Помню тебя - Кэтрин Уэст

Я люблю притворяться, что у меня все в порядке, но это не так. Я создала себе простую жизнь без сбоев. Проснуться, сходить на работу, вернуться домой, поработать еще и, возможно, поспать несколько часов, если повезет. За исключением единственных долгосрочный отношений, которые закончились катастрофой, я веду светскую жизнь улитки.

Таннер усмехнулся.

— Должны же у тебя быть друзья.

— У меня есть Лаура. — Натали улыбнулась. — Но у нее Джим и дети. Я ограничиваю время, которое провожу у них.

— Почему?

— Ох... — вырвался у нее раздраженный вздох. — Потому что они заставляют меня думать о том, чего у меня никогда не будет. Думаю, я так сильно стараюсь преуспеть в бизнесе, потому что знаю: это все, что у меня есть.

— Что ты имеешь в виду?

В морщинках вокруг его глаз затаилось замешательство.

— Я не выйду замуж, не заведу семью. У меня не будет «долго и счастливо». Никакого кисмета для меня. Если я не вылечусь. Кто захочет жениться на сумасшедшей?

Она расправила плечи, выдавила улыбку и призвала женщину, способную предстать перед Советом директоров, провести маркетинговую презентацию на миллион долларов и отразить самые сильные аргументы. Такую, какой хотел видеть ее отец. Сильную. Надежную. Женщину, которая скрывает свои чувства, делает вид, что все в порядке, а плачет, только оставшись в одиночестве.

И обманывает всех.

— Честно говоря, я не понимаю, почему рассказываю тебе все это. — Любые мысли о дальнейших откровениях растаяли. Слишком тяжело. — Не знаю, о чем я думала, возвращаясь сюда. Говорила себе, что смогу сохранить «Майлиос». Думала, что отец в кои веки действительно послушает меня.

Таннер задумчиво разглядывал ее:

— Может, ты здесь, чтобы исцелиться. Если ты дашь себе шанс, дашь время, то сможешь это преодолеть.

— Ты правда думаешь, что возможно оправиться от прошлого?

Таннер замялся, отведя глаза:

— Не знаю. Я пытаюсь это выяснить, как и ты.

Когда он снова посмотрел на нее, в его глазах мерцали тайны, но она не станет спрашивать. Не сегодня.

— Только посмотри на нас, разговариваем как цивилизованные люди.

Она попыталась засмеяться, попыталась сделать вид, будто это ничего не значит. Будто ее сердце не готово вот-вот взорваться. Будто ей не хочется снова оказаться в его объятиях. Отчаянно.

От его медленной улыбки по ее телу пронеслась новая волна эмоций.

— Ага. Посмотри на нас. — Таннер провел пальцами по ее щеке. — Чтоб ты знала, я рад, что ты села на тот самолет и вернулась сюда.

— Ты так не говорил, когда я только приехала.

— Да, не говорил. — Ямочка на щеке стала больше. — Во всяком случае вслух.

— Что ж. — Натали пожала плечами, слишком остро чувствуя, как быстро колотится сердце. — Теперь, когда ты знаешь мою печальную историю, надеюсь, ты простишь, что я не поддерживала связь. Новости о количестве таблеток, которые мне прописали, и о том, кто чем делился на групповой терапии, не самое интересное.

— Я бы поспорил.

Очередная улыбка отозвалась трепетом у нее в животе.

— Перестань. — Натали засмеялась и тряхнула головой. — Я не поддамся твоему обаянию. Кроме того, я уже сказала, что разрешу тебе вести дурацкую машину, так что можешь не стараться так сильно.

— Жаль тебя разочаровывать, но у меня нет обаяния. — Таннер провел пальцем по ее щеке, посылая дрожь вдоль позвоночника. — И сейчас мне абсолютно плевать на дурацкую машину.

— Тогда о чем ты думаешь?

Ох, ей правда не следовало спрашивать.

Таннер долго смотрел на нее, потом вздохнул:

— Если хочешь знать, я гадаю, разрешишь ли ты поцеловать тебя, не сказав, что я похож на участника «Бэкстрит Бойз».

Он хочет ее поцеловать?

— Ой. — Натали сделала шаг назад, в горле забился страх. — Эм. Нет. — Поцелуй Таннера только усугубит сумбур в голове. — Это ужасная идея.

— Пожалуй. — Он обнял ее и коснулся губами лба над бровью, вызвав желание, которое она не могла контролировать. — Но похоже, что сегодня я склонен к риску.

Его мягкие губы переместились на ее переносицу.

— Таннер, — выдохнула Натали, едва держась на ногах, и уперлась ладонями ему в грудь. — Ты перепил вина?

Потому что он просто не может быть трезвым. Трезвый Таннер Коллинз никогда бы не подумал целовать ее.

— Натали. — Таннер снова взял ее лицо в ладони, обжигая ее взглядом. — Я не пью. Пробую, но не пью. Я полностью контролирую себя сейчас.

— Непьющий винодел? Интересно.

— Это длинная история.

— Расскажи. Это отвлечет тебя от поступков, о которых ты потом пожалеешь.

— Как-нибудь в другой раз. И кто говорит, что я буду жалеть?

— Будешь, Таннер. Мы оба будем.

— Ты не хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

Ох... она хочет. Так сильно, что это ее пугает.

— Я этого не говорила. — Нет смысла врать. — Но мы только начали заново узнавать друг друга. Это все усложнит.

— Да, ты права.

Он пресек дальнейшие возражения, прижавшись к ее губам.

В тот миг, когда они соединились, Натали ожила. Ощущая пульсацию во всем теле, она прижималась к нему. Принимая его поцелуи, приветствуя их. Мозг велел ей остановиться, но тело не слушалось. Она обвила руками шею Таннера, зарылась пальцами в его волосы и потерялась в жарких ощущениях, чувствуя себя желанной, необходимой.

Таннер был нежным и ласковым, и она позволила бы ему целовать себя всю ночь, но он не стал. Вместо этого он отстранился, пару раз моргнул и опустил голову.

— Скажи что-нибудь.

Ее сердце было готово выпрыгнуть из груди.

— Ладно, ты права. Это все усложняет.

Он прочистил горло и отодвинулся от нее.

— Что?

— Я не хочу, чтобы ты думала, будто я пытаюсь повлиять на твое решение закрывать винодельню или нет, ясно? Я ожидаю, что ты примешь решение, не оглядываясь на мои чувства. Это ничего не меняет.

— Конечно это ничего не меняет. — Это меняет все. Натали обуздала разбежавшиеся мысли, подождала, пока успокоится дыхание, и попыталась стереть воспоминания о его губах. — Я говорила, что это плохая идея.

Он закатил глаза и провел пятерней по волосам:

— Тебе не понравилось?

— Ой, перестань.

Она не станет отвечать на этот вопрос.

Ночь рассек громкий треск, осветив темное небо яркими искрами.

— Фейерверки.

— Наконец-то.

В