Отряд обреченных - Джеймс Гарднер

Как только начался процесс извлечения моего архетипа, мне захотелось сорвать с себя шлем интерфейса — эти виртуальные прогулки всегда вызывают у меня такую реакцию. Умом я понимала, что подсознание сканируется исключительно поверхностно, без глубокого проникновения в психику. Тем не менее мысль о том, что придется духовно обнажиться перед Джелкой, заставила меня содрогнуться. Вдруг подсознание извергнет какого-нибудь отвратительного, вонючего монстра, который и станет моим виртуальным alter ego?

Конечно, этого не случилось. В воображаемых прогулках реализуются мечты, а не кошмары. Я материализовалась в виртуальном лесу в виде призрачной кошки со светлыми лапками; когда я поднесла их к глазам, молочно-белая эктоплазма, из которой они состояли, просвечивала, точно дым. Тело то появлялось — и тогда выглядело вполне материальным — то исчезало; сильное, неуловимое, неподдающееся точному определению; поистине этот архетип представлял собой очень личную, очень сокровенную фантазию, отражение тайных желаний. Представ в таком виде, я в каком-то смысле почувствовала себя сексуально уязвимой. Все тайное стало явным.

А Джелка… Он возник перед мной в виде смерча — бестелесная сила природы, черная призрачная воронка высотой с дерево. Говорить он не мог, однако издавал звуки в диапазоне от еле слышного шепота до оглушительного рева, с корнем выворачивающего дубы, хотя сам он был способен скользить между деревьями, не задев ни единого листа.

Его облик страшно взволновал и даже возбудил меня.

Сценарий развивался стандартно, чтобы не сказать банально: целая туча демонов, постепенно становящихся все сильнее, пока мы не оказались лицом к лицу с Высшим Злом в его Логове. Счастье, что, в соответствии со своими архетипами, ни я, ни Джелка не могли говорить; в противном случае я бы непременно все испортила критическими замечаниями по поводу недостатка воображения у разработчиков всех этих тварей. Однако поскольку мы были лишены речи — и, следовательно, возможности напомнить друг другу, что это всего лишь имитация, — у нас не оставалось иного выбора, кроме как проникнуть в это самое Логово и победить всех врагов — имея в качестве оружия лишь когти и напор ветра — пока последний демон не пал у наших ног. Потом…

Потом…

Потом Логово Высшего Зла превратилось в сверкающий дворец; мы оказались в роскошной спальне; и каким-то образом стало ясно, что мы можем или сохранить свой теперешний облик, или — заслуженно — превратиться в принца и принцессу. Грубо говоря, нас приглашали виртуально трахнуться, отпраздновав, таким образом, свою победу либо в облике кошки и торнадо, либо в человеческом. Неизвестно откуда доносилась негромкая музыка, простыни сами откидывались, свечи гасли, стены превращались в зеркала…

И в этот момент я полностью увидела отражение своего архетипа. Это был призрачный ягуар, совершенно белый, если не считать уродливого багрового пятна на правой половине морды.

Вот какая «фантазия» была извлечена из моего сознания. Вот чем Джелка «любовался» всю ночь.

Никогда больше я не просила его о встрече, избегала в коридорах. И облегченно вздохнула, когда он, закончив Академию, получил назначение и улетел.

ГОРЫ

Спустя час после начала полета на горизонте замаячили южные горы — сначала травянистые холмы, потом лесистые склоны и, наконец, увенчанные снежными шапками пики. С геологической точки зрения это были молодые горы с остроконечными утесами, еще не сглаженными эрозией. Восхождение на такую гору может доставить удовольствие — если есть достойный попутчик…

Стоп. Хватит об этом. Я устала страдать.

Поглаживая щеку, я искала взглядом первую примету местности, о которой рассказывали Чи и Сил. Мы летели слепо, без карты, и запросто могли промахнуться мимо цели на несколько сот километров. Тем не менее я нашла то, что искала, спустя всего полчаса полета над холмами — долину гейзеров и горячих источников, окутанную паром так плотно, что он был виден с расстояния тридцать километров. Дальше все оказалось проще простого: вверх по течению реки, извивающейся между холмами и берущей начало в горах. Спустя несколько минут я приказала самолету:

— Приземлись, где сможешь… в безопасном месте.

Потом все пошло без задержек. «Жаворонок» мог приземляться вертикально и опустился рядом с рекой, вдоль которой мы летели, всего в полукилометре от входа в город Чи и Сил. Самого входа мы, конечно, не видели — как и все на Мелаквине, он был хорошо укрыт, — но я не сомневалась, что мы сели там, где надо.

— Какая странная местность, — сказала Весло, когда мы выбрались из кабины. — Очень высоко.

— Ты никогда прежде не видела гор?

— Ох, я видела множество гор, — поспешно ответила она. — Я не из тех, кто никогда не видел гор. — Чтобы подчеркнуть свою искушенность в этом вопросе, она с видом пресыщения взмахнула рукой. — Я видела горы гораздо лучше этих. Более остроконечные, более заснеженные. И они не загораживали вид так противно. Эти горы очень мрачные, правда?

Я не отвечала. Место нашего приземления было залито тенью, что резко контрастировало с ярким солнечным светом, в котором мы утопали во время полета; тем не менее особого неприятия местность не вызывала. Снег на четырех ближайших пиках все еще сверкал в лучах заходящего солнца, и всю долину заливал мягкий отраженный свет. Тишину и спокойствие вокруг нарушали лишь журчанье реки и «тик-тик-тик» охлаждающихся двигателей «жаворонка».

Мир. Покой.

Это длилось десять секунд.

Потом из леса вышел человек, одетый лишь в клетчатую юбку красноватого оттенка.

Обычный мужчина. Разведчик.

Некоторое время мы молча разглядывали друг друга, а потом начали в унисон:

— Приветствую тебя. Я разумное существо, принадлежащее к Лиге Наций…

И оба, не договорив, разразились смехом.

ОДИН ИЗ НАС

Он сказал, что его зовут Валтон: Старший разведчик Грегорио Валтон, но он терпеть не мог ни свое имя, ни свое звание. Поначалу я подумала, что он стал разведчиком из-за лица — самого морщинистого, какое мне когда-либо приходилось видеть, очень бледного, с челюстью таксы. Затем я увидела, что между пальцев у него перепонки, отчего ладони напоминают утиные лапы. Именно это уродство сделало из него «расходный материал»; морщины он заработал позже, прожив несколько десятилетий на Мелаквине без «таблеток Молодости».

Валтон высадился здесь двадцать шесть лет назад. Сейчас ему было всего восемьдесят, но он выглядел вдвое старше. Держался он неплохо, вот только перепончатые руки постоянно дрожали. Приходилось заставлять себя не смотреть на них.

Этой самой перепончатой рукой он похлопал по фюзеляжу «жаворонка».

— Симпатичный самолетик, — сказал он. — Шумит, правда, сильно.

— Ты слышал, как мы приближались? — спросила я.

— Задолго до того как увидел самолет. Разглядеть-то его не просто.

— Конечно, «жаворонок» же стеклянный, — сказала я. — Его трудно различить и при ярком освещении.

Он улыбнулся:

— Люблю тактичных женщин.

— Я тоже тактичная, — заявила Весло.

— Рад за тебя.

— Например, — продолжала стеклянная женщина, — я не обсуждаю твое уродство.

— Есть поблизости еще кто-нибудь? — спросила я, чтобы сменить тему разговора.

— Я единственный, кто часто выходит наружу, — ответил он. — У меня тут в горах небольшая метеорологическая станция — термометр, анемометр и прочее в том же духе. Я как раз чинил оборудование, когда услышал, что вы летите. — Он бросил на меня оценивающий взгляд. — Полагаю, ты вряд ли разбираешься в устройствах с нечетким алгоритмом? У меня что-то с барометром.

— Сожалею. По специальности я зоолог. Если твои провода обгрызают какие-то твари, я, в лучшем случае, могу установить, к какому виду они относятся.

Он усмехнулся:

— Наверно, мне нужно вернуться и поработать с оборудованием, пока светло. Приближается великий день, и мы не хотим, чтобы корабль еще на взлете угодил в буран.

— У вас есть корабль, готовый к старту?

— Смотря кому ты задашь этот вопрос. Одни скажут, что он уже много месяцев готов стартовать. Другие ответят, что его еще много месяцев надо проверять и проверять. Черт меня побери, если я знаю, как обстоит дело. Что касается авиации, тут я разбираюсь лишь в метеозондах.

— Это… — я помолчала, обдумывая, как правильнее сформулировать вопрос. — Это большой корабль?

— Не беспокойся, места хватит для всех. Скоро улетишь домой.

Валтон улыбнулся. Наверно, он ожидал, что я улыбнусь в ответ, радуясь перспективе убраться с Мелаквина. Но я-то не смогу отсюда убраться… убийца не имеет на это права. Я попыталась изобразить улыбку, но обмануть Валтона не сумела.

— Что-то не так? — спросил он.

— Ничего. Просто… волнуюсь, что я прилетела в самый последний момент, когда работа уже почти закончена.

— Никто не поставит это тебе в вину, — заверил он меня. — Ты одна из нас, Рамос. Ты разведчик, — он дружески пожал мне руку. — Добро пожаловать в нашу семью. Как бы трудно тебе ни пришлось на Мелаквине, больше ты не одна.