — сказал я, стараясь не повышать голос. — Он ничем не сможет помочь. Я справлюсь с этим делом сам. И вы должны на меня положиться.

— Если меня посадят в тюрьму, я этого не переживу.

— Никакой тюрьмы не будет. Не надо паниковать. Обо всем поговорим завтра.

Она попыталась взять себя в руки.

— Что ж, подождем до завтра, если вы так считаете, — сказала она. — Но, Чес, если вы не уверены, что справитесь сами, я лучше скажу Роджеру.

— Справлюсь! А теперь отправляйтесь спать и предоставьте все мне.

Мгновение она смотрела на меня, потом повернулась и неверной походкой зашагала к дому.

Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, потом сел в «понтиак» и поехал домой.

На плече у меня скрюченным гномом сидел страх.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Наступило утро. К десяти часам нервы мои настолько расходились, что я выпил подряд два двойных виски, пытаясь успокоиться и подавить гнетущее ощущение опасности, которое не оставляло меня всю ночь.

Спал я скверно, уже в семь утра поднялся и принялся вышагивать по дому, с нетерпением ожидая, когда мальчишка-почтальон принесет газеты. Черт знает почему он пришел только после восьми. Наконец, когда я уже вышел на крыльцо подобрать оставленные им газеты, появился мой слуга — филиппинец Тоти.

Раскрывать газеты в его присутствии я не решился, велел ему вымыть посуду и уходить домой.

— Я сегодня на работу не иду, Тоти.

Он озабоченно посмотрел на меня.

— Вы заболели, мистер Скотт?

— Нет, просто намерен в выходные как следует отдохнуть, — объяснил я, направляясь к террасе. Газеты огнем жгли руки.