Каллгира. Дорога праха - Рут Хартц

широкое блюдо с уже помутневшей розоватой водой, а рядом лежали несколько ещё чистых тряпиц. Каз сдвинула табурет к окну. На пол и штанину Казимире плеснула вода. Вег не двинулся, чтобы помочь.

— Взять лекарства не додумался? — спросила она, выходя за аптечкой, которую Клаудия хранила под своей кроватью.

Спустя минуту Казимира плюхнула рядом с Вегом небольшой кожаный чемоданчик с отпечатком белой ладони на крышке. Сунула в руки Вегарду бинт, чтобы оторвал, зубами открутила бутыль медицинского спирта. Слишком много у неё было вопросов, чтобы выбрать один.

Какое-то время Каз молча обрабатывала его порезы на брови, на скуле. Ровные, будто от грани перстня или… осколка бутылки? Не похоже, чтобы он ходил в то же место, куда и вчера.

— Это его ошибка, — прошипела Казимира, удерживая Вегарда за подбородок. — Он потерял деньги, он и должен это расхлёбывать.

— Моя, — ответил Вег хрипло. Заговорил с ней впервые за всё это время. — Моя ошибка. — Он замолчал, пальцами прощупал основание челюсти. Что-то щёлкнуло, и Вегард продолжил: — Я оставил его без присмотра. Сам виноват.

— Ащ Алаян, ему не три года. — Каз не сдержалась и всплеснула рукой. Вылилось немного спирта из флакона, что она держала. — Его не нужно сдавать в ясли всякий раз, когда ты собираешься выйти за порог.

— Нужно.

Казимира мысленно выругалась, отдала ему бутыль спирта, выбросила вымокший в крови бинт. Плюнуть бы и оставить всё как есть. Сам разберётся. Ещё трепать себе из-за него нервы.

Взгляд Каз остановился на ране по линии роста волос. Чуть скальп с него не сняли.

Она промочила спиртом новый бинт, осторожно убрала пряди с лица Вега, спросила тише и спокойнее прежнего:

— Там, куда ты ходил, оружие разрешено?

Вегард приподнял голову, чтобы ей лучше было видно. На Казимиру не смотрел.

— Я не из праздного любопытства спрашиваю. — Каз указала на ровный порез на плече. — Если были ножи, раны серьёзнее. Врач нужен.

— Не было ножей.

— А что было?

— Врач не нужен. Не хочешь помогать, — Вег отстранился, потянулся, чтобы забрать склянку со спиртом, — оставь лекарства, я…

— Да-да, — Каз склонилась к нему, взяла за подбородок и развернула на свет. Вегард поморщился от этого рывка. — Ты разберёшься.

Ещё пару минут Вег кривился или тихо шипел под нос, когда Казимира надавливала на раны слишком сильно. Она закончила с лицом и перешла к правой руке.

— Хорошо, — Казимира снова заговорила. В этот раз не пытаясь спорить. — Сделаем вид, что ты, и правда, виноват. Привёл этого курна эннаи, а потом куда-то свалил. И это повод, чтобы чуть не угробить себя? Зачем так надрываться, если на счету в Мехшеде всё равно хватит деньжат?

Вегард устало вздохнул, выпрямил спину и весь сморщился, пока позвонки не прохрустели.

— Зачем ты это терпишь? — Каз обратно приволокла табурет, подняла руки Вега над чашей с водой, чтобы спиртом промыть разбитые костяшки. — Ты ему чем-то обязан? — Плеснула со всей щедростью и злостью, которую словами выразить не могла. Не хотела. Не имела права.

Вег отдёрнул руки, сжав кулаки, рыкнул:

— Киэлиг, Каз! Полегче!

— Может, он держит в заложниках твою семью и маленького сына? — предположила Казимира.

Вег вопроса будто не услышал. Уставился на неё, как на умалишённую с паяльником в руках и садистской улыбкой на лице.

— Ты пытать меня пришла или помогать?

— Начнёшь отвечать — там посмотрим, — пообещала Каз и встряхнула рукой с бутылём спирта. Вегард перевёл взгляд на орудие пыток, снова на Казимиру.

— Он — моя семья. — Кулаки Вега немного подрагивали. Сорванный голос царапнул по ушам. — Понятно? Семью нужно терпеть.

— Ты говорил, вы не братья, — напомнила Казимира с осуждением в голосе, склонила голову на бок. — Но у вас даже фамилия одна. — Она вернула спирт в аптечку и к ранам не возвращалась. — Соврал?

— Не соврал, — процедил Вегард. Всё в нём — тон, взгляд, каждое слово, каждое движение — выдавало злость. И Каз бы поняла и поддержала злость, направленную на Ариана. Но на неё, Казимиру-то, чего огрызаться? Может, то, что она лезет не в своё дело? Решила, будто может ковырять в чужом прошлом палкой и выносить вердикты.

Вег поднял с пола бутылку воды и сделал пару глотков. На стекле осталась кровь.

— Мы не братья, — всё же сказал он. Нехотя, кривясь не то от боли, не то от того, что разговорился. — Ну, не родные. Названные. В Ордене так привыкли. Да и мы тоже. Я его с пелёнок знаю. Сам тогда на пороге храма нашёл.

Слушая, Казимира сдвинула в сторону чемоданчик аптечки и села на его место, чтобы видеть спину Вегарда. Начала обрабатывать порезы на лопатках и у основания шеи. Переспросила:

— На пороге? Можешь ещё лампу зажечь, ни зафери не видно.

— Ага. — В комнате стало светлее, и Вег сел обратно. — Подкинули. Будто это он грязный, а не они.

Казимиру передёрнуло от этого слова. «Грязный». Ого, а что ещё скрывала маска добряка? Может, в подвале княжеского особняка у тебя, телохранитель, есть своя пыточная для мерзких обскуров?

Казимира не заметила, с какой силой надавила на рану на лопатке.

— Извини, — буркнул Вегард едва слышно.

— А? — Она запоздало отстранила руку.

— Кхм. Это слово. — Вег глянул на неё через плечо и сразу отвёл взгляд. — Не стоило так говорить.

— Не стоило. — Она не нашла, что ещё ответить. В нём будто на долю секунды проснулся резистент, но человек его заткнул. — И… — Каз кашлянула, возвращаясь к ранам, бинтам и спирту. — И сколько тебе было, когда ты нашёл Ариана?

Голос Вегарда смягчился и потеплел. Казимира списала это на ностальгию.

— Восемь. Ему было пару месяцев. Одна из адепток за полгода до этого родила, — Вег указал большим пальцем за спину. Словно всё ещё сидел в комнате в том же храме. Словно, та адептка только прошла по коридору. — Взялась и Ариана выкормить. Имя я ему, кстати, дал. — Вегард усмехнулся, опустил голову. — Клаудия хотела назвать его Дориан, по-салдански.

Казимира вынула из аптечки моток пластыря, зубами оторвала несколько кусочков, чтобы налепить на ранки поменьше. Глубокий порез, наконец, перестал кровоточить, Каз ещё раз его промыла, прижала промоченную марлю и подтолкнула Вегу через подмышку бинт, чтобы обвязать вокруг торса. Щекой Казимира случайно задела его плечо и отдёрнулась, как ошпаренная. В нос ударил запах крови, пота, спирта, арианового мерзкого табака, пива. Всё это и так витало в воздухе, но в тот момент отмахнуться почему-то не удалось. Остался ещё какой-то неугаданный запах, что-то его, личное.

Нет-нет-нет, это выяснять Казимира не будет.

Плечом она вытерла щёку и