Что Кейти делала - Сьюзан Кулидж

— Ой, какая сложная игра! — воскликнули некоторые из девочек, но очень скоро увлеклись и принялись трудиться над своими стихами.

— Я необыкновенно хочу знать, кто написал это кошмарное слово, — сказала Роза с отчаянием в голосе. — Я думаю, Кловер, это ты, негодница!

Кловер заглянула ей через плечо, кивнула и засмеялась.

— Хорошо, тогда… — Она выхватила у Кловер ее листок, а ей вручила свой. — Тогда ты можешь написать это сама. Я не могу! В жизни не слышала такого слова! Ты нарочно его выдумала!

— А вот и нет! Это из Библии, — ответила Кловер, спокойно усаживаясь за новый листок.

Роза же, развернув листок, который отняла у Кловер, опять застонала.

— И этот не лучше! — воскликнула она. — Верни мне тот, Кловер, будь умницей!

— Ну уж нет! — сказала Кловер, загораживая рукой свой листок. — Один раз поменялась — теперь оставь себе тот, что есть.

Роза сделала гримасу, пожевала кончик карандаша и затем принялась быстро писать. Несколько минут никто не произносил ни слова.

— Написала! — сказала наконец Эстер Дирборн, бросая свой листок в крышку от корзинки.

— Я тоже! — воскликнула Кейти.

Один за другим листки были собраны в крышку и перемешаны между собой. Затем Кейти, еще раз окончательно встряхнув крышку, извлекла один из листков и прочла:

— "Слово : Редиска.

Вопрос: Каким бы вы хотели видеть своего священника?

Пусть в воскресенье проповедует усердно,А в понедельник — пусть немилосердно,Средину же недели и конецС прохладцей пусть пасет своих овец.И старым должен быть он, как мой папа,Но не сырым и красным, как редиска".

— Ну и рифма! — воскликнула Кловер.

— А что же еще придумать? — сказала Эллен Грей, но тут же умолкла и закусила губу, вспомнив, что никто не должен догадаться, кому принадлежит то или иное стихотворение.

— Ага! Это твое, Эллен? — вмешалась Роза. — Ты ужасно умная! Настоящее украшение нашего ОИЛ! Давай дальше, Кейти.

Кейти развернула второй листок.

— "Слово : Что-нибудь.

Вопрос: Что бы вы предпочли: быть глупее, чем кажетесь, или казаться глупее, чем есть на самом деле?

Я предпочла бы третье что-нибудь,Что глупую мою исправило бы суть".

— Неплохо, — заметила Роза, кивнув на Салли Элсоп, которая густо покраснела.

На третьем листке было написано:

"Слово: Магер-шелал-хаш-баз.

Вопрос: А знает ли твоя мамаша, что ты ушла из дома?"

Роза и Кловер переглянулись.

"Ну конечно, знает мама,Что не дома я;Я иду все прямо, прямо,Милая моя!Мамы выполню заданье —Не сверну с пути!Говорила на прощанье:«Милю тут пройти!»Но иду я долго-долго —Ноги уж гудят!Вот как кончится дорога —Поверну назад!Шла пока, в твою запискуГлянула не раз:Знаю слово я ПА-пистский,Но — МА-гершелалхашбаз?!"

— Какая же ты сообразительная, Кловер! — воскликнула Роза среди взрывов общего смеха. Но Мэри Силвер побледнела от ужаса.

— В жизни не слышала ничего страшнее этого слова! — сказала она. — Если бы мне оно досталось, я тут же упала бы в обморок — точно знаю, что упала бы!

Дальше шло:

"Слово : Пуговицы.

Вопрос: Как сделать дом счастливым?

Доказывать не нужно — аксиома:От пуговиц зависит счастье дома".

— Я подозреваю, что это сочинила Эми, — сказала Эстер. — Она образец в том, что касается уборки и починки одежды.

— Нечестно строить такие догадки вслух, — строго заметила Салли Элсоп. Салли всегда говорила за Эми, а Эми — за Салли. «Голос и Эхо» — так называла их Роза, только, как добавляла она, никто не может сказать, кто именно из них «Эхо», а кто «Голос».

Следующим словом было «Нипсон», а вопрос звучал просто: "Вы любите цветы?

Люблю ли я цветы? — Пардон и книксен! —Любить цветы на шляпке миссис Нипсон?!Зачем они так сини и так серы,Так пыльны и потрепаны не в меру?Посажены так криво для примера?Живым цветам я написала бы сонет,Но, к сожаленью, я посредственный поэт".

Никто не мог угадать автора этих стихов. Кейти подозревала, что их сочинила Луиза, а Роза подозревала, что Кейти. На шестом листке было написано очень мало.

"Слово : Когда.

Вопрос: Вы согласны?

Если б не была согласна, то сказала быКогда… Ох, мне никак!"

— Что за необыкновенная рифма! — начала Кловер но Роза, заметив, что Мэри краснеет и смотрит очень огорченно, торопливо вставила:

— Отлично. Жаль, что не я это написала. Продолжай, Кейти.

И Кейти продолжила:

— "Слово : Бесчувственность.

Вопрос: Пойдете ли вы на рыбную ловлю или предпочтете другое занятие?

Я не без чувства состраданья —Зачем мне слушать рыб рыданья?"

— Но что-то я не вижу в этом стихе заданного слова, — заметила Роза. — Не напишет ли почтенный автор другой стишок?

«Почтенный автор» не откликнулся на это предложение, но через минуту-две Эстер Дирборн — «без всякой личной заинтересованности», как она заявила, — заметила, что в конце концов «без чувства» — почти то же самое, что и «бесчувственность». В ответ послышался хор недовольных голосов, а Кейти сказала, что непременно наложит штраф на тех, кто будет и впредь прибегать к подобным хитростям и уловкам. Но так как это первое собрание, она на сей раз будет снисходительна. Сделав это заявление, она развернула следующий листок.

— "Слово : Блоха.

Вопрос: Что бы ты сделала, милая?

Что бы сделала я, милая? Не знаю!Ставь свои вопросы поточней!Если б ты дала цветы, предполагаю —В вазу их поставила б скорей.Если бы там оказался милый ротик,Поцелуй мой встретил бы его.Если бы сидел, мурлыкая, там котик,Гладила бы — больше ничего.Ты зачем блоху в записке мне прислала?У меня был настоящий шок!Увидав ее, я в ужасе кричала:„Дайте мне персидский порошок!"note 42"

В крышке оставались всего два листка. Один принадлежал самой Кейти. Она узнала его по тому, как он был свернут, и почти неосознанно избегала его, оставляя напоследок. Теперь, однако, она набралась смелости и развернула его. Там стояло слово «корь» и вопрос «Кто была мать Изобретательности?» За этим следовали строки:

"Та ночь была темна на горе!В Ковчеге ночью — вспышка кори!Все дети Хама, Сима, Иафета,Не зная, что такое есть конфета,Просили и моллюсков, и картошки,И в визге жутком заходились крошки."Что делать мне? Под ливнем и одной! —Сказала бабушка их, миссис Ной. —Вот что я сделаю! Возьму изюм,Спущусь за старой львицей в трюм.Она, конечно, спит, — я разбужуИ крепко к двери детской привяжу.Дам ей изюм — рычит пусть из последних сил.А детям, чтоб никто картошки не просил,Скажу, что к ним впущу сию особу —Пусть с каждого из них снимает пробу!Таким путем их вылечу от хвори…В каютах прячутся все взрослые от кори…"Бабули выдумку венчал большой успех!Не оценить все это просто грех!Не побоюсь ее я именно назватьИзобретательности мать!"

— Это гораздо лучше всех остальных! — объявила Элис Гиббонс. — Интересно, кто его написал?

— Неужели вам так понравилось? — сказала Роза, жеманно улыбаясь и изо всех сил стараясь сделать вид, что краснеет.

— Ты в самом деле это написала? — спросила Мэри, но Луиза засмеялась и воскликнула:

— Не пытайся. Роза, нас не проведешь!

— Теперь последнее, — объявила Кейти. — Слово «подливка», а вопрос: "Где берут начало сны?

Ночь. Уснули все монашки,Миссис Нипсон лишь в рубашкеТенью страшной вдоль дверей крадется.Чудятся ей вздохи, стоны —Все иллюзии матроны!Видно, спать совсем ей не придется!А монашенки во сне все до однойВидят милых папу, маму, дом родной,Кур едят, творог и сливки,Масло, мясо и подливки.Сладко им в счастливых их виденьях —Горько миссис Нипсон в ее бденьях!"

— Кто это написал? — воскликнула Роза. Никто не ответил. Девочки переглядывались, а Роза пристально всматривалась по очереди в каждую.

— Ну и ну! В жизни не видела такой выдержки! И вида не подадут, — сказала она. — А как я покраснела, когда читали мой стишок.

— Проказница! — шепнула Кловер, которая в этот момент увидела почерк на последнем листке.

Роза ущипнула ее в знак предостережения, и обе беззвучно засмеялись.

— Что! Звонок к ужину! — воскликнули все. — А мы хотим еще поиграть!

— Полнейший успех! — шепнула Роза в восторге, когда они вышли в коридор. — Все девочки говорят, что еще никогда не проводили время так весело. Как я рада, что не умерла в детстве от кори!

— Ну как? — спросила Лили. — Общество спесивиц провело первое собрание? Как оно прошло?