Воздушный стрелок. Боярич - Антон Демченко

– Так это что, месть?

– За мое «веселое» детство? Нет. То дело прошлое, да и я никогда не оставлял их выходок без ответа. Другое дело, что у меня духу не хватало загнать сестер в реанимацию, это да. – Я автоматически отобрал у Николая только что вытащенную им сигарету.

– Ну и… зачем тогда было сейчас вот это делать? – хмуро глянув на дымящийся цилиндрик в моей руке, спросил Николай. – Что, теперь духу хватает?

– Говоря высоким штилем, у меня кончилась вера в их разум. Аккурат после инцидента с подложенным боевым артефактом и самого длительного в моей жизни отдыха во владениях Иннокентия Львовича.

– Кхм… и?

– Что «и»? Я пообещал им визит в медблок каждый раз, когда они будут вести себя неподобающе… Как считаешь, пущенный по школе слух об изгнании младшеклассника Кирилла Громова, извините, теперь уже Николаева, – так вот это, по-твоему, подобающее поведение для отпрыска столь древнего и уважаемого рода? Я уж молчу про последовавшие за этим неприятности… А обещания надо выполнять.

– Неприятности? – насторожился Николай, при этом не выказав никакого удивления по поводу слухов об изгнании.

– Хм… ну, если назначение старостой можно рассматривать как курьез, то три пусть и не состоявшихся, но объявленных дуэли за один день – это несколько многовато, а? – пожал я плечами.

– Три? Но…

– Ильин, Стародубов и Винокуров. Все из класса Малины Федоровны. Правда, усилиями Милы нашу встречу с этими господами удалось перенести на школьный полигон… Послезавтра сойдемся.

– Вот это новости… А Владимир Александрович был уверен, что у тебя дуэль только с Ильиным… а Винокуров и Стародубов вроде как секунданты…

– Ну-ну… Можешь передать господину начальнику службы безопасности мое нелестное мнение о работе подчиненной ему структуры. – Я хмыкнул, когда Николай в ответ состроил непонимающую гримасу. Ну да, ну да. И расспрашивает он меня исключительно из приятельского интереса. Как же, как же. А я, разумеется, из тех же соображений, тут распинаюсь.

– Я, между прочим, тоже там служу, – недовольно проворчал Николай.

– Вот видишь, как здорово! – улыбнулся я. – Теперь ты в курсе слабых сторон службы и, если правильно себя поведешь, можешь подсидеть нашего дорогого Владимира Александровича. Это же какая перспектива, а!

– Да ну тебя, клоун, – фыркнул в ответ Коля и, вздохнув, сам отдал мне почти полную пачку «румянцевских» сигарет. Вот что значит правильная дрессировка! – Ладно. Поеду я, надо боярышню домой отвезти. Время.

– Счастливого пути, – кивнул я.

Николай потоптался на месте, но, так больше ничего и не сказав, махнул рукой и направился к загнанному в угол двора вездеходу.

Машина уже выруливала на просеку, когда неожиданно затормозила. Хлопнула задняя дверь, и, выскочив из салона, Мила решительно зашагала в мою сторону.

Оказавшись в паре метров от крыльца, девушка замерла на месте и, растерянно глянув, выдавила:

– Почему?

– Я предупреждал. Разве нет? – пожал я плечами.

– Я о другом. Почему ты избил только ее? – тихо, но непреклонно проговорила Мила.

– Не избил, а продемонстрировал превосходство умения над дурной силой. Но если ты так хочешь, могу и тебе что-нибудь сломать… чтобы завидно не было. – Я удивился, честно.

– Но… но… я ведь… я тоже…

– Она нагадила, а ты попыталась за ней прибрать. Получилось не очень, согласен. Ну, так какие твои годы? Научишься еще. Это всего лишь вопрос практики, а уж Линка-то тебе ее обеспечит сколько угодно. – Я ухмыльнулся и кивнул в сторону автомобиля и терпеливо ждущего в нем Николая. – Все. Езжай. Следующее занятие в четверг, в три часа дня.

Говорить, что отправка Лины в медблок – это не только ее наказание за дурость, но и прозрачный намек Ирине Михайловне, я не стал. Умному достаточно… Нет, в разум тетки я не верю, но у нее есть муж. Вот он пусть и объясняет…

Проводив взглядом отъехавшую от ворот машину, я вздохнул и, покачав головой, отправился в дом. Я люблю свою работу и терпеть не могу смешивать ее с личными делами. Настроение в таких случаях гарантированно будет испорчено. Проверено неоднократно и только что в очередной раз подтверждено практикой.

Все удовольствие от учебного процесса насмарку. Эх… С другой стороны, оставить выходку Лины без внимания я тоже не могу. Принцип. Кстати, о принципах… а ведь Гдовицкой при обсуждении источников слухов встал на защиту только Милы, напрочь умолчав об Ирине Михайловне… Хм.

Пока машина катилась по шоссе в сторону имения, Мила молча перебирала в уме события заканчивающегося понедельника, и… все. Оценивать и анализировать происшедшее мозг отказывался напрочь, но при этом непрерывно крутил одни и те же картинки сегодняшней «тренировки».

Начать с того, что сразу по приезде к Кириллу оправившаяся за воскресенье от событий прошлой недели Линка вновь «прошлась» по новому жилью двоюродного брата. А тот даже не отреагировал. Спокойный как удав, не размениваясь на лишние слова и эмоции, Кирилл вновь погнал сестер на пробежку, правда, на этот раз дело обошлось без подавителей и жалящих техник. Но закончилась пробежка точно так же, как и на предыдущем занятии, трансом и долгими упражнениями по прокачке Эфира через себя. Разве что по окончании тренировки тело уже не болело… Так, чуть-чуть, в первые десять минут. А потом… Сестры как раз выбрались из пруда, когда показавшийся на веранде Кирилл неожиданно размазался в воздухе и возник рядом. Милу парализовало. Она только успела почувствовать «пулеметную» очередь довольно болезненных уколов пальцами в район позвоночника и безвольно осела на бортик пруда. А дальше ей осталось только смотреть и слушать. Благо по-прежнему неуловимо-стремительный двоюродный братец «позаботился» о ней, оперев спиной на ствол росшей рядом рябины, так что Мила имела возможность видеть все происходящее… и никак не могла в нем участвовать.

Лина замерла в ступоре, наблюдая за нападением на сестру, а когда очухалась, перед ней уже оказался Кирилл.

– Я ведь предупреждал… – покачав головой, произнес он в лицо сестре. Та побледнела и… атаковала.

Абсолютно невозмутимый двоюродный брат легко и незаметно сместился в сторону от любимого огненного хлыста Лины и, ни на секунду не изменившись в лице, влепил сестре кулаком в корпус. От чудовищной силы удара близняшку снесло. А когда она поднялась на ноги, материализовавшийся рядом Кирилл нанес еще один удар. Хруст, вскрик, и упертая Лина пытается подняться с песчаного покрытия полигона, куда ее унесло очередным таранным ударом двоюродного брата. Левая рука висит плетью, а правую она прижимает к боку, куда в первый раз угодил кулак Кирилла. Лина рычит, и вокруг нее вырастает кокон водяного щита, пузырящийся и кипящий, а сверху его покрывают багровые разводы огненного купола.