Восторг ночи - Кэндис Герн

– Боже, что произошло?

– Несчастный случай, – ответил Адам. – Он сломал ногу.

– О! – Ее взгляд переместился на безвольную фигуру Шервуда, которого вносили в комнату в другом конце коридора. Она увидела Рочдейла, возмущенно поджала губы и закрыла дверь. Вероятно, Грейс знала, что это не его спальня, и знала также, какая леди там находится. В еще одном дверном проеме показалась голова лорда Тротбека в ночном колпаке, а в следующем виднелось испуганное лицо мисс Стиллмен. Миссис Лейтон-Блэр в объемном ночном головном уборе смотрела на своего мужа пронзительным взглядом из другой двери в то время, как тот помогал вносить Шервуда в комнату. Когда Адам двинулся туда, чтобы помочь уложить Шервуда на кровать, позади него слышался шепот, доносившийся с разных сторон.

Он заметил, что дверь Марианны оставалась закрытой.

Глава 12

Доктор наложил шину на ногу Шервуда и уверил, что рана на голове не должна причинять ему беспокойство во время сна. Остальные джентльмены удалились один за другим, полагая, что больше ничем не могут помочь. Адам остался с пострадавшим вместе с Хиббертом и Джарвисом, личным слугой Шервуда, который явился, чтобы помочь своему хозяину. Адам тоже ничего больше не мог сделать, но он чувствовал себя чертовски виноватым и хотел убедиться, что молодой человек вне опасности.

– У него простой перелом, – сказал доктор. – Его легко выправить, и кости быстро срастутся. А рассечение на голове неглубокое. Опасений относительно инфекции нет. Однако к утру у него будет шишка величиной с гусиное яйцо. Благодарю за помощь, сэр. Хорошо, что вы вовремя остановили кровотечение.

Он повернулся к слуге.

– Вашему хозяину необходим продолжительный отдых. Дайте ему эту дозу настойки опия, когда он проснется. Сломанная нога будет ужасно болеть несколько дней. Не позволяйте ему вставать с постели. Ногу надо держать в покое, чтобы кость правильно срослась. Повязка на голове должна быть сухой. Я сменю ее, когда снова навешу пострадавшего.

Получив еще несколько указаний, Хибберт повел доктора вниз. Джарвис поблагодарил Адама за помощь и переключил свое внимание на Шервуда, заботливо укрывая его. Адам потихоньку покинул комнату.

Теперь в коридоре было тихо. Никто не высовывался из комнат, и в щели из-под дверей не пробивался свет. В доме царил покой. Было около трех часов. Ночь, казалось, не имела конца.

На столе в холле горела свеча и лежал небольшой запас свечек для гостей, если кому-то понадобится свет ночью. Адам зажег одну из них и направился в свою комнату.

Он остановился у двери Марианны. Должно быть, на перестала ждать Шервуда несколько часов назад и теперь спит. Она ждала любовника в этот вечер, а он, черт побери, лишил ее удовольствия. И не только на эту ночь. Сломанная нога Шервуда вывела его из строя на некоторое время. И все из-за эгоизма Адама.

А что, если она все еще ждет Шервуда? Если все еще надеется, что он придет к ней? Под ее дверью не видно света, но не исключено, что Марианна бодрствует, охваченная тревогой и желанием. Если она действительно не спит, надо сообщить ей, что случилось, чтобы она могла спокойно уснуть.

Адам тихо поскребся в ее дверь, но изнутри не донеслось ни звука. Он повернул ручку – дверь оказалась незапертой. Ну конечно! Ведь Марианна ждала Шервуда. Адам осторожно открыл дверь.

В комнате было темно, и его свечка давала мало света. Огонь в камине погас, и в воздухе ощущалась прохлада. – Марианна… – тихо позвал он. Ответа не последовало. Должно быть, она спит.

В центре комнаты неясно вырисовывалась огромная кровать. Адам приподнял свечу и увидел, что занавески балдахина закрыты. Вероятно, Марианне стало холодно, когда погас огонь. Адам подошел ближе. Он хотел увидеть ее. Только увидеть. Он отодвинул одну из занавесок и поднял повыше свечу.

Марианна крепко спала, отвернувшись от него-. Ее темные волосы рассыпались по белой наволочке подушки и по одеялу. За все годы, что Адам знал Марианну, он никогда не видел ее с распущенными волосами. Это привилегия мужа или любовника. Он не представлял, что они такие длинные. Одну руку она подложила под щеку, и из-под одеяла виднелась часть светлой блестящей ночной сорочки. Несомненно, шелковой. Она надела ее для Шервуда, для своего любовника.

Адам долго смотрел на Марианну, упиваясь этим зрелищем. Он никогда не желал ее так, как в этот момент, когда она лежала такая спокойная, такая красивая. Это его вина, что Шервуда нет здесь, чтобы увидеть, как прекрасно она выглядит. Но Адам может возместить эту потерю. Она хотела иметь любовника. Ради Бога, она получит его!

Адам опустил штору и подошел к длинной скамье в изножье кровати. Он поставил свечу на тумбочку, не совсем отдавая себе отчет в том, что делает. Лучше не думать об этом. Если он будет здраво рассуждать, то у него ничего не выйдет. А он хотел этого и потому отключил мозги, руководствуясь только потребностями своего тела. Адам снял сюртук, жилет и ботинки. Когда же он потянул через голову рубашку, возникший поток воздуха задул свечу.

Проклятие! Стало совершенно темно. Плотные шторы на окнах были закрыты, не пропуская ни малейшего света. Адам даже не мог видеть свою руку перед лицом. Но это не важно, ему не требуется свет. Он уже насладился видом Марианны. Теперь надо почувствовать ее.

Адам окончательно разделся и стоял обнаженным в темной комнате. Он на ощупь обошел кровать, отыскал вход между занавесками и осторожно забрался под одеяло.

Марианна слегка пошевелилась, но не проснулась. Адам прижался грудью к ее спине и нежно обнял.

Некоторое время он просто держал ее в своих объятиях. Наконец-то! Он боялся признаться себе, что давно мечтал вот так обнимать Марианну. Лучше не рассуждать о правильности или неправильности своего поступка.

Сейчас он позволил любви и желанию полностью овладеть им.

Боже, как восхитительно она пахнет! Этот аромат всегда ассоциировался у него с Марианной – цветочный, немного пряный. Она часто пользовалась этими духами, и их едва уловимый запах исходил от мебели, штор и ковров в ее гостиной. Он мог бы с закрытыми глазами определить, когда она входит в комнату, благодаря этому характерному аромату. Однажды он спросил ее, чем пахнут ее духи. Что она сказала тогда? Кажется, назвала какой-то странный сорт цветов. Туберозы. Вот именно. От нее всегда исходил аромат тубероз, но никогда еще он не вдыхал его полной грудью. Этот запах действовал опьяняюще. Адам откинул ее волосы в сторону и прильнул губами к шее. На вкус Марианна была тоже очень приятной.

Она медленно просыпалась, почувствовав его губы на своей шее. Ощущение было очень приятным. Таким теплым и нежным. Внезапно она осознала, что происходит, и окончательно пришла в себя.