Миссис Марч - Вирджиния Фейто

Именно во время одной из таких утренних прогулок по холоду, когда она шла по Семьдесят пятой улице, она случайно заметила в витрине повязку на голову. Она оказалась точно такой же, как на последней фотографии Сильвии Гибблер, опубликованной в прессе. Умершая девушка сидела на одеяле где-то в лесу и улыбалась в камеру (похоже, она всегда улыбалась), держала в руке персик, а на голове у нее была простая черная бархатная повязка.

Миссис Марч задумалась, не купить ли ей ее. Примерит дома. Станет смотреть на свое отражение в зеркале, которое внезапно сделается более привлекательным. Может, в ответ на нее будет смотреть Сильвия. Миссис Марч принялась изучать эту возможность, прошла мимо магазина с витриной, где выставлялась повязка, и он остался позади, а миссис Марч теперь шагала в толпе по Третьей авеню.

Она присоединилась к пешеходам у перехода, где все смело сражались с ураганом, поднятым проходившим автобусом номер М86. Именно тогда, собираясь перейти улицу, она обратила внимание на женщину впереди себя. На женщине была шуба и начищенные лоферы с кисточками, жидкие волосы она не очень туго стянула в пучок. Миссис Марч неотрывно смотрела на затылок женщины, пока свет не поменялся на зеленый, в это мгновение ее так сильно толкнули на проезжую часть, что она чуть не потеряла равновесие, а потом упустила женщину из вида среди множества сливавшихся шляп, подпрыгивавших в такт шагам, и качавшихся сумок. Через несколько секунд она снова ее заметила – женщина шла мимо небольшого кафе на углу. Миссис Марч поспешила за ней, проявляя осторожность, чтобы все время оставаться в нескольких шагах позади. Они теперь шли в одном направлении, поэтому миссис Марч решила, что нет ничего страшного, если она продолжит игру «Следуй за лидером». Женщина шла ровным шагом, постукивание ее лоферов соответствовало ритму самой миссис Марч. Когда женщина повернула голову, чтобы посмотреть в витрину, у миссис Марч в груди затрепетало сердце – она увидела знакомые приподнятые скулы и римский нос. Какое-то время они так и шли, одна миссис Марч следовала за другой, как ходят утята, пока женщина не завернула за угол, а миссис Марч, которой требовалось идти в противоположном направлении, не застыла на месте. Она стояла и смотрела женщине в спину, пока та шла вниз по улице – и ее вдруг охватила радость, чувство освобождения, словно красное вино согрело ей грудь и превращалось в нечто, что можно было описать как «почти счастье». Она повернула налево и с трудом избежала столкновения с прохожим, которого закрывал большой букет.

Миссис Марч последовала за женщиной в шубе до улицы, на которой стояли одинаковые таунхаусы. Она держалась на расстоянии и видела, как женщина подошла к каменным ступеням, ведущим к одному из домов из коричневого камня. Женщина не стала рыться в сумке в поисках ключей, вместо этого взялась за ручку и толкнула дверь. Дверь открылась, женщина вошла в дом и закрыла дверь за собой. Миссис Марч еще немного постояла, глядя на входную дверь, потом посмотрела в одну сторону тихой улочки, в другую и только после этого решила приблизиться. Это здание коричневато-пурпурного цвета с арочной входной дверью и окнами с карнизами на кронштейнах казалось таким гостеприимным, таким дружелюбным. Миссис Марч медленно подошла к крыльцу и стала подниматься по ступеням из песчаника, ее лоферы тихо постукивали. Руки она сжимала перед собой, словно в молитве. Добравшись до верхней ступени, она положила руку в перчатке на покрытое толстым слоем лака дерево, пытаясь ощутить пульсацию, затем толкнула. Дверь открылась с легким скрипом, ее отражение на блестящей лакированной поверхности покачнулось вместе с дверью. Она закрыла дверь за собой так тихо, как только могла, и шагнула в прихожую.

Воздух здесь по ощущениям был другим. Она пошла по полу, выложенному черными и белыми плитками, и подумала, что узнала собственное зеркало, а также узкий шкаф для верхней одежды из своей прихожей. Она пошла дальше и увидела справа большую светлую гостиную. На белой мраморной каминной доске стояли фотографии в рамках. Из серебряных рамок ей радостно улыбались незнакомцы. Она осмотрела гостиную. Подушки, отделанные по краям бархатом, лежали на антикварной кушетке, а на старинном бюро с выдвижной крышкой – «Джейн Эйр» большого формата в позолоченном переплете. Миссис Марч почувствовала себя здесь комфортно, даже успокоилась. Возникло ощущение, что она бывала здесь раньше. «Может, и бывала», – сказала она себе. Она проследовала к зеркалу и подумала, что видит в нем скорее отражение не комнаты этой женщины, а своей собственной гостиной с картиной Хоппера под латунным светильником, установленным специально для ее подсветки, и книжными полками по обеим сторонам камина.

Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы привести дыхание в норму, и вернулась в прихожую, прислушиваясь, не раздадутся ли наверху чьи-то шаги. Она отказывалась уходить, словно ждала, чтобы кто-то ее здесь застал.

Но никто не спустился по лестнице, и она открыла входную дверь и ушла, по пути прихватив зонтик с цветочным рисунком с фарфоровой стойки для зонтиков.

Она пребывала в мечтательном настроении, когда вернулась домой. Положила украденный зонтик в шкаф для верхней одежды, туда же повесила шубу и шляпу. Марта находилась в спальне – обычно она в это время перестилала кровать. Миссис Марч украдкой пробралась в кухню, чтобы заварить себе чашку чая. Она стояла у плиты, чувствуя себя некомфортно, пока ждала, когда закипит вода, после этого отнесла чашку с чаем и вышитую салфетку в гостиную, поставила чашку на приставной столик, включила телевизор – и тут во входную дверь постучали. Она замерла над диваном, так и не присев, прислушиваясь, не постучат ли во второй раз, это подтвердило бы, что кто-то на самом деле стоит у входной двери. И стук на самом деле прозвучал, гораздо громче, чем в первый раз. Она бросилась к двери, даже не посмотрев в глазок – нужно было срочно открывать.

Там никого не оказалось. Общий коридор, оклеенный знакомыми обоями, со светильниками, отбрасывавшими теплый, успокаивающий свет, был пуст. Миссис Марч посмотрела на открытую кабину лифта, кнопки не светились.

Она медленно закрыла дверь. Постучали в третий раз – быстро, легко и почти робко, кто-то явно колебался. Сквозь дверь этот стук был почти неслышен. Она резко распахнула дверь, дернув ее со всей силы, посмотрела в одну сторону общего коридора, потом в другую, но никого не увидела. Может, это балуется кто-то из проживающих в доме детей?

Она резко дернулась, услышав голос Джорджа у себя