Близнецы - Кэтрин Стоун

– Ты ужинала?

– Нет. Я читала, не хотела отвлекаться.

– А я был на допросе с самого обеда. Не хочешь пойти куда-нибудь?

Наступила очередь Брук колебаться.

– Нет? – вежливо спросил он.

– Не знаю. – Весь вечер она читала «Размышления». Остаток вечера Брук планировала провести за работой, занявшись содержимым своего пухлого портфеля.

– А когда ты будешь знать? – легко спросил Ник. – Я умираю с голоду.

– Я уже знаю. – Брук импульсивно решилась. – Конечно, хочу куда-нибудь сходить.

Они дошли до итальянского ресторана по соседству и заказали пиццу.

– Ты итальянец?

– Никола Адриани – так, да? – засмеялся Ник.

– Грек.

– Сокращенное имя от греческого. Я родился в Бруклине. – «И рос среди уличных драк и нищеты, в смертельной тени преступного мира», – подумал Ник.

– Ты всегда хотел стать полицейским?

– Ты всегда хотела стать юристом?

– Как ты думаешь, у кого получается лучше допрашивать?

– Ты хочешь выяснить это?

– Нет! – воскликнула Брук. «Ты выиграешь», – говорили ее блестящие синие глаза его спокойным серым глазам. – Мне бы хотелось узнать, почему ты всегда хотел стать полицейским, если это так, – серьезно добавила она.

Ник начал было возражать, продолжая подтрунивание, но потом замолчал. Он расскажет ей. Какого черта…

– Это так. Это связано с чем-то типа веры в то, что улицы должны быть безопасными для детей и мирных людей, которые нуждаются в защите, чтобы им не причинили вреда, – спокойно говорил Ник.

Брук размышляла, причиняли ли вред Нику или кому-то, кого он любил. Не затаил ли Ник чувства мести по отношению к преступному миру? Или ему просто не было это безразлично? Брук не могла ответить на это, но, несмотря на причины, для него это оказалось важным.

– Это… – Брук подбирала подходящее слово. Замечательно? Впечатляюще? Трогательно? Вдохновенно? – …прекрасно, – едва слышно закончила она.

– Просто это так. Тебе, наверное, интересно, почему я не пошел в юридическую школу?

Брук подумала минуту, прежде чем ответить:

– Полагаю, быть юристом означает для тебя находиться слишком далеко. Думаю, тебе хочется ловить преступников на… – Брук резко замолчала. Это был юридический термин.

– …месте преступления? – улыбнулся Ник. – Да.

– Думаю, что поймать парня с наркотиком стоимостью двести тысяч долларов, который он пытается продать подставному агенту, – дело стоящее.

– Пока мы не испачкаем это техническими деталями? Готова поклясться, что ты терпим к ошибкам, – размышляла вслух Брук. «Зачем она это сказала? Не было ничего в этих спокойных серых глазах, что свидетельствовало бы о нетерпимости. Но Ник был хорошим. Он хорошо выполнял свою работу и не оставался безразличным. А если ты хороший и неравнодушный, ты не можешь быть нетерпимым к ошибкам – ни к своим, ни к чужим».

– Готов поклясться, что ты тоже терпима к ошибкам.

Они какое-то время ели пиццу молча.

– Я немного удивлен, что у тебя нет приятеля, – наконец сказал Ник.

– Лейтенант Эйдриан, вы делаете заключения, не опираясь на достаточное количество фактов. – Почему она не обиделась на его слова? Конечно, он прав…

«Я могла бы иметь любовника, лейтенант, – размышляла Брук. – Да ты знаешь его. Может быть, тебе даже известно о болезни его жены».

– Ага, – продолжил Ник, – он все-таки существует, но по какой-то причине он недоступен вечером в субботу. Давай-ка посмотрим почему: он летает на «конкорде» и в этот момент приземляется в Париже?

– Нет.

– Он врач и находится на дежурстве всю ночь. Или же он солист какого-то шоу на Бродвее, и ты собираешься встретиться с ним позже. Но тогда почему же ты не пошла в театр, чтобы восхититься его выступлением? Или он женат? Нет, это не похоже на тебя.

«Нет, это не похоже на меня, и все-таки это происходит».

– Может быть, он полицейский и у него ночное дежурство, – предложила Брук, поспешно переводя тему разговора с догадки о женатом мужчине.

– Это также не похоже на тебя, – сказал Ник, словно намекая: «Сдаюсь».

– Ты был прав с самого начала. Никакого приятеля.

– Только не говори мне, что обручена со своей работой…

– А разве это так уж плохо? – Она и в самом деле была полностью погружена в свою работу, и это не казалось таким уж плохим до этого момента, до тех пор пока…

Ник ничего не ответил.

– Ты не возражаешь, если мы остановимся на минутку? – спросил Ник, когда они проходили мимо газетного киоска по дороге обратно, к дому Брук. – Я хочу купить последний номер журнала «Образы».

– Пожалуйста, сэр. – Продавец протянул Нику журнал. – Мартовский выпуск. Только что из типографии.

– Обычно я подписывался на журналы, – объяснил Ник, когда они с Брук продолжили короткую прогулку до ее квартиры. – Но мой почтовый ящик слишком маленький. Журналы мнутся. Поэтому я решил покупать журналы в киосках. Дороже, конечно, но… Приношу дополнительную прибыль близнецам Синклер.

– Уверена, если бы Чарлз и Джейсон знали об этом, они бы что-нибудь придумали…

– Чарлз и Джейсон? Ты знаешь их?

– Да. Не очень хорошо. По работе. Как адвокат.

Брук пригласила Ника к себе домой на чашку кофе. У нее был и скрытый мотив – ей хотелось посмотреть иллюстрации к «Сафайр».

– Можно мне полистать журнал? В этом номере напечатан рассказ Гейлен Спенсер. Я уже читала его, но мне бы хотелось посмотреть, как получились иллюстрации к нему.

– Ты уже читала его? – Нику тоже хотелось посмотреть иллюстрации. Как и все в Нью-Йорке, Ник знал, кто должен быть изображен на фотографиях в роли героини последней романтической истории Гейлен Спенсер.

– Она моя подруга, – грустно улыбнулась Брук. – И моя клиентка.

– Меня ждут еще какие-то сюрпризы?

Улыбка исчезла с лица Брук, когда она взяла журнал – еще один сюрприз.

– Я подписываюсь на этот журнал, но он обычно приходит на три дня позже, чем другим в этом городе.

– Тебе действительно стоит поговорить с Чарлзом и Джейсоном на эту тему.

– Остроумно.

Ник заметил последний номер «Моды» на кофейном столике Брук и стал листать его, пока Брук рассматривала «Образы». Ник никогда раньше не открывал журнала «Мода». Зачем? Но по мере того как он перелистывал страницу за страницей, его интерес возрастал. Журнал «Мода» состоял не только из случайного ряда фотографий высокой моды. Как и «Образы», этот журнал был произведением искусства, составленным тщательно и с любовью.

Ник и Брук сидели друг против друга, поглощенные журналами. Наконец Ник поднял глаза на Брук. Она не замечала его взгляда.

Ник наблюдал за Брук, очарованный и заинтригованный. Было что-то в фотографиях, что пробудило в Брук горькую смесь гордости и боли. Ее голова задумчиво наклонилась, ее губы расплылись в легкой улыбке, но в ее красивых темно-синих глазах бушевал целый шторм различных эмоций.