Невинная наследница - Барбара Картленд

Люди, говорившие о сеньорите Делите на балу в Ранела, были правы, описывая ее как гитану. Но кто мог представить, что она происходит из такого жалкого племени? Неудивительно, что цивилизация не коснулась сеньориты, не считая платьев и драгоценностей. Они были теми приманками, которые приносили ей талант и красота. А сама она была просто животным, сражающимся за добычу любым способом.

В этот вечер Равелла смотрела, как цыгане готовят еду. Женщины потрошили птиц и животных, которых принесли мужчины, и бросали в большой котел, установленный над пламенем на треножнике. Сегодня принесли цыплят. Равелла могла видеть белые перья, как снежинки разбросанные по траве там, где женщины ощипывали их. Некоторые мужчины разделывали шкурки кроликов, чтобы подвесить их для просушки.

Еда варилась медленно, и через некоторое время женщины пошли к своим фургонам за мисками и кружками. Равелла увидела свою стражницу, медленно идущую к их фургону. Она торопливо слезла с табуретки, чтобы женщина не узнала, что она может наблюдать за ними, но внимание ее привлекло движение на противоположной стороне у одного из фургонов.

Сквозь деревья она отчетливо увидела мужчину. Сердце Равеллы подскочило: она надеялась, что это тот, кого она призывала на помощь. Но и лицо, и волосы человека даже на расстоянии изобличали цыгана. Равелла увидела, как, посмотрев куда-то, он тайком уполз прочь. Его поведение удивило ее, но смотреть дальше не было времени. Женщина уже подходила к ступеням. Она вошла с миской горячего варева.

После ужина Равелла вернулась на место наблюдения. Нигде не было видно ничего необычного, и она решила, что это просто был человек, живущий неподалеку, которого она по ошибке приняла за цыгана.

Она больше не думала бы об этом человеке, если бы могла думать о чем-нибудь, кроме спасения. Теперь она думала, как сможет привлечь внимание кого-нибудь, кто попадет в лагерь даже случайно. Осматривая фургон, она заметила подвешенный высоко под крышей старый топор. Равелла представила себе, как она разбивает дверь или окно и зовет на помощь.

Она решила, что на это понадобится много сил, и стала обдумывать другие способы привлечь внимание.

Вернулась старуха, и Равелла услышала, как скрипят доски под ее ногами, когда та шаркала по полу. Скрипящие доски привели ее к новой мысли: имея топор, она сможет поднять одну или две доски. Она решила завтра же, как только останется одна, проверить, прочно ли они прикреплены к полу.

Спать было невозможно. Было душно, от старухи скверно пахло. Равелла лежала, прислушиваясь к храпу, доносившемуся сверху. Снаружи было очень тихо, только ухали совы и вдали лаяли собаки. Внезапно она услышала резкий свист. Старуха сразу проснулась и начала спускаться. Раздался новый свист, более настойчивый, и почти сразу поднялся невообразимый гвалт. Раздавались крики, плач, злобные вопли.

Старуха поспешила к двери. Как раз когда она отпирала, подбежал мальчик.

— Скорее! — кричал он. — Скорее! Ловелы!

Женщина ответила ему потоком испанских слов, которые Равелла, не могла понять. Но он уже скрылся. Старуха схватила все, похожее на оружие, из всех углов фургона и поспешила выйти, не забыв запереть дверь.

Как только Равелла осталась одна, она вскочила, подставила табуретку и выглянула из окна. Светила луна. Она не была полной, но было достаточно светло, чтобы видеть толпу сражающихся мужчин там, где днем был костер. Некоторое время Равелла наблюдала за ними, а потом увидела высоко на холмах линию фургонов на фоне неба. Она поняла, что на них напало другое племя. Ссоры между племенами могли длиться из поколения в поколение и прекращались только после продолжительных кровавых битв.

Разглядывая сражающихся и слушая их крики, Равелла вспомнила про топор. Она спрыгнула с табуретки и, ощупывая стену в темноте, скоро обнаружила его и обрадовалась, что он острый.

Отодвинув стол в сторону, Равелла постаралась найти доску, трещавшую, когда по ней шла цыганка. Это оказалось просто, потому что доска качалась даже под ее ногами. Равелла постаралась просунуть топор в край качающейся доски. Это отняло довольно много времени, и все это время она слышала снаружи то нарастающий, то стихающий шум боя. Равелла боялась, что бой кончится и цыганка вернется.

Ей повезло. На одной стороне доски не было гвоздей, и ей удалось просунуть топор и на несколько дюймов приподнять доску. Этого было достаточно, чтобы просунуть пальцы. Она изо всех сил потянула доску. Руки у нее были нежные, дерево впивалось в кожу и царапало ее, но Равеллой владело только отчаянное желание бежать.

Она снова и снова тянула доску, и наконец с громким треском конец доски поднялся почти на два фута от пола. Равелла посмотрела вниз. В темноте невозможно было ничего разглядеть, но она была уверена, что это земля. Теперь надо было попытаться проскользнуть в узкое отверстие.

К счастью, пол был выложен широкими досками, а Равелла была маленькой. Сев на пол, она просунула ноги в отверстие и босыми ногами коснулась травы.

Трудно было опуститься самой. Она поцарапала подбородок, разорвала свою и без того рваную одежду о гвоздь, но упрямо протискивалась, извиваясь и проталкиваясь, пока, задыхаясь, не упала на землю.

Минуту она лежала без движения, хотя и понимала, что нельзя терять времени. Бой еще шел, хотя и не так шумно, как раньше. Равелла на животе поползла за круг, образованный фургонами, к краю пшеничного поля. Она нашла колею и, согнувшись, кралась по ней. Когда она подумала, что ее уже не видно, а шум уменьшился, она остановилась. Следы колес вели дальше.

Она побежала. Если она бежала быстро, стараясь убежать из леса, то теперь бежала гораздо быстрее, потому что знала, какое наказание ждет ее, если ее заставят вернуться.

Наконец она подбежала к воротам, за которыми лежала дорога. Равелла минутку постояла, сдерживая дыхание и осматриваясь. Ее не преследовали, по крайней мере, ей так казалось. Не решаясь остановиться, она пошла по дороге.

Пройдя четверть мили, она увидела крыши нескольких коттеджей. Это была маленькая деревенька. Сначала Равелла подумала, что может постучать в первую дверь и попросить о помощи. Потом она вспомнила, как выглядит: грязная, оборванная, со спутанными волосами. Ее примут за цыганку, и трудно будет убедить кого-нибудь выслушать ее.

Она попробовала представить, что случилось бы, если б цыганка постучала в их старый дом. Она почти услышала, как старый Адам гонит девушку прочь, приказывая ей уходить и не беспокоить добрых людей.

Она вошла в деревню. Окна домов были задернуты занавесками, вокруг было спокойно. Бездомная собака выбежала к Равелле, рыча и обнюхивая ее ноги. Равелла заговорила с ней, и, как бы извиняясь за такой прием, собака завиляла хвостом. Равелла колебалась. Перед ней стояли несколько коттеджей, немного в стороне от дороги располагалась ферма. Она должна постучать в одну из дверей. Вдруг за коттеджами она увидела круглый дом. Он был построен в обычном стиле деревенской тюрьмы, с зарешеченными окошками и круглыми стенами. К нему примыкал дом констебля.