Милая пленница - Кристина Скай

Александра резко села в постели — и тут же пожалела об этом: ее виски пронзила такая боль, что она забыла о ночных ужасах.

Ну конечно, во всем виновато спиртное. Какой же она была дурочкой! Да еще и не ела почти ничего!

Охваченная растущей неуверенностью, Александра пыталась припомнить, что же все-таки произошло вчера вечером. Но перед ней лишь мелькали разрозненные картины. Уютный кабинет. Теплый смех. Ландыши. Танцующее пламя свечей. И требовательные губы Хоука на ее губах, и его зубы, отрывающие кружево, и его рука на ее груди…

Александра услышала, как тихо отворилась дверь, но, погруженная в собственные горести, даже не повернулась.

— Кто бы там ни был, убирайтесь, — прошептала она.

— Ох, мисс, это всего лишь я, Лили. Прошу прощения за то, что врываюсь так рано, только его светлость сказал, что вы, может быть, захотите поехать на прогулку, верхом. Но сначала, он сказал, вы, пожалуй, захотите выпить кофе и умыться холодной водой. Хотя откуда ему знать, я просто… — Девушка умолкла, увидя, как Александра схватилась за голову. — Вы плохо себя чувствуете, мисс?

— Милая Лили, — медленно, осторожно произнесла Александра, — не плохо, нет… я просто умираю. Пожалуйста, уйди, дай мне упокоиться в мире.

Горничная замерла на месте, встревоженно глядя на Александру.

— Я найду Шедвелла… в Альфристоне есть доктор. Он доберется сюда за час. — Она повернулась и бросилась к двери.

Но ее остановил слабый стон:

— Ох, пожалуйста! Не надо доктора…

— Но, мисс…

— Ох, моя проклятая голова! Все, что мне нужно, — это покой и тишина… благословенная тишина и темнота. — Александра отчаянно боролась с ощущением, что плывет в волнах черных чернил.

Горничная воскликнула:

— Так вот в чем дело! Вы вчера немножко перебрали, да? Ну тогда его светлость знал, что говорил. Все, что вам сейчас нужно, — это умыться холодной водой и выпить кофе, и вам станет гораздо легче.

Из-под подушки донесся приглушенный стон, больше похожий на рычание, и следом — отчетливое ругательство.

— Аи, ну да, сейчас-то вам очень плохо, но это скоро пройдет. Вам нужно выпить кофе. Если бы вы сели…

Александра горестно вздохнула. Похоже, ей не избавиться от Лили, пока она не выполнит просьбу.

— Хорошо. Но только один глоток. — Садясь в постели, Александра поморщилась от боли. — А потом оставь меня в покое.

Лили сочувствующе улыбнулась, протягивая ей тяжелую керамическую чашку. Горький запах проник в ноздри Александры, и она скривилась от отвращения. Но горничная была непреклонна:

— Ну, всего два-три глоточка. Это вам поможет, уж поверьте. Мой отец мог бы в этом поклясться, а уж ему ли не знать, если он напивается вдрызг по три раза в неделю.

Не открывая глаз, Александра нащупала чашку, схватила ее дрожащими пальцами и заставила себя сделать глоток.

— Еще капельку, мисс.

Александра глотнула еще. Горячая жидкость обожгла ее горло, и желудок тут же протестующе сжался.

— Боже мой!.. Лили, дай таз…

Затем тошнота неожиданно прошла. Александра медленно открыла глаза. Голова у нее все еще болела, но уже не так сильно.

Допив кофе, Александра почувствовала, что пришла в состояние, немного похожее на нормальное. Она подошла к окну, открыла его и глубоко вдохнула прохладный чистый воздух. На востоке по небу плыли розовые и пурпурные облака, над склонами холмов клубился легкий туман…

Действительно, отличное утро для верховой прогулки, решила девушка.

Лили развернула перед Александрой костюм для верховой езды — из красновато-коричневого бархата, с перчатками и ботинками того же цвета. Таких амазонок Александра еще не видела — платье было в архаичном стиле, у него был очень узкий лиф и сшитая из двух не соединенных между собой кусков юбка. Но Лили уверила Александру, что на ней амазонка будет выглядеть просто чудесно. Спустя двадцать минут Александра, чувствуя себя заново родившейся, спустилась по широкой лестнице и приветливо улыбнулась лакею, распахнувшему перед ней дверь.

Герцог ждал ее возле конюшен. Сердце Александры чуть подпрыгнуло, когда она увидела, с какой веселой внимательностью рассматривает ее Хоук. Она бы очень хотела вспомнить все, что происходило накануне вечером…

— Вы знали! — сердито воскликнула она. — Вы знали, что будет потом!

Серебристые глаза оглядели ее лицо, чуть задержавшись на бледных щеках, на синяке, темневшем на виске.

— Разумеется, я знал, но ты вела себя так храбро!

— Да, вам такое состояние должно быть хорошо знакомо, — негодующе сказала Александра. — Могли бы и предупредить меня!

— А ты бы меня послушалась? — На долю мгновения в воздухе между ними повисло напряжение.

— Нет, — признала Александра. И расширившимися глазами неуверенно посмотрела на герцога. — А… а что вообще было вчера вечером?

Хоук лениво улыбнулся:

— Ты ничего не помнишь?

— Разумеется, нет, иначе бы я не спрашивала, черт побери!

— Какой удар по моему самолюбию! Для меня это самое настоящее потрясение! — И Хоук печально покачал головой.

— Лжец! — прошептала Александра, охваченная ужасом.

— Вот как? Разве ты не помнишь мои руки, мои губы…

Александра стиснула зубы: кое-что она вспомнила… Но только до того момента, как герцог усадил ее в кресло. А дальше следовал полный провал.

— Нет, вы не… — выдохнула она потрясенно. — Я не могла! Это невозможно!

— Ты так уверена? — В его глазах дразняще прыгали серебристые точки.

— Нет, черт побери! Потому что вы подлец, да, подлец, и вы вполне могли…

— Грубо воспользоваться твоим опьянением? Нет, кусачка, этого я не сделал, просто потому, что мне нравится, когда женщина в постели не просто храпит. Ты заснула, и я отнес тебя наверх, где скромно и целомудренно уложил в постель. И запомни вот что, — проворчал Хоук, — когда я надумаю переспать с тобой, ты будешь отлично сознавать, что я делаю, уверяю тебя!

— Никогда!..

— Это лишь вопрос времени. И мы оба это знаем.

— Ничего такого я не знаю, а вы подлец!

— Ты повторяешься, дорогая, — небрежно бросил Хоук. И, насмешливо посмотрев на разъяренную Александру, изысканнейшим образом склонился перед ней в поклоне, предлагая войти в конюшню.

Она не двинулась с места.

— Почему бы вам не оставить меня и не дать покататься спокойно?

— Тебе незачем меня бояться, мисс Мэйфилд. Я просто хочу того же самого, чего хочешь и ты, — если только ты достаточно честна, чтобы это признать.

— Вздор! — Александра гордо вскинула голову, ее синевато-зеленые глаза потемнели. — Один очень мудрый человек когда-то предостерегал меня против мужчин, которые заявляют, что их не надо бояться, ваша светлость. — И как же ей теперь не хватает этого человека, подумала Александра.