Закон постоянного невезения - Иоанна Хмелевская

Я сообщила о них Лукашу.

– Посмотри еще, повнимательней, – приказал он. – Автор нас не интересует, а вот Пустынко – да.

Меня он еще не видел, интересно, что будет, когда увидит. Он же думает, что я мертв. Но я вовсе не его имел в виду, он – просто случайная радость, я на такой случай и не рассчитывал. Понаблюдай.

– Ты мне лучше сразу скажи, за чем я должна наблюдать, – посоветовала я ему. – Потому что я наверняка замечу не то, что нужно. Этот подлец сидит с какой-то парой, те явно вместе, он что – будет за ней ухлестывать или как?

– Скорей всего, нет. Но, возможно, заинтересуется кем-то еще…

– Кем-то еще интересуется не он, а тот, что с бабой. Если это его жена, то, вернувшись домой, он получит от нее по морде.

– Ну?.. Вот именно!

Такой нажим прозвучал в его голосе, что я начала вглядываться старательней. У того типа, что был с бабой, голова вращалась, как на винте. Он не мог глаз оторвать от той самой красотки, которая вернулась из бара и на которую я смотрела без всякого удовольствия. Нет, разумеется, никакой зависти к этой секс-бомбе я не испытывала. Ее сексуальность мне до лампочки, чего не скажешь, конечно, о мужиках.

Те просто приклеивались к ней взглядом, и чуть ли не слышно было, как в каждом из них ржут распаленные жеребцы, редко кто гасил искры в глазах и сохранял голову в стабильном положении. Один только Пустынко ее как бы не замечал и не отличал от официанта или пальмы в декоративной кадке.

– Что это он такой сдержанный? – удивленно воскликнула я. – У него перед носом такая девица вертится, а он – хоть бы что. Демонстративно хочет доказать окружающим, что не обращает в кабаках внимания на чужих женщин?

– Все дело в том, что она ему – не чужая.

– И кто же это?

– Кая Пешт.

Я аж дар речи потеряла и уставилась на нее с еще большим интересом.

– Да уж. Я слышала, что она красивая, но дело не в этом. Она сексуальна, как дьявол, или мне это только кажется?

– Тебе не кажется.

Моему изумлению не было предела.

– И она всегда себя так ведет? Все мужики шеи себе свернули, хотя она ничего предосудительного не делает. Но, постой-ка… Она так же вела себя и в компании Доминика?

Лукаш потянул меня обратно в бар.

– Я не знаю, как она себя вела в компании твоего Доминика, потому что никогда их вместе не видел.

И снова не это главное. Ты не считаешь, что Пустынко перебарщивает?

– Если они и в самом деле знакомы друг с другом, то перебарщивает настолько, что это даже подозрительно. Как будто никогда в жизни он ее и в глаза не видал, не интересуется ею и знать ее не хочет.

А она старательно его избегает. И что же это должно значить?

– По-моему, они случайно встретились здесь, и им дико неудобно – ни он не может перейти в другое место, ни она. А то, что они прекрасно знакомы друг с другом, я и сам отлично знаю, я же их возил, кроме того, о ней нередко упоминалось, когда Пустынко ехал с кем-то еще. Сейчас он не хочет ее признавать и явно надеется, что о их знакомстве никому ничего не известно. Да и она к нему тоже не рвется.

– Ну, тогда он полный идиот, так как никто же не поверит, что он безо всякой причины даже не смотрит на такую красотку.

– Вот именно. Интересно…

Больше Кая Пешт в баре не появлялась. Я припомнила, из какого болота вытащил ее Доминик.

Намеревался воспитать из нее добродетельную девицу. Черта лысого, он же не был слепым, и мужские инстинкты у него были в порядке, и если он не оставил ее для себя, не монополизировал.., что-то за этим крылось.

– Вообще-то она явно еще та штучка, – задумчиво проговорила я.

– Похоже, – холодно подтвердил Лукаш. – Я достаточно наслушался о ней. Подлая, безжалостная, жадная, лживая пиявка. Я бы не доверил ей даже самого малого. Уничтожить мужика, довести его до самоубийства – это для нее все равно, что раз плюнуть. Говорят, что только один нашелся, с которым она не смогла до конца справиться и боялась его.

Уж не твой ли Доминик случаем?..

Я покачала головой, погруженная в свои размышления.

– По характеру она действительно подходит, но теперь я вижу, что Доминик ни за что в жизни не дал бы ей в руки оружие, не такой уж он был дурак.

Нет, все-таки я подхожу лучше всего…

Я настолько задумалась о Кае Пешт, что на мгновенье перестала видеть окружающий мир. А когда очнулась, заметила, что Лукаш с огромным интересом уставился вглубь бара.

– Просто большой сбор, чтоб мне сдохнуть, – тихо сказал он. – Пока не оборачивайся.

Я с трудом сдержалась, чтобы тут же не оглянуться.

– А что?

– У бара стоит бык этой мафии и хлопает глазками. Я его прекрасно знаю. Длинная рука подпольного правопорядка.

– Красивое название, – с иронией заметила я. – Один из тех двоих, которые были там, во Владиславове?

– Нет, третий. Еще лучше.

– Исполняет приговоры?

– По найму. Стреляет, не думая о последствиях.

Никак не могут беднягу засадить: у прокуратуры все время не хватает доказательств.

Я заволновалась. Хотя мы и сидели в углу, скрытые растениями в кадках, но зато в случае чего отсюда трудней было бы убежать.

– Надеюсь, он не за нами охотится?

– Это было бы полным идиотизмом… Я ведь не единственный свидетель?

– А что – кого-то еще тоже взрывали?

Мы посмотрели друг на друга. Черт побери, если майор Бежан до сих пор не разобрался с фактами и не собрал неопровержимых доказательств, то эти вассалы Доминика располагали полной свободой действий. И они на самом деле могли полагать, что ликвидация постоянного шофера, который не дал себя убить где-то там в чистом поле, может оказаться полезной. Я уже поняла, что Лукаш, будучи лично не знаком с Домиником, знал о его обширных контактах гораздо больше меня. Но ведь он уже дал показания?..

– Лишь бы не было поздно… – скептически начала я и замолчала.

Звон и грохот у бара позволили мне наконец-то повернуть голову и уже открыто посмотреть в ту сторону. Перед моим взором предстало жуткое зрелище: крупная рыжая девица лежала на полу у стойки бара под металлическим подносом и черепками самых разных сосудов, а над ней, спиной ко мне, склонился тип с бычьей внешностью. Из-за стойки выбежал бармен. Его опередила какая-то женщина солидного телосложения. Она подбежала к склонившемуся типу и изо всех сил врезала ему по спине каблуком туфли, которую держала в руке. Каблук, по счастью, был модный, широкий, если бы она ударила шпилькой, то, наверное, пробила бы его спину насквозь. Тип вскочил, выпустив из рук рыжую девицу, которая каким-то образом умудрилась поставить ему подножку. Мужик поскользнулся на осколках и с размаху сел на пол. В дело подключились еще двое участников – бармен и гость, явно связанный какими-то узами с воинственной бабой.

Лукаш не стал терять времени.

– Смываемся! – приказал он. – Лишь бы нам выбраться из этой западни, на свободе мы разберемся, что к чему.

А между тем суматоха продолжалась, приобретя, однако, какой-то странный характер. Вместо жажды реванша все участники катастрофы начали вдруг взаимно извиняться с такой интенсивностью, что чуть не подрались за приоритет в извинениях. Баба с туфлей со слезами на глазах умоляла ее простить, бычьей внешности тип выражал полное раскаяние, помогая встать рыжей девице, рыжей же было ужасно неудобно, что она пнула его по ноге, бармен извинялся не известно за что, а мужик той бабы, что с туфлей, жалобным тоном оправдывал свою знакомую, которая приняла бычьего типа за своего собственного мужа и решила его наказать. С опозданием прибывшие гостиничные охранники оказались без работы.

И тут в баре появилась новая фигура. Ну, не такая уж и новая, скорее знакомая. Со стороны туалета прибежал пышущий гневом и беспокойством кореш с милым личиком разъяренного мопса. Бешеный!

– О холера! – изумился Лукаш.

– Курва печеная, что вы тут бардак устраиваете! – сдавленным голосом заорал он в направлении то ли рыжей, то ли бычьего типа, поскольку они как раз стояли рядом, вроде бы как слившись в объятиях. – Это не та, павиан!

Рыжая и бычий тип с отвращением оттолкнули друг друга.

– Не я? – дико взвыла рыжая. – Так с кем еще ты тут гуляешь, акулочка моя?

– С тобой, с тобой, не вопи! Но он не с тобой!

Бычьей внешности мужик угрюмо молчал. Баба застыла с туфлей в руке, ухватившись за плечо своего типа и дико уставившись на вновь прибывшего.

Бармен попытался смягчить ситуацию, старательно поясняя, что здесь имела место достойная сожаления ошибка.

– Да подавись ты эту достойную ошибку, – свирепо прорычал Бешеный, полностью игнорируя грамматику. – Протри свои дурацкие зенки! Вон туда смотри! Сжав кулак, вытянутым большим пальцем он указал куда-то себе за спину.

Бычий тип проследил взглядом за направлением пальца, то же самое сделали все, не исключая охраны, и, разумеется, попало все на нас – на Лукаша и меня. А также на тетку Изу с дядей Филиппом, которые как раз входили в бар.