Ответный удар - Милослав Князев

Но нам предложили другой вариант. На консервации в трюме находилось ещё несколько машин, и подготовка одной из них займёт немногим больше времени, чем восстановление хотя бы одного кабеля на нашей. Конечно, согласились. А что до стандартных настроек, так и у нашего такие же были. Не привыкать. Пока техники занимались своим делом, напарница решила сходить на резервный командный пункт, который находился как раз рядом. Я пошла с ней.

— Бардак! — заявила Гинтири, подходя к месту.

— Так ведь бой идёт, и мы слегка подбиты, — заметила я.

— Никакой бой и повреждения не оправдывают того факта, что бронеплита капитанской рубки закрыта не полностью, — очень серьёзно ответила она. — Туда не только целая абордажная команда пройти сможет, но и истребитель пролетит.

Из-за наполовину опущенной плиты раздавались приказы на ашжурском и мат на русском. Последнего было намного больше. Похоже, линкором командовали земляне. Когда прошли внутрь, убедились, что так и есть. В кресле главного пилота сидел Паша Смирнов, второе и третье пустовали, место главного артиллериста занимал кто-то из десантников, рядом с ним был какой-то техник ожу, другие кресла тоже либо пустовали, либо были поделены между техниками и десантниками с Земли. Капитанское место занимала совсем молоденькая девчонка с косичками из последнего пополнения. Увидев нас, та вскочила и сразу обратилась к моей напарнице:

— Временно исполняющая обязанности капитана тяжёлого линкора, капитан орудийной платформы Наталья Стрельцова.

В ответ Гинтири буквально взорвалась:

— На военных кораблях никогда не было, не может быть и никогда не будет временно исполняющих обязанности капитана! Бывает только капитан! Всегда! В случае гибели капитана им автоматически становится старший офицер. Пока на корабле останется хоть кто-то живой, он и будет капитаном, даже если это простой солдат или уборщик.

Девочка буквально сжалась от такого ответа, а Павел вмешался:

— Так ты, Гинти, и есть старшая.

— Нет! — сразу успокоилась та. — Ты лейтенант, она целый капитан, пусть и орудийной платформы, а я простой пилот-истребитель.

— Тогда чего тут разоралась на старших по званию?! — ответил он, после чего провернулся к девушке: — Наташа, гони этих сумасшедших со своего мостика.

Капитан не знала, как реагировать. Тогда положение спас техник-ожу:

— Из ангара докладывают о готовности истребителя.

Мы сразу сорвались с места.

— Какая муха тебя укусила? — обратилась я к напарнице на бегу. — Зачем наорала на девочку?

— На боевых кораблях не бывает временных капитанов, — упрямо ответила та.

Гинтири. Пилот-истребитель

В ангар я зашла, будучи под впечатлением от только что состоявшегося разговора. Неприятные, честно скажу, ощущения. Сама не понимаю, почему сорвалась? Ну, ляпнула девчонка-хомо глупость, и что? Это ещё не повод. Я, конечно, права — на военных кораблях временных капитанов быть не может! Факт, известный абсолютно всем. Но в любом случае не стоило. Лучше бы просто спокойно ей объяснила. Вон, даже напарница, и та косится.

Не успела успокоиться, как чуть не сорвалась ещё раз. Эти!.. Эти… Эти…

Так, Гинтири, возьми себя в руки, вон Даля что-то почувствовала и опять косится. В общем, эти, мягко выражаясь, техники подготовили вместо истребителя штурмовик.

— Особая модель! — поспешил пояснить ожу, видимо, прочитав эмоции у меня на лице. — Вооружение намного лучше любого истребителя, а по манёвренности почти не уступает.

Как будто я сама не знаю! Только "почти не уступает" с точки зрения читающего техданные и того, кто сидит в пилотском кресле — две огромнейшие разницы.

Вообще-то космические штурмовики — неплохие машины. Даже хорошие. Предназначены для работы с объектами на астероидах и малых безатмосферных планетах. По сравнению с истребителями заметно тяжелей, лучше бронированы, лучше вооружены и, соответственно, менее манёвренны. Им это не так уж и нужно, не то предназначение. Если сравнивать дальше, то во встречном бою группа на группу не всё однозначно. Не линкоры, конечно, но истребителям лучше не соваться. А один на один — всё наоборот. И пускай именно эта модель имеет улучшенные качества, всё равно не то, чего хотелось бы.

— Не переживай ты так, — поняла, о чём я думаю, напарница. — Сколько там полностью боеспособных истребителей осталось-то? Мы их все порвём!

— Порвём, — пришлось согласиться мне.

Ей, конечно, хорошо, калибр больше, ассортимент оружия шире… Но выбирать всё равно не приходится, так что справлюсь. Тем более что нагрузка на стрелка тут куда выше, чем на пилота. Недаром на тяжёлых штурмовиках экипаж состоит уже из троих, и из них стреляют двое.

В этой части повреждённого линкора даже катапульта оказалась исправна, в бой мы вырвались из её шахты, а не своим ходом. Техники, подготовившие именно эту машину, оказались по-своему правы. Понятно, что им просто не было из чего выбирать, но если бы такая возможность имелась, всё равно стоило отдать предпочтение штурмовику. Это я поняла сразу, как только увидела картину боя.

— Ты думаешь то же, что и я? — спросила напарница.

— Да, — ответила ей.

На таких машинах против линкора не повоюешь, тем более в одиночку. Истребитель хоть может увернуться за счёт скорости и манёвренности, штурмовик уже нет. Но это если иметь в виду полностью боеспособный линкор, а тут такие не очень-то и сохранились.

— В первую очередь пройдёмся по кораблю, который дерётся с нашим, — предложила напарница.

Я не стала возражать. Хотя сомневаюсь, что нас хватит на то, чтобы добить хотя бы один линкор. Но, кого штурмовать первым, и так было ясно. Прямо на уцелевшие орудия я, естественно, машину не выводила, но и расстрел уже искорёженного борта точно не прибавит линкору живучести. В том, что Даля сумеет найти достойные цели, можно не сомневаться. У моей напарницы настоящий талант стрелять вслепую. При втором заходе обнаружили, что не все орудия обрабатываемого борта выведены из строя. Пара смогла ответить.

— К счастью, не главный калибр, — прокомментировала напарница.

— Тот, на таком расстоянии, распылил бы нас на атомы и не заметил, несмотря на любые щиты, — согласилась я, уклоняясь с траектории обстрела. — Но эти тоже не подарок.

— Справимся, — ни на мгновение не усомнилась Даля. — Ты главное подлети под хорошим углом.

Орудия мы подавили, получив в ответ несколько попаданий. Защитное поле выдержало, оно у штурмовика помощнее истребительского будет. Но диагностика половины генераторов уже показывала критические перегрузки. Дальше придётся рассчитывать только на броню, а это для серьёзного удара вообще ничто.

Четвёртый заход принёс результаты. Напарница сумела попасть во что-то важное. Внутри дзынирского линкора начали происходить взрывы, и он прекратил бой с нашим. Да и мы успели вовремя, так как почти сразу нагрянула пара истребителей. Для штурмовика и одного больше чем достаточно, а уж двух тем более. То, что один из них беспилотный — слабое утешение, а то, что оба со следами попаданий — уже лучше. Но и мы, увы, успели несколько ударов схлопотать.

Автомат Даля подбила вроде как легко, но и нам эта победа стоила остатков силового щита и нескольких попаданий в броню. Вроде ничего важного не задело, но ресурса всё меньше и меньше. С пилотируемым истребителем пришлось покружить. Он частично повреждён, мы хуже маневрируем, но спасала больше близость нашего линкора. Вот кое-как и обменивались ударами. Мы получили всего раза в полтора больше, поэтому, учитывая разные классы машин, можно сказать, общий счёт в нашу пользу. Только война не спорт, где победу зачисляют по очкам, тут любой удар может оказаться последним. Оставалось только жаться к своему линкору в расчёте на поддержку уцелевших орудий. Время пока работало на нас.

Когда всё же подошла подмога и из прыжков начали появляться тяжёлые корабли, от штурмовика мало что осталось. Сильно пострадали почти все двигатели, и рассыпалась броня или, скорее, её остатки. Пусть машина и крепкая, но как до сих пор не развалилась — загадка. Противник тоже одними приятными впечатлениями не отделался, но наоборот, остался почти цел, только лишился большей части оружия. Оставшийся пулемёт вообще не в счёт, его огонь мы могли держать сколько понадобится.

Увидев, насколько наше пополнение превосходит их силы, дзыниры начали отступать. А ведь им до победы оставалось совсем немного. Теперь те, кто выжил, уходили. Их никто не преследовал, даже позволили собрать уцелевшие экипажи с подбитых кораблей. У самих точно таких же забот хватало. Наш личный противник помахал на прощание крыльями с остатками разбитого оружия и умчался к своим. Знаю, что в последний момент Даля могла его легко достать, но не стала. Этот поединок закончился вничью.