Русско-Ордынская империя - Анатолий Фоменко

Но мы не можем не отметить прекрасного соответствия наблюдений Хомякова с нашей реконструкцией. В далеком туманном прошлом XIV века н. э. Русь-Орда завоевывает многие области Западной Европы. Схлынув, волна нашествия оставила здесь потомков славянских и тюркских завоевателей. Они-то, вероятно, и стали предками западноевропейской аристократии. Со временем завоеватели смешались с местным населением, но пропасть между ними оставалась вплоть до XIX века.

На Руси же подобной пропасти не существовало, поскольку Русь никто не завоевывал. Сословие русских холопов, свидетельствует Хомяков, было изолированным слоем потомков вывезенных из завоеванных стран слуг-военнопленных.

Сегодня это мнение Хомякова, наверное, покажется чересчур крайним. Мы не беремся судить о верности наблюдений русского аристократа XIX века. Отметим лишь, что Хомяков был не одинок в этом и его мнение не было даже самым крайним. Так, он упоминает «нашумевшую работу» Ю. И. Венелина «Древние и нынешние болгаре в политическом, народописном, историческом и религиозном их отношении к россиянам» (М., 1829–1841, тома 1, 2). Оказывается, Венелин «объявил даже франков славянами».

Глава 7

Взгляд на западную Европу из России XV–XVI веков

Странное отношение Романовых к русским источникам, рассказывающим о западной Европе

Мы уже познакомились с тем, что писали западноевропейцы о Древней Руси. И убедились — сколь много ценного сообщили они о Руси-Орде. В.О. Ключевский писал: «Ни одна европейская страна не была столько раз и так подробно описана путешественниками из Западной Европы, как отдаленная лесная Московия» (курсив наш — Авт.).

Спектр чувств, которые испытывала в XV–XVI веках Западная Европа по отношению к Орде— Древней Руси, был разнообразен. Но документы свидетельствуют, что преобладающим среди эмоций западноевропейцев был все-таки страх. Не будет лишним еще раз напомнить один из таких панических текстов.

Матфей Парижский: «Дабы не была вечной радость смертных, дабы не пребывали долго в мирном веселии без стенаний, в тот год люд сатанинский проклятый, а именно бесчисленные полчища татар, внезапно появился из местности своей… выйдя наподобие демонов, освобожденных из Тартара (почему и названы тар-тарами, будто „[выходцы] из Тартара“), словно саранча, кишели они, покрывая поверхность земли. Оконечности восточных пределов подвергли они плачевному разорению, опустошая огнем и мечом… Они люди бесчеловечные и диким животным подобные. Чудовищами надлежит называть их, а не людьми, ибо они жадно пьют кровь, разрывают на части мясо собачье и человечье и пожирают его».

Не менее интересно выслушать и противоположную сторону — что думали и писали на Руси о Западной Европе. И здесь мы наталкиваемся на странное обстоятельство. По этому поводу современный автор Н.А. Казакова в своей работе «Западная Европа в русской письменности XV–XVI веков» (Л., 1980) отмечает: «Сочинения иностранцев о России не раз являлись объектом обстоятельных исследований. Но противоположный вопрос — какие сведения имели в допетровской России о Западной Европе — остается до сих пор почти не изученным».

Отчего же это русские историки эпохи Романовых так «мало интересовались» русскими сведениями о Западной Европе? Неужели им было неинтересно? Нет, ответим мы. Дело не в отсутствии интереса, а в том, что Романовы принуждали придворных историков к искажению допетровской истории Древней Руси (ранее XVII в.) и очернению Орды. Что те и делали.

Как же именно романовские историки освещали взаимоотношения Руси с Западной Европой?

В самом ли деле до-романовская Русь «боялась иноземцев», как утверждали историки эпохи Романовых?

Снова цитируем Н.А. Казакову: «Традиционную для дореволюционной историографии точку зрения на культурные отношения Московского государства с Западной Европой очень точно сформулировал академик А.И. Соболевский: „У нас господствует убеждение, что Московское государство XV–XVII вв. боялось иноземцев и было, как бы, отгорожено от Западной Европы стеной, до тех пор пока Петр Великий не прорубил в Европу окна“» (курсив наш — Авт.).

Надо признать, что запоминающийся образ окна, решительно прорубленного Петром I в замшелой русской стене с благородной целью — вытащить, наконец, Россию из болота невежества на путь западной цивилизации — удачная пропагандистская находка историков эпохи Романовых. Они работали на совесть.

А.И. Соболевский: «Трудно сказать, откуда взялось у нас это убеждение; можно отметить лишь, что оно держится еще крепко». На вопрос — откуда — мы ответим: из недр Романовского двора. А тогдашние придворные историки лишь добросовестно выполнили императорский заказ.

Н.А. Казакова добавляет: «Мнение, о котором А.И. Соболевский писал в 1903 г., бытует и сейчас в некоторых кругах западной историографии». Ну еще бы! По меньшей мере, странно было бы ожидать от западноевропейского историка опровержения столь лестной для него мысли, услужливо подсказанной правительственными историографами, что Древняя Русь боялась западных европейцев.

Итак, реальная ситуация XIV–XVI веков оказалась перевернутой с ног на голову. Вместо, очевидно, верного утверждения: «в эту эпоху Западная Европа опасалась Великой империи» в сознание западноевропейского читателя и русского читателя успешно вдалбливалась противоположная формула: «Русь боялась Западной Европы». А полные панического ужаса высказывания средневековых западноевропейцев о татарах — Гоге и Магоге, то есть о Великой «Монгольской» империи XIV–XVI веков, были сознательно отодвинуты в тень и в далекое прошлое.

Сделаем важное пояснение. Меньше всего нам хотелось бы, чтобы западноевропейские коллеги-ученые восприняли наши исследования как попытки возвеличить Восток и принизить Запад. У нас нет такой цели. Единственное желание — разобраться: что же действительно говорят нам средневековые источники и почему сегодня их свидетельства часто трактуются односторонним образом.

Нашествие Турок-Отоманов = Атаманов. Почему их называли татарами?Вторжение

Как начиналось русско-турецкое нашествие в конце XIII — начале XIV века на Западную Европу? Предварительно заметим, что связанные с этим события разворачивались как раз в тот момент, когда согласно нашей реконструкции шел процесс становления Орды-Руси в неразрывном единстве с турками-атаманами.

Снова воспользуемся книгой Н.А. Казаковой «Западная Европа в русской письменности XV–XVI веков». Автор пишет: «Государство турок-османов (отоманов = атаманов — Авт.), возникшее в Малой Азии в конце XIII в., очень скоро превратилось в сильнейшую державу Ближнего Востока. Турки распространяли свою власть не только в Малой Азии, но и на Балканском полуострове.

Уже Орхан, сын основателя Османского государства Османа (то есть Отомана = Атамана — Авт.), в 1354 г. овладел европейским берегом Дарданелл. Наследник Орхана султан Мурад I завоевал Фракию и в 1356 г. перенес свою столицу в Адрианополь. Турки оказались в непосредственной близости к Константинополю, столице Византийской империи.

В конце XIV в., — продолжает Казакова, — данниками турок стали Сербия, Болгария, Валахия. Наступление турок на Балканы было временно приостановлено в начале XV в. вследствие удара, нанесенного туркам Тимуром (по-видимому, это были гражданские войны внутри „Монгольской“, то есть Великой, империи — Авт.), но при султане Мураде II (1421–1451) оно возобновилось с новой силой.

В 1422 г. Мурад II осадил Константинополь, правда неудачно. Но при дворе византийского императора Иоанна VIII Палеолога прекрасно понимали, что снятие осады Константинополя — это временная передышка и что если Византия не получит помощи извне, то дни ее сочтены».

Турки-отоманы = казацкие атаманы настойчиво расширяют свои завоевания. По словам Н.А. Казаковой, в списке посольства Франциска де Колла содержался «перечень стран и областей, завоеванных турками в Азии и Африке (!)… в этот перечень правильно включены в Азии — вся Малая Азия, часть Кавказа, Месопотамия, Иудея, в Африке — Египет, Аравия, Берберия».

Волна турецко-атаманского нашествия захлестывает все новые и новые страны. «После захвата Константинополя в 1453 г. Мехмед II завоевал Сербию, греческие княжества Мореи, герцогство Афинское, подчинил Албанию, овладел островами Эгейского моря. Сын Мехмеда II Баязид II (1481–1512) вел длительную войну с Венецией, а также с Венгрией и австрийскими Габсбургами, принудил Молдавию признать сюзеренитет Турции. При Селиме I (1512–1520) Европа получила кратковременную передышку, потому что основные удары турок были направлены на Восток (Селим I завоевал Сирию, Палестину, Египет), но при преемнике Селима I Сулеймане I Кануни (1520–1566) с новой силой возобновляется турецкое наступление на Европу» (Н.А. Казакова).