Просто совершенство - Джулия Ортолон

– Это ужасно! – Алек со стуком поставил бокал на кофейный столик. – Не могу даже представить, как это больно. Пусть я никогда не был без ума от своей семьи, но я никогда не ощущал себя нежеланным.

– А я это чувствовала. – Кристин смотрела на свой стакан, не в силах поднять на Алека глаза. – Внутри меня всегда сидела маленькая девочка, которой отчаянно хотелось стать гордостью и радостью своих родителей. Я рано поняла, что для мамы никогда не стану такой. Впрочем, так же холодно она относилась и к Робби. – Кристин подняла глаза. – Но я не могу простить отцу... его элементарного невнимания. – В ее глазах появились слезы. – Я не могу его простить за то, что он, только потому что я девочка, просто не обращал на меня внимания. И поэтому для меня это было очень важно услышать сегодня утром, что он «впечатлен».

– Но разве этого достаточно? – мягко спросил Алек.

– Нет, – ответила Кристин. – Недостаточно, но в этом-то все и дело. Если я буду работать в больнице в другом конце страны, он, возможно, услышит о моих успехах, но совсем другое дело, если об этом ему будут говорить люди, которых он знает. Совсем другое дело, если он своими глазами увидит, что я чего-то стою. – Искреннее страдание буквально захлестывало ее. – Так или иначе, я хочу заставить его замечать меня и заставить его признать, что я, так же как и Робби, достойна его гордости.

Алек внимательно посмотрел на Кристин:

– И ты не находишь в этом ничего нравственно нездорового – посвятить всю свою жизнь одной этой цели?

– Я думаю, что если я могу этого добиться, это совершенно необходимо, причем не только мне.

– А если этого никогда не произойдет?

– Произойдет. Если я получу место в больнице Святого Джеймса. А я сделаю все, чтобы его получить. – Кристин взяла ладонь Алека в свою. – Вот почему я прошу тебя не воспринимать мое решение как оскорбление. Мне бы хотелось продолжать встречаться с тобой, но я ни за что не хочу упускать этот шанс.

– Понятно. – Алек невидящим взглядом окинул комнату, явно пытаясь принять ее решение.

– А знаешь, – рискнула предложить Кристин, – альтернативой этому может быть твой переезд в Остин.

Алек громко рассмеялся:

– Поверь мне, такого не может случиться.

– А почему нет? Там тоже есть поисково-спасательная служба.

– Но не горная поисково-спасательная служба. Нет гор, нет снега, нет катания на лыжах. – Он мельком взглянул на висящие на стене постеры, потом покачал головой. – С таким же успехом ты могла бы предложить мне отрезать руку или ногу.

Кристин охватило разочарование.

– В таком случае, полагаю, мы зашли в тупик.

– Еще нет. – Алек поднял бровь. – У меня есть еще неделя, чтобы заставить тебя изменить свое мнение.

– Говорю тебе, у тебя ничего не выйдет.

– А я говорю – посмотрим.

В ответ на его слова Кристин молча покачала головой.

– Ты когда-нибудь отступал перед возникшим препятствием?

Алек наклонился вперед и прижался губами к ее губам.

– Никогда.

Все следующие дни Алек словно слышал, как тикают часы у него над головой. После откровенного рассказа Кристин о своей семье она закрыла эту страницу жизни и повесила большую табличку «Не беспокоить». Насколько было возможно, Алек старался игнорировать этот знак и осторожно, но настойчиво продолжал убеждать Кристин, что переезд в Колорадо был бы лучшим решением для них обоих. Он вынужден был это делать, поскольку каждый день, каждый час, каждая минута приближали тот момент, когда она, сев в самолет, улетит из его жизни.

Как нарочно, их последняя ночь пришлась на канун Нового года, в эту ночь уже весь мир отсчитывал секунды.

Они танцевали в пабе, Алек крепко прижимал к себе Кристин, и их тела словно единое целое покачивались в такт музыке. Им казалось, что вокруг абсолютная тишина, хотя люди вокруг смеялись слишком весело, кружились слишком оживленно, а музыка играла слишком громко. Алек мог бы поклясться, что Кристин точно так же, как и он, хочет, чтобы стрелки часов просто остановились.

Кто-то крикнул, и оркестр перестал играть. Кристин подняла голову, лежавшую на плече Алека, и они повернулись к телевизору, встроенному в стенку бара. Публика притихла, все сосредоточились на репортаже из столицы штата Колорадо Денвера, где проходило празднование на центральной площади – аналог нью-йоркской Таймс-сквер. Когда пошел отсчет последней минуты, люди на площади оживились, криком прощаясь с каждой секундой уходящего года.

Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один. С Новым годом!

Когда они с Кристин одновременно посмотрели друг на друга, комок встал у Алека в горле. Вокруг раздавались тосты и просто крики восторга, звучали рожки и сыпались конфетти. Он взял ее лицо в свои ладони и, наклонившись, поцеловал Кристин, желание тут же вспыхнуло внутри его. Наткнувшаяся на них подвыпившая пара заставила Алека вспомнить, где они находятся. Он поднял голову и заглянул Кристин в глаза, слова были не нужны. Когда оркестр заиграл «Доброе старое время», они начали пробираться сквозь толпу. У выхода Алек забрал их куртки, и они вышли на улицу. Держась за руки, они пошли по заснеженной улочке, удаляясь от шума пирушки.

Кристин была рада, что Алек молчит. Всего одно слово могло прорвать плотину чувств, которые она сдерживала не один день. И только войдя в его квартиру, они слились в ощущении щемящей нежности, обострившей их чувства.

Помогая друг другу, они разделись и легли в постель, стараясь запомнить каждое прикосновение, каждый поцелуй. Кристин чувствовала, что Алек сдерживает себя, сдерживает для того, чтобы запомнить эти минуты, их последние минуты.

Когда наконец он вошел в нее и их тела соединились, сладкое, пульсирующее желание захлестнуло ее. И с каждым прикосновением, с каждым толчком это желание перерастало в безысходность.

Плотина, сдерживающая ее эмоции, грозила прорваться под напором страсти. И она прорвалась с потрясающим выбросом удовольствия и боли. Кристин постанывала, обмякнув в объятиях Алека. Он же, крепко прижав ее к себе, полностью отдался собственной страсти, содрогаясь над ней всем телом.

А потом они лежали рядом, Алек прижимал Кристин к своей груди, а она лежала, всхлипывая и даже не пытаясь сдержать невесть откуда взявшиеся слезы.

– Ш-ш-ш, – успокаивал он ее, ласково гладя по голове. – Все в порядке. Я с тобой.

– Прости. Не знаю, что со мной такое.

– Все хорошо. Все в порядке. – Он шептал эти слова, прижимаясь губами к ее лбу.

– Нет, не в порядке. – Кристин импульсивно сжала ладонь в кулак и слегка ударила его в грудь. – Мне будет тебя не хватать, черт возьми!

– Этого можно избежать. – Алек взял ее кулак в свою ладонь. – Не уезжай, Крис. Не покидай меня. Останься здесь.