Ради милости короля - Элизабет Чедвик

Перекатившись на спину, он потянул Иду к себе и уложил сверху. Ее темные волосы опутали его грудь, тело прижалось к его телу.

– Ида, – нежно улыбнулся Роджер, называя жену по имени после любовной схватки, как она называла его в объятиях.

Ида в своей милой манере опустила ресницы и искоса бросила кроткий взгляд лани, от которого он вновь едва не потерял самообладание. Затем, повинуясь мимолетной прихоти, она оседлала его, что служило признаком безмятежной близости, а не приглашением к новым утехам. Роджер провел руками по ее волосам, наслаждаясь их прохладной шелковистостью. Вероятно, Генрих делал то же самое, но он не станет об этом думать. Теперь Ида принадлежит ему одному.

– Я хочу поговорить с вами кое о чем, – сказала она без улыбки.

Не успев изгнать призрак Генриха, Роджер внезапно встревожился:

– Да?

– Вы должны знать, что Гундреда забрасывает королеву просьбами касательно вашего наследственного спора. Алиенора говорила об этом со мной.

Радуясь, что дело не в Генрихе и не в ребенке, которого Ида должна была сегодня повидать, Роджер пожал плечами:

– Этим Гундреда ничего не добьется. Что может сделать Алиенора? Судьбу наследства должен решить королевский суд, а королева находится под домашним арестом.

– Не думаю, что она заинтересована, – ответила Ида. – Хотя у меня создалось впечатление, что Алиенора сочувствует положению Гундреды и сомневается в вас, но она была добра ко мне.

Ида поднялась и пошла к графину. Роджер наблюдал из-под тяжелых век за покачиванием ее блестящих волос, которые заканчивались как раз над дерзким изгибом ягодиц, идеально помещавшихся в горсти.

Ида наполнила кубки вином.

– Я думала, что королева невзлюбит меня за то… за то, кем я была для короля, но она не питает ко мне зла.

– С ее стороны было бы глупо невзлюбить вас за то, в чем вы не виноваты, – заворчал Роджер. – А судя по тому, что мне известно об Алиеноре, она далеко не глупа, даже если порой ошибается в суждениях. – Он взял у жены кубок. – Однако хорошо, что вы заслужили ее одобрение, и любопытно, что она рассказала вам о Гундреде, хотя в этом не было необходимости.

Ида села на кровать, согнула ногу коленом в сторону мужа. Волосы она заправила за уши.

– Кажется, она поняла, что я не представляю угрозы. – Ида опустила взгляд в кубок. – Мне также кажется, что она меня испытывала.

– В смысле? – поднял бровь Роджер.

– Хотела проверить, достаточно ли я умна, или я всего лишь кукла с перьями вместо мозгов. По-моему, ей нравится испытывать чужой характер. Если Гундреда обратилась к королеве, не могла ли она обратиться к кому-то еще?

Взгляд Роджера стал острым.

– Например?

– Ваш отец поддерживал молодого короля, а единокровный брат сражался за него. Если Генрих передал ваше дело в Лондон, а сам вернул вам три поместья, возможно, Гундреда и ваши братья сочли более полезным обратиться к кому-то другому.

Роджер едва не фыркнул при мысли, что никчемный наследник Генриха может оказаться полезен кому бы то ни было, но сдержался. Когда Генрих умрет, этот пустоголовый болван станет королем и будет продвигать своих любимцев.

– Королева намекала, что мне стоит предложить свои услуги молодому королю, или предупреждала через вас, что игра началась и мне нужно защищаться?

– Алиенора говорила крайне туманно, – пожала плечами Ида. – По-моему, она бросила кости и предоставила вам решать, как поступить, когда они лягут на стол.

Роджер притворился задумчивым:

– Есть только одно решение.

Ида взглянула на него.

– Не доверяй удаче, если кости не принадлежат тебе… и не начинены в твою пользу, – улыбнулся он Иде. – Благодарю Господа за проницательную жену.

Глава 19

Роджер поставил ногу в стремя и вскочил на спину своего нового жеребца. Молодой конь заплясал и отступил в сторону размахивая хвостом, и Роджер ослабил поводья.

– Тпру тпру – приговаривал он, похлопывая потную лошадиную шею.

Король Генрих прибыл в Санлис, чтобы обсудить политические вопросы с королем Франции, графом Фландрии, папским легатом и своим старшим сыном Генрихом Молодым. Рыцари заботились о своих лордах и пользовались возможностью осмотреть чужое снаряжение, завести знакомства в турнирном кругу, разузнать новости и испытать мужество друг друга.

Роджер привел в Санлис несколько коней с конного завода в Монфике, намереваясь выгодно продать их. Обычно этим занимался сенешаль, но Роджер любил работать с лошадьми и расценивал их скрещивание равно как искусство и удовольствие, а потому использовал любую возможность приложить к нему руку.

– Полагаю, этот не предназначен для продажи? – тоскливо спросил Уильям Маршал, глядя, как Роджер, прежде чем соскочить на землю, управляет жеребцом с помощью пяток и рук.

Иные рыцари облачили своих скакунов в самые модные конские доспехи, но Роджер ограничился великолепной шлейкой из глянцевой кожи, украшенной подвесками с крестом Биго. Шкура жеребца напоминала черный шелк с рубиновыми отблесками, и скрывать достоинства не стоило. Он хотел, чтобы все смотрели и запоминали.

– Увы, мессир, – усмехаясь, покачал головой Роджер. – Он еще не завершил обучение. Я намерен отшлифовать его и через пару лет заменить им своего нынешнего скакуна. – Он потер подбородок. – Однако у меня есть два жеребенка из той же линии для продажи заинтересованным лицам. Кроме того, этот конь в мирное время будет пастись с моими кобылами и исполнять обязанности племенного жеребца.

– А велика ли его выносливость?

– На нем можно проскакать много миль и выдержать целый турнир. – Роджер повернулся, чтобы похлопать коня по темной блестящей шкуре. – Возможно, на нем маловато мяса, но в свой срок нарастет.

– Это видно по его сложению, – улыбнулся Уильям Маршал. – Мой отец предпочитал серых, но только потому, что они выделяются из общей массы, а он всегда сам вел своих людей в бой. В самой жаркой схватке все знали, где находится мой отец.

– То же говорят и о вас, мессир, но вам для этого не нужен серый конь.

Уильям жестом отверг похвалу:

– О вас тоже многое рассказывают, милорд.

Роджер пожал плечами, хотя был польщен:

– Приятно, если о тебе идет даже самая скромная слава.

– Я не назвал бы вашу славу скромной. – Уильям поднял глаза и, отступив, наклонил голову.

Обернувшись, Роджер увидел, что к ним приближается Ида со служанками и двумя слугами, нагруженными свертками.

– Леди Биго, – низко поклонился Уильям. – Мало что может порадовать взгляд больше, чем прекрасные лошади вашего супруга, но вам это удалось без усилий.