Полная история христианской церкви - Александра Бахметьева

Указ царя вызвал смятение и ужас у христиан. Большинство, полюбившие земные блага более Бога, не были готовы пожертвовать ими и, страшась смерти, оказались малодушными. Грустно было истинно верующим видеть толпы христиан, спешивших в судилище и языческие капища, чтобы отречься от Христа и принести жертву идолам. Многие являлись туда прежде, нежели были призваны, судьи даже принуждены были отсылать их до другого дня, не успевая выслушивать их отречения. Некоторые христиане, не совершив языческого обряда, покупали себе письменные свидетельства, подтверждающие отречение, и этим малодушным обманом спасали свою жизнь.

В Александрии тогда епископствовал Дионисий, человек высокого благочестия. Он был некоторое время начальником Александрийского училища, когда Иракла, ученика Оригена, избрали в епископы. Иракл умер, и Дионисий заступил на его место. Он известен в церковной истории под именем Дионисия Великого. В письме к Антиохийскому епископу он описал, какое действие произвел в Александрии указ Декия. «Все были поражены страхом, многие из людей знатнейших из страха сами спешили в судилище, чтобы принести отречение. Приходившие называемы были по именам и подходили к нечестивому алтарю; иные из них, бледные и трепещущие, точно самих себя приносили в жертву; толпа, стоявшая кругом, осмеивала их, ибо видно было, что они страшились и смерти, и совершения жертвоприношения; другие подходили к жертвенникам с поспешностью, стараясь тем доказать, что никогда и прежде не были христианами; иные убежали; некоторые из взятых оставались тверды до темницы, а потом отреклись; другие даже вытерпели некоторые истязания, но не устояли до конца. Но оказалось и много таких, которые, подкрепляемые Самим Богом и получившие силу, сообразную с их верою, остались дивными свидетелями Христа».

Одним их них был старец Юлиан, больной подагрой. Он не мог ни стоять, ни ходить; его принесли двое христиан, из которых один тотчас же отрекся. Другой, которого звали Кронионом Благодетельным, вместе с Юлианом, остался твердым в вере. Их двоих посадили на верблюдов и возили по всему городу, после чего, жестоко избив, сожгли на костре перед огромной толпой народа.

Один солдат старался оградить их от толпы, но разъяренный народ убил его. Африканец по имени Мекар, был сожжен; Епимаха и Александра после долговременного заточения и страшных истязаний тоже сожгли, и с ними нескольких женщин. Пятнадцатилетний отрок Диоскор изумил всех своей мудростью и мужеством. Множество воинов смело исповедовали Христа и были казнены мечом. Несколько христиан ушли в горы и пустые места. Там они терпели всевозможные лишения, голод, холод и нищету. Многие из них были схвачены разбойниками и проданы в рабство; впоследствии их выкупали христиане. Сам Дионисий был спасен от смерти странным образом. Вышло повеление взять его, и он спокойно в своем доме ожидал, чтобы пришли за ним. Воины же искали его везде, только не заходили к нему в дом, ибо были убеждены, что он куда-нибудь скрылся. Наконец, через несколько дней он вышел с некоторыми христианами из города и тут был взят воинами. Он готовился идти на смерть, как вдруг, среди ночи, толпа незнакомых ему людей напала на воинов, обратила их в бегство, а Дионисия насильно увезли в отдаленное место.

В своем письме Дионисий говорит, что святые исповедники принимали с любовью и снисходительностью тех из отрекшихся, которые потом каялись в своем поступке. Они поддерживали их молитвами и любовью, угождая Тому, Кто не хочет смерти грешника, а покаяния и исправления.

Во время этого гонения пострадал и Ориген. Святитель Григорий Неокесарийский удалился в пустынное место, где воины, посланные за ним, не нашли его. Престарелый епископ Иерусалимский Александр претерпел истязания и заточение и скончался в узах. Епископ Римский Фабиан умер мученической смертью. Гонение в Риме было таким сильным, что долго не могли избрать ему преемника. Вавилу, епископа Антиохийского, славного святой жизнью, в оковах заключили в темницу. Там он обратил к Христу трех отроков и вместе с ними претерпел казнь.

Наступило страшное время: города пустели, христиане скрывались в лесах, темницы были переполнены, мучители придумывали истязания, язычники выдавали своих родственников, христиан. Один богатый молодой человек, по имени Павел, жил в Египте со своей сестрой, бывшей замужем за язычником. Муж его сестры, желая воспользоваться его богатством, решил донести на него. Павел узнал об этом и скрылся. Он ушел в горы, а оттуда в песчаную и безлюдную Фиваидскую пустыню. Углубляясь все дальше и дальше в пустыню, он нашел в скале пещеру. Близ нее журчал ручей и росла пальма. Павел стал жить в пещере. Гонение утихло, но Павлу уже полюбилась безмолвная, пустынная жизнь, и он не захотел возвращаться в город. Святой беспрестанно молился и трудился; питался он плодами пальмы, а из листьев ее делал себе одежду. Так прожил он 91 год, наедине с Богом в безлюдной пустыне. Павел Фиваидский (Фивейский) считается первым пустынником.

Особенно много христиан находилось в областях Малой Азии, где большинство Церквей основали апостолы и ближайшие их преемники. Там гонение было особенно сильным. К язычникам присоединялись и иудеи. Мы помним, какое участие принимали смирнские иудеи в осуждении св. Поликарпа. С тех пор прошло более семидесяти лет, но их ненависть к христианам не ослабела. С теми же яростными криками они требовали их отречения или казни. Некоторые христиане отрекались, — даже Смирнский епископ Евдемон согласился совершить жертвоприношение. В то время жил в Смирне пресвитер, по имени Пионий, всеми уважаемый за добродетели и кротость. Однажды, в тот самый день, когда совершалась память священномученика Поликарпа, Пионий получил извещение, что будет взят на суд. Помолившись, Пионий твердо решил не отступать от Господа и заранее надел себе на шею веревку, чтобы этим доказать свою готовность идти в тюрьму или на казнь. То же сделали христианин Асклепиад и женщина по имени Савина. Все они вместе спокойно ожидали своей участи. К ним подошел один из главных служителей языческого храма, Полемон, и говорит им:

— Разве вы не слышали, что царь повелел всем христианам поклониться богам?

— Мы знаем закон Бога, — отвечал Пионий. — Он повелевает нам поклоняться Ему одному.

— Ну, так ступайте на площадь, — сказал Полемон, — сами увидите. Там вас заставят покориться.

— Мы покорны Богу истинному, — сказали Асклепиад и Савина.

Христиане встали и молча пошли за Полемоном. На площади ждала большая толпа. Язычники и иудеи с яростными криками требовали, чтобы христиан предали казни или заставили отречься от Христа. Многие приступили к Пионию и уговаривали его спастись отречением; даже из язычников и иудеев многие любили его за его кротость.

Пионий не обратил внимания на увещания, а стал говорить всему народу:

— Вы, жители Смирны, вы, которые гордитесь красотою города вашего и славою певца вашего Гомера,[114] и вы, иудеи, дайте мне сказать вам несколько слов. Когда кто из наших отрекается от веры и из страха смерти соглашается совершить жертвоприношение, то вы радуетесь и осмеиваете его. А разве смеха достоин тот, кто совершил такой тяжкий грех? Вам, эллинам, следовало бы вспомнить слова вашего певца, который говорит, что не хорошо радоваться гибели человека.

А вы, иудеи, вспомните слова Моисея: Если увидишь осла врага твоего упавшим под ношею своею, то не оставляй его; развьючь вместе с ним (Исх. 23, 5) и слова Соломона: Не радуйся, когда упадет твой враг (Притч. 24, 17). Что до меня, то, скорее, согласен вытерпеть всякие страдания и смерть, чем преступить закон Бога моего. И за что ненавидите вы нас, иудеи? Если бы мы были и враги ваши, то разве мы не люди! Но скажите, какое зло сделали мы? кого преследовали? кого обидели? кого злословили? Разве вы думаете, что когда вы угрозами заставили кого из наших поклониться идолам, то только несчастный этот и грешен? А вы разве не грешны, когда склоняете его на грех?

Затем Пионий стал укорять иудеев за их неверность Богу. Напомнив им частый ропот, их нарушения закона, он сказал, что близок день, когда каждый будет судим по делам своим. Он упомянул и о тех справедливых карах, которые они уже навлекли на себя непокорностью Богу. Иудеи были пристыжены его строгими словами. В некоторых из них пробудилось раскаяние. «Поверь, Пионий,_ сказали они, — мы любим тебя за твою кротость и мудрость и желали бы спасти тебя от смерти, ибо воистину прекрасна жизнь».

— Да, — сказал Пионий, — жизнь прекрасна, но жизнь вечная несравненно прекраснее земной жизни, и свет незримый светлее солнца. Никто из нас не осуждает Божия творения: но есть мир невидимый, который несравненно прекраснее всего видимого.

Язычники тоже стали убеждать Пиония, но он остался тверд.