Невинная страсть - Бренда Хайетт

Ноуэл не знал, что за этим стояли Маунтхиты, но даже если бы и знал, то едва ли стал действовать по-другому. Ровена заслуживала того, чтобы ей вернули драгоценности, а леди Маунтхит — того, что ей выпало на долю, если вспомнить, скольким молодым людям она подпортила репутацию за последние годы. Даже его сестра Холли пострадала от злословия этой мегеры в первые дни после замужества.

— Возможно, именно из-за этого Святой не оставляет в покое дом Маунтхитов? — высказал предположение Ноуэл. — Если ему об этом известно, то он, возможно, опасается, что их вмешательство сильно затруднит его задачу.

— Ну и глупо, если это так, — заявил сэр Натаниэль. — Они лишь удвоят усилия. Ну да ладно. — Он тяжело вздохнул. — Будь что будет. Может быть, он утратил бдительность, а мы воспользуемся этим, чтобы наконец избавить Лондон от этого сукина сына.

— Возможно. — Ноуэл кивнул. — А я тем временем тоже удвою усилия и буду сообщать вам, как продвигаются дела.

— Так и сделай, Пакстон. И позаботься, чтобы к нашей следующей встрече ты мог доложить об успехах.

Прибыв в Хардвик-Холл на музыкальный вечер, Ноуэл все еще вспоминал разговор с сэром Натаниэлем. За время его шпионской деятельности у него, конечно, не раз возникали любопытные ситуации, но преследовать самого себя ему еще не приходилось. Он, конечно, относился к этому с юмором, но моральные последствия всего этого несколько утомляли. Однако если, в конечном счете, удастся отдать в руки правосудия Черного Епископа, все остальное будет не так уж важно. Ведь из-за предательства этого типа было проиграно не одно сражение, не говоря уже о погибших от его руки людях.

Поздоровавшись с хозяином и хозяйкой, Ноуэл сразу же отправился на поиски единственного человека, который был способен помочь ему восстановить душевное равновесие.

— А-а, мисс Риверстоун! Сегодня вы прекрасны, как всегда. — Он был прав. Ровена была очень хороша в платье из бирюзового атласа, отделанном белоснежным кружевом. Поскольку она была в окружении толпы гостей, ему пришлось поздороваться с девушкой более официально, чем хотелось бы.

Тем не менее от его слов у нее зарделись щеки.

— Добрый вечер, мистер Пакстон. Я рада, что служебные обязанности позволили вам прийти сюда.

— Я постарался закончить свои дела сегодня.

— Ты любитель музыки, Пакстон? — спросил Гарри Тэтчер, подходя к ним. — Помню, ты еще в Вене говорил это. Рад видеть вас снова, мисс Риверстоун.

— Я тоже рада вас видеть, мистер Тэтчер. — Она присела в поклоне. — Значит, вы тоже были на конгрессе в Вене? Возможно, вы более подробно расскажете мне об этом, чем мистер Пакстон.

Он склонился к ее руке с обворожительной улыбкой, которая, насколько понял Ноуэл, безотказно действовала на других людей.

— С превеликим удовольствием, мисс Риверстоун. Может быть, мы отойдем куда-нибудь в укромный уголок, чтобы вы могли послушать мои рассказы?

— Уверен, что мисс Риверстоун слишком хорошо знает правила приличия, чтобы согласиться остаться с тобой наедине, Гарри. — Ноуэл постарался скрыть свое раздражение, обратив все в шутку. — Почему бы тебе не рассказать о том, чем ты занимался — и что позволительно говорить в присутствии леди, — в более людном месте?

Веселые искорки в глазах Тэтчера показывали, что он флиртовал с единственной целью: вызвать у Ноуэла именно такую реакцию.

— Наверное, ты прав, Пакстон. А жаль. Если пожелаете поговорить со мной позднее, мисс Риверстоун, я к вашим услугам. — Самодовольно подмигнув Ноуэлу, он ретировался.

— Вы не одобряете мистера Тэтчера? — спросила Ровена, глядя вслед Гарри.

— Он вполне безобидный шалопай, — произнес Ноуэл, — но ему привычнее иметь дело со служанками, чем с настоящими леди, как вы.

— Очень трогательно, что вы чувствуете себя обязанным защищать меня от других джентльменов, но думаю, что в этом нет необходимости.

— Я не… — начал было Пакстон, но моментально понял, что именно этим и занимался — как вчера в отношении Ричардса, так и сегодня в отношении Гарри. — Я не хотел бы, чтобы вам причиняли боль, — сказал он наконец, глядя ей прямо в глаза в доказательство своей искренности.

То, что она увидела в его глазах, заставило ее тихо охнуть. А Ноуэла вновь охватило желание заключить ее в объятия и показать с помощью своих губ и своего тела, насколько сильно его чувство к ней. Но разумеется, в данной обстановке сделать это было невозможно. Сейчас, например, к ним приближалась леди Маркус.

— Ровена! Ты-то мне и нужна. Именно ты можешь оценить юмор ситуации, в которую я попала, и не станешь смеяться. — Она замолчала, неуверенно глядя на Ноуэла.

Он сразу же понял намек.

— Пожалуй, до начала концерта я подойду к буфету. Вам, милые леди, что-нибудь принести?

Они отказались, и он направился к буфету, на ходу окидывая взглядом комнату. Как раз в этот момент в помещение вошел Ричардс. Ноуэл решил не спускать с него глаз и понаблюдать, с кем он будет разговаривать и как себя вести. Особенно по отношению к Ровене.

А Ричардс уже направился к ней. В его глазах была какая-то решимость, встревожившая Ноуэла. Взяв со стола канапе, Пакстон подошел к столу и стал издали следить за своим объектом.

Ровена, оживленно разговаривавшая с леди Маркус, заметила Ричардса только тогда, когда он заговорил — возможно, потому, что снова была без очков. Хотя она улыбнулась очень милой улыбкой, Ноуэл обрадовался тому, что девушка ничуть не покраснела, как это было, когда она здоровалась с ним.

Немного приблизившись, Ноуэл мог слышать обрывки разговора.

— …моя подруга леди Маркус, — сказала Ровена.

— Рад познакомиться, миледи. — Ричардс поклонился. — Насколько я понял, друзья мисс Риверстоун заслуживают того, чтобы искать их дружбы.

Интересно, с какой целью этот человек втирается в доверие к Ровене? Если он намерен выкачивать из ее брата информацию, то, возможно, просто надеется отвести от себя подозрение, завязав дружбу с его сестрой?

Как бы то ни было, а Ноуэл счел своим долгом вмешаться.

— Кажется, сейчас начнется концерт, — сказал он, подходя к ним. — Нам, наверное, следовало бы пройти на галерею и занять места.

Ричардс взглянул на Пакстона, почти не скрывая неприязни, которая, однако, быстро сменилась холодной вежливостью. Леди Маркус, извинившись, отправилась искать мужа, а остальные трое прошли под арками на галерею, где, согласно программкам, распространенным леди Хардвик, должна была проходить первая часть музыкального вечера.

Не успели они сделать и нескольких шагов, как их остановила мисс Фанни Маунтхит.

— Мисс Риверстоун, рада снова встретиться с вами, — сказала она с притворной улыбкой. — И с вами тоже, мистер Пакстон. Вы, я думаю, слышали новости? Бедная матушка.